Столичная красота против сибирского Валенка (СИ) - Арсеньева Аселина

— Ну ты даешь… В первый день умудрилась так шефа довести.

— Ни разу не видел, чтобы он дверью хлопал или как-то иначе свои эмоции выражал. — пробубнил грудным голосом здоровенный детина, снесший до совещания стул. Кажется, на собрании его Антоном называли.

— Глюк, ты хоть понимаешь разницу? Не он тебя, а ты его?

— На то и Глюк! — Посыпался бубнеж.

— Ребят, давайте за работу, а? — Прошу и собираюсь рвануть за Максом, уже почти добежав до двери, а потом вспоминаю: «А кто бардак со стола убирать будет»? Оглянулась, но, похоже, тут свои порядки. Каждый подбирает за собой прежде, чем выйти из-за стола и там считай уже ничего не выдает прошедших «посиделок» с крошками. Значит, можно бежать за Максом!

Рвусь с места, но меня за рукав кофты останавливает Данила и серьезно так смотрит мне в глаза. Так Сережа делает, когда что-то серьезное сказать хочет или нагоняя дать, но сдерживается.

— Крошка, у тебя, вообще, инстинкт самосохранения работает? — Говорит рыжий Никита, поравнявшийся с Данилой. Данила продолжает молчать, что-то серьезно высматривая в моем взгляде. За его спиной остановился мой помощник по бутерам, симпатичный, но слегка небритый шатен — Динар. Мимо, с глазами полными сожаления, проходит рыжий паренек, который помогал принести бутеры и раздать бумаги. Чего с ними такое-то?

— А как же ж. В чем дело-то? — Отвечаю с неким запозданием.

— Валя, это было впечатляюще, но генеральный мужик суровый. Если хочешь удержаться в компании, старайся быть при нем более сдержанной. Здесь и за меньшее увольняли, а ты, вообще, девушка. — Пытается донести до меня Данила.

— Данила дело говорит. — Согласился Никита.

— Мы тебя, глупая, предостеречь пытаемся. — Говорит Динар, заметив замешательство на моем лице. — Мы, если что, рады такому цветочку в коллективе, пусть и колючему.

— Так, а чего молчать, если шила в мешке не утаишь? Как есть, так и сказала! — Отвечаю парням.

Рыженький воровато огляделся. В зале остались лишь мы вчетвером, остальные уже разбежались выполнять высшую волю.

— Допусти, только, допустим, что после такого Мозг оставит тебя в живых, но ты понимаешь, насколько «благодарным» за твои слова тебе будет финансовый? Сама говорила, что у нас временно, потом же тебе еще возвращаться. — Вкрадчиво поясняет Никита. — Ты откуда такая свалилась? О начальстве либо хорошо, либо никак.

— И, вообще, в разговоре с начальством, главное аргументированно доказать, что верблюд — это ты. — Минута молчания.

— Ник, девушка, похоже, не понимает. — Вздохнул Динар.

— Так и есть, не понимаю. В чем проблема-то?

— В том, что Финансовый второй человек в компании после генерального и ты только что его крупно подставила. — Отозвался рыжий Никита.

— Да никого я не подставляла! Он и сам знает, что у нас в те дни творилось, и свое мнение по этому поводу я ему еще тогда сказала.

— Ты? — Никита.

— Мнение? — Данила.

— Ему? — Динар.

— Ну да, а кому ж еще! Ребят, без обид, но меня, наверное, уже Макс. им Юрьевич потерял. Я сюда ему помогать, а не языком чесать приехала.

— Думаешь? Ну удачи. — Скептически произнес Никита и одновременно с ним пиликнул мой телефон.

— А вот и Станислав Сергеевич написал. Интересуется как я здесь. Совсем забыла ему сообщить, что приняли хорошо. — Лицо Никиты вытянулось от удивления, когда я назвала имя и, еще больше, после слова «хорошо». — Все. убегаю! — Сказала я и поспешила к Максу под неутешающие прогнозы парней.

13.2 Макс… им Юрьевич

На скорости залетаю в кабинет Макса и неожиданно попадаю прямиком в его крепкие объятья.

«Под дверью что ли караулил?» — Мелькает мысль.

Макс, пользуясь ситуацией покуда я не опомнилась, жадно целует! Опешив от такого теплого приема, я выкручиваюсь и отступаю на шажочек, схватившись за сердце, чтобы быстрее его урезонить и воровато поглядываю на дверь, не заметил ли кто? Но, нет! Кажется, она вовремя за мной прикрылась.

