Сладкий грех. Разрушение - Лина Мур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это так восхищает, Энрика, — шепчет Сальма. — Ты прошла долгий путь, полный страданий, но не опустила руки. Молодец.
Улыбаюсь Сальме. Нам вносят горячее. Никаких свиней, лежащих на блюдах. Это мясо на овощной подушке, пахнущее восхитительно. Теперь понимаю, в кого Слэйн такой искусный кулинар.
— Ты говорила про мужчину, верно, Энрика? — задумчиво спрашивает Бриан. — О том, кого уничтожила своей местью. В твоих словах явно слышится больше, чем просто скрытый подтекст. Я один его услышал?
Слэйн цокает и качает головой, словно щёлкая меня по носу. Чёрт. Мне не следовало вот так передавать послание Доналлу.
— Ты прав, Бриан, — произношу я. — Но лишь наполовину. Там есть подтекст, но он более глубокий. Я не стыжусь того, что умею ценить и любить людей за то, что они просто есть. Если ты пытаешься поймать меня на том, что я использую Слэйна, то у тебя ничего не получится. Он знает этого человека и в курсе о моём прошлом.
— С каких пор ты стал таким благодетелем, брат? — смеётся Бриан. — Я бы сказал, что ты из тех…
— Кто надерёт тебе задницу? С радостью, — рычит Слэйн.
— Достаточно, мальчики, — прерывает их Сальма. — Тебя не касаются отношения твоего брата и Энрики, Бриан. Энрика честная и добрая девушка. Она поняла свои ошибки и исправляет их. Это достойно тоста. За сильных женщин в этой семье!
Все встают, поднимая свои бокалы. Боже мой, это чертовски странно. Но я встаю со своего места и чокаюсь бокалом с Сальмой.
— За мою сильную женщину, — улыбается Слэйн, делая глоток воды из бокала. Смущаясь, опускаю взгляд и пью вино.
Все вновь рассаживаются по местам и принимаются за еду. Все, кроме Слэйна. Я смотрю на него с чувством жалости и желаю подбодрить.
— Если ты испачкаешься, то я с радостью устрою бой едой для тебя, — шепчу, склоняясь к нему.
— Энрика. — Он предостерегающе качает головой, словно говоря мне о том, чтобы я не настаивала.
— Ты улыбаешься на публике, показываешь эмоции людям. Ты живёшь, Слэйн. Присоединись ко мне за ужином, чтобы мы потом смогли обсудить, чего же не хватает в этом блюде, — подмигиваю ему и кладу в рот мясо.
— Уберите тарелку у Слэйна. Он снова не голоден, — произносит Сальма, подзывая парня в ливрее, и он тянется к тарелке, но Слэйн ударяет его рукам.
— Сегодня я голоден, — холодно говорит он.
Рты всех присутствующих приоткрываются, когда Слэйн отрезает небольшой кусочек мяса и кладёт его себе в рот. И он делает это так красиво, вызывая на моём лице счастливую улыбку.
— Ты прекрасен, — шепчу я.
— Хм, это странно. Это чертовски странно, — бормочет Бриан.
— Как тебе блюдо, сынок? Скажешь своё мнение? — интересуется Сальма.
— Довольно неплохо. Я бы ничего не менял. Ты всегда была потрясающе успешна в кулинарии. С годами ничего не изменилось.
Его мама расплывается в улыбке и счастливо вздыхает.
— Должна сказать, что Энрика делает эту семью куда более нормальной. Я уже боготворю тебя, — она подмигивает мне. — Ты должна рассказать, какие трюки используешь, чтобы заставить моего сына делать то, что он не делал ни разу.
— Увы, я не могу, потому что никакого трюка нет. Просто всему своё время, — отвечая, пожимаю плечами. Я даже не смотрю на Доналла, забывая о его молчаливом присутствии.
Сальма расспрашивает о моих предпочтениях в развлечениях, и я честно говорю, что у меня на них времени не было. Она предлагает мне когда-нибудь встретиться с ней и узнать, что же я люблю. Такая милая и добрая ко мне женщина, что мне странно верить в то, что она изменяет своему мужу, как и он ей, хотя заслуживает куда более порядочного мужчину, чем Доналл. Я даже не осуждаю её. Я бы тоже нашла другого мужчину, который бы оценил меня по достоинству, а не разменивался на шлюх. Не понимаю, что ещё может не хватать мужчине, когда рядом с ним такая замечательная женщина, как Сальма?
Смеясь от рассказа Сальмы о том, как Дейдра в молодости порвала платье и показала всем свои трусики, допиваю бокал вина. Мои щёки горят от алкогольного опьянения. Самое странное, что мужчины весь ужