Немезида (перевод Ю. Соколова) - Айзек Азимов

— Конечно, Сивер, — ответила Эугения Инсигна. Она была заметно встревожена. — Не скажу, что эти три дня были легкими для меня. Мне кажется, что с каждым днем опасность для здоровья Марлены увеличивается,

— А я совсем не боюсь Эритро, дядя Сивер, — возразила девочка.

Инсигна продолжала:

— Я не думаю, что Питт может предпринять какие-то действия против нас на Роторе. И он сам это знает, иначе зачем ему было посылать нас на Эритро?

— Попробую быть честным посредником и удовлетворить обе стороны, — проговорил Генарр. — Помимо того, что Питт может сделать открыто, он прекрасно умеет действовать чужими руками. Эугения, жди беды, если страх перед Эритро заставит тебя забыть об изобретательности и решительности Питта. Начнем с того, что, если ты возвратишься на Ротор вопреки его закону о чрезвычайном положении, он может либо засадить тебя в тюрьму, либо сослать на новый Ротор, либо просто вернуть назад. Ну а если вы останетесь на Эритро, я, конечно, не стану преуменьшать опасность — лихоманка вещь неприятная, даже если ее вирулентная форма уже исчезла. Эугения, я так же, как ты, не желаю подвергать Марлену риску.

— Да нет же никакого риска! — возбужденно прошептала Марлена.

— Сивер, наверное, нет необходимости разговаривать о Марлене в ее присутствии.

— Ты ошибаешься. Я хочу поговорить именно при ней. Мне кажется, она лучше нас с тобой знает, что надо делать. Ее рассудок принадлежит ей, она привыкла к себе самой, нам с тобой остается просто не вмешиваться.

Инсигна издала нечленораздельный звук, но Генарр непреклонно продолжал:

— Я хочу, чтобы она присутствовала, потому что хочу знать ее мнение.

— Но ты ведь уже знаешь ее мнение, — возразила Инсигна. — Она хочет выйти из-под Купола, а ты заявляешь, что мы должны с этим смириться, будто она волшебница какая.

— Ни о волшебстве, ни о том, чтобы выйти, речи не было. Мне бы хотелось предложить вам один эксперимент — естественно, со всеми необходимыми предосторожностями.

— Какой же?

— Начнем с того, что я хотел бы провести сканирование мозга. — Он обернулся к Марлене. — Ты понимаешь, что это необходимо? У тебя есть возражения?

Марлена слегка нахмурилась.

— Я уже проходила сканирование. Все проходят. Без этого в школу не принимают. И при каждом медицинском обследовании…

— Знаю, — мягко перебил ее Генарр. — Эти три дня я не бездельничал. Вот. — Рука его легла на стопку листов компьютерной бумаги в левом углу стола. — Вот результаты всех сканирований твоего мозга.

— Дядя Сивер, ты не все сказал, — спокойно проговорила Марлена.

— Ага, — с удовлетворением проговорила Инсигна. — Что же он от нас скрывает, Марлена?

— Он беспокоится обо мне. Он не может полностью поверить, что мне ничего не грозит. Он испытывает неуверенность.

— Почему ты так решила, Марлена? — удивился Сивер. — По-моему, я вполне убежден в твоей безопасности.

Словно вдруг о чем-то догадавшись, Марлена продолжила:

— Мне кажется, что вы протянули три дня именно поэтому. Вы пытались проникнуться уверенностью — чтобы я не заметила вашего беспокойства. Но у вас ничего не вышло. Я это вижу.

— Ну если это и заметно, Марлена, — ответил Сивер, — то лишь потому, что я дорожу тобой настолько, что не могу допустить даже малейшего риска.

— Если уж ты не можешь допустить малейшего риска, то каково мне — матери? — раздраженным тоном заметила Инсигна. — К тому же ты настолько не уверен, что запрашиваешь результаты сканирования, нарушая медицинскую тайну.

— Пришлось. Что ж поделаешь? Но этих результатов недостаточно.

— В каком смысле?

— Когда Купол еще строился, а лихоманка свирепствовала вовсю, мы пытались разработать более совершенный сканер и точную программу интерпретации данных. На Роторе об этом так и не узнали. Питт отчаянно стремился скрыть лихоманку и поэтому противился проведению подобных работ на Роторе. Они могли бы возбудить ненужные вопросы, послужить причиной для возникновения слухов. На мой взгляд, это просто смешно, но у Питта ко всему свой подход. Вот почему тебе еще не приходилось проходить настоящее сканирование, Марлена. И я хочу, чтобы ты прошла его здесь.

Марлена отодвинулась.

— Нет.

Лучик надежды озарил лицо Инсигны.

— Почему, Марлена?

— Потому что, когда дядя Сивер сказал это, он вдруг почувствовал еще большую неуверенность.

— Нет, это же не… — произнес Генарр и умолк. Потом беспомощно всплеснул руками. — Ты хочешь знать, чем я обеспокоен? Марлена, дорогая, нам нужны результаты подробного сканирования твоего мозга в качестве образца здравого рассудка. И если, после того как ты выйдешь на поверхность Эритро, возникнут какие-то отклонения, повторное сканирование моментально выявит отличия, когда еще никто не сможет этого заметить — ни по твоему внешнему виду, ни по разговору. Когда я заговорил о сканировании, мне представилось, что оно покажет отклонения, которые нельзя обнаружить другим способом, — и эта мысль вызвала тревогу. И ты ее заметила. Ну, Марлена, как теперь моя неуверенность? Сильнее? Ты можешь это заметить?

— Стала меньше, но еще осталась, — ответила Марлена. — Вся беда в том, что я замечаю лишь вашу нерешительность, а не причины ее. А сканирование не опасно?

— С чего ты взяла? Мы же постоянно пользуемся… Марлена, тебе известно, что Эритро не причинит тебе вреда. А почему ты считаешь, что сканирование мозга окажется небезопасным?

— Я это чувствую.

— А чем оно может повредить тебе?

Марлена помолчала и нерешительно ответила:

— Не знаю.

— Как же это получается: в Эритро ты уверена, а тут не знаешь?

— Не знаю. Я знаю, что Эритро не причинит мне вреда, но в результатах воздействия сканера не уверена: может быть, да, а может — нет.

На лице Генарра появилась улыбка. Он испытывал облегчение. На сей раз, чтобы заметить это, не нужно было обладать особой проницательностью.

— Почему вы так обрадовались, дядя Сивер? — спросила Марлена.

— Потому что, если бы ты придумывала себе интуицию — из желания казаться значительной, для романтичности или просто по непониманию, — ты бы прибегала к ней постоянно. Но ты поступаешь иначе. Выбираешь и отклоняешь. Что-то знаешь, а о чем-то представления не имеешь. Это лишь укрепляет мою уверенность в том, что, как ты уверяешь, Эритро тебе не страшна, и я теперь не опасаюсь, что сканирование обнаружит что-нибудь неладное.

Марлена повернулась к матери.

— Он прав, мама. Он успокоился, и я тоже. Все ясно. Разве ты этого не видишь?

— Неважно, что я вижу, — ответила Инсигна. — Только пока мне не стало спокойней,