Серпомъ по недостаткамъ (целикомъ) - Аноним Луиза-Франсуаза

- Сережа, принимай гостей - профессор Флоренский буквально лучился от радости. - Знакомься, это - Волков Александр Владимирович, он сейчас собирается построить несколько химических заводов и мне кажется что эта работа как раз для тебя очень подойдет.

- Добрый вечер, рад познакомиться. Да вы проходите, проходите! И какие же вы собираетесь строить заводы, если не секрет? - поинтересовался он, когда мы уже расселись на столом в небольшой гостиной.

- Для начала - гидролизный, завод по выработке натрия, соляной кислоты. Завод серной кислоты уже строится, а содовый - почти уже и построен. Ну а остальное - это пока коммерческая тайна. Правда условия работы - не тайна ни капли. Я предлагаю всем своим инженерам месячный оклад по двести пятьдесят рублей, бесплатное жилье, медобслуживание, оплату обучения детей вплоть до университетов... ну и очень интересную работу.

- Предложение заманчивое, даже очень - тогда я спрошу, а за что предлагаются столь интересные условия? Вы обещаете больше чем предлагают на пороховых заводах...

- Ну, во-первых, все это обещается в Царицыне, точнее даже неподалеку от него. Поначалу там, поскольку заводы я все же предполагаю строить в разным местах страны. Во-вторых, все будущие заводы тоже будут строиться вдали от столиц. Потому что в-третьих информация о способах производства многих продуктов будет оставаться секретной, и особенно - информация о технологиях производства. Поэтому в-четвертых вы подпишите обязательство во время работы на моих предприятиях и пять лет после увольнения не выезжать за границу, кроме разве как по прямому моему поручению - во время работы, или письменному разрешению - если вы уже у меня работать не будете.

- Боюсь, меня такие ограничения не радуют. Разве что... Вы сказали "гидролизный завод" - что он будет производить?

- Сахар. Точнее, сахаров, способом кислотного расщепления целюлозы. Еще точнее - на первых порах завод будет производить раствор сахаров из камыша.

- И что вы собираетесь делать с такими сахарами?

- Алексей Евграфович, пообещайте, что никому не расскажите, хотя бы года три, то, что сейчас услышите.

- Вы меня заинтриговали, но - обещаю.

- Из сахаров с помощью дрожжей я буду вырабатывать спирт - оба химика скривились и вполне угадываемые слова уже были сорваться с их губ - а из спирта я буду вырабатывать каучук. Химия процесса уже отработана, а при использовании дешевого, хотя и плохого, гидролизного спирта он будет минимум вчетверо дешевле натурального. Это - раз...

- Вы придумали как синтезировать каучук? Это невероятно...

- Придумать-то я придумал, но пока я вынужден покупать в лавках водку для его синтеза, смысла моя придумка не имеет.

- Вы правы. И когда мне нужно будет приступать к работе?

- Вчера - по привычке сказал я, но увидев, что оба собеседника впали в прострацию, быстро добавил: - Но, поскольку сие невозможно, так быстро как вы сможете уволиться от прежней работы.

Мы засиделись у Сергея Васильевича допоздна. Профессор Флоренцев время от времени ахал, слушая мой рассказ о достижениях Камиллы, и постоянно обещал "наведаться в удобное время" ко мне в Царицын, а "юный химик" Лебедев прикидывал, как ему побыстрее уволиться и приступить к новой и явно интересной для него работе. В конце концов договорились, что при любых условиях он приедет ко мне не позднее первого марта.

Поразмыслив, я сразу от него отправился на вокзал: ночной поезд на Москву отправлялся незадолго до полуночи, и я на него вполне успевал. А через двое суток, проснувшись уже в своей царицынской квартире, я снова занялся "текучкой" - ну не получалось у меня никак начать срочно "спасать Россию", все время приходилось тратить на какие-то пустяки.

Еще в конце февраля мне, наконец, пришло в голову, что "работать дома" и "жить на работе" - это несколько разные вещи. Да, большую часть времени я проводил в мастерских (точнее, уже в цехах), делая всякие железяки. Но все же часов несколько в день я был все же вынужден заниматься уже работой сугубо бумажной - и в результате мой личный кабинет превратился в самую настоящую контору. Вплоть до того, что перед кабинетом уже постоянно сидели две секретарши, а еще одну комнату пришлось отвести для курьеров - которые тоже редко сидели на месте. Ребятишкам, конечно, было очень лестно и интересно целыми днями носиться на мотоциклах, перемещая бумажки из имения в Царицын и обратно, но усадьба окончательно превратилась в проходной двор. Поэтому местом жительства была выбрана квартира на втором этаже "инженерного дома", а трехэтажная усадьба стала исключительно офисом моего довольно уже немаленького хозяйства.

Со мной в квартиру "переместилась" только Дарья, всем же прочим вход в квартиру был дозволен лишь по специальному приглашению или в случае пожара.

Впрочем, было и исключение - Камилла. Ее никакие ограничения не останавливали: гвардейских статей девица легко отодвигала с пути сухонькую "страушку", а на сердитые вопли Дарьи Камилла вообще не реагировала.

Впервые она вломилась ко мне в первое же утро после переезда, причем - сразу в спальню, где я раздумывал, пора вставать или можно еще поваляться, и с порога заявила:

- Саша, я вот подумала: раз уж ты меня соблазнил, то просто обязан выполнять мои капризы. Но так как ты соблазнил меня в первую очередь не как женщину, а как химика, то и капризы мои будут химические. Купи мне двести пудов нафталина.

- У тебя развелось столько моли? - попытался сострить я в процессе просыпания - Дешевле будет выкинуть шубы на мороз.

- У меня не из чего делать фталевый ангидрид, поэтому нафталин я уже заказала у Юза. Твоя теперь забота - оплатить заказ, причем сегодня же, иначе нафталин придет неделей позже...

Конечно, Камилла "не злоупотребляла", домой ко мне она врывалась лишь строго "по делу", однако дел у нее было довольно много и я уже привык, что во время завтрака - если завтракать доводилось дома - приходится объяснять девушке, что заказанная химическая посуда из Берлина не может прибыть раньше чем через неделю, или же рисовать бензольные кольца и рассказывать, почему правильно писать СООН, а не писать снизу от кислорода маленькую двоечку. Поэтому когда я не увидел Камиллу, ждущую меня за столом на кухне, я отправился к ней в соседнюю квартиру.

Глафира, ее горничная, встретила меня как обычно, с плохо скрываемой неприязнью (по ее мнению я загружаю девушку работой сверх меры), и сообщила, что "барыня не выйдет, она приболела". Постучав в дверь, я все же зашел в спальню. Камилла поглядела на меня взглядом свежеубитой газели и тихонько произнесла:

- Уйди, голова болит - а ты топаешь как слон. Дай помереть спокойно, помру - тогда приходи.