— Макс, мы на работе. Сами говорили, дел много. — Неосознанно перескакиваю на «Вы». Немудрено, после такого совещания…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Почему так долго. — Он снова захватил меня в объятья, на этот раз предусмотрительно крепко, наградив меня таким плотоядным взглядом, что у меня подкосились ноги, но этот взгляд… — он мне нравится! Еще три дня назад я была готова отдать все ради любого знака внимания с его стороны! Я и подумать не могла, что Макс способен смотреть «ТАК», заставляя сходить сума от восторга лишь от одной мысли, что именно я стала причиной такого поведения!

Макс наклоняется медленно, заставляя мое сердце стучать все громче, но…

— Я думала ты разозлился… — шепотом озвучиваю мысль, в момент, когда наши губы еле уловимо соприкоснулись.

— Еще как, разозлился… Ты сводишь меня сума. — На грани слышимости, но с той самой рычащей ноткой, отвечает Макс, и, будто исследуя, чуть касаясь, проводит своими губами по моим, вызывая нечто похожее на щекотку, почему-то моментально распространившуюся от губ по всему телу вместе с жаром. Мгновенно задыхаюсь от невероятной мощи разом нахлынувших чувств и ощущений. Даже его ладонь на моих лопатках воспринимается иначе — это место отзывается жаром даже через одежду, а губы нестерпимо покалывает в предвкушении поцелуя.

Макс с наслаждением следит за моей реакцией на него и не обнаружив сопротивления обнимает еще крепче, нетерпеливо прижимаясь всем телом, давая понять, насколько я ему небезразлична. От его требовательного, такого неудержимого поцелуя, мне становится абсолютно безразлично, где мы сейчас находимся. Руки Макса позволяют себе намного большее, чем в прошлый раз, а мои, так совсем забыли слово «скромность» с удовольствием изучая все, на что я совсем недавно смотрела лишь украдкой. Я трепетно прижималась к Максу, буквально задыхаясь от неизведанной мной потребности. Мне, как никогда, захотелось продолжить, наконец, зайти за ту грань, где мы с Максом еще небыли. Я разорвала поцелуй, но лишь для того, чтобы, поддавшись желанию, опуститься по щеке к шее и насладиться таким теплым, любимым и в то же время будоражащим запахом Макса.

— Валя… — Задыхаясь, произносит Макс, — ты играешь с огнем. — Он взял себя в руки и отстранился, но я с ним несогласна и прижимаясь к нему снова тянусь за поцелуем. — Мы на работе. — Отрезвляют меня его слова. Я до сих пор вижу в его глазах страсть, но его лицо вновь почти невозмутимое.

— Прости. — Почему-то извиняюсь.

— Думаю, мне стоит повторить свой вопрос. Почему так долго? — Немного хриплым голосом, шепчет он, даже не пытаясь сбежать из моих объятий.

— Мое ревнивое создание. — Говорю, любуясь его глазами и мой голос звучит невероятно нежно… Макс буквально замирает от моих слов. В его взгляде мелькает нечто похожее на восторг! Я с любовью провожу ладонью по его на удивление нежной щеке и не в силах удержать совою нежность, мягко целую Макса в губы. Я чувствую, вижу по взгляду, что сейчас у него буквально срывает все тормоза! Одновременно чувствую и радость, и страх, а еще в голове громко звонит звоночек, что хоть кто-то из нас должен сейчас остановиться, и я все-таки заставляю себя это сделать.

Чувствуя себя чуть ли не предательницей, уворачиваюсь от поцелуя и, отхожу на пару шажочков назад, выставив перед собой руку. Макс понимает причину, но в его взгляде мелькает обида.

Стараюсь подобраться и перейти на деловой тон. Хотя с одышкой и, полагаю, ярким, присущим мне румянцем, это выглядит комично. — Коллеги задержали. — Делаю еще один шажок назад, подальше от своего искушения, но это искушение, не желая с этим мириться, делает его же, ко мне. — Переживали за то, что я Станислава Сергеевича обидела. Ты это… имей в виду, он начальник хороший, адекватный. Сложилась сложная ситуация и все вместе мы с ней справились. Он даже мне сообщение написал, переживает как я тут. Вот! — Демонстрирую телефон с сообщением, подсунув его Максу под нос, чтобы наконец отвлечь от довольно опасного рассматривания моих губ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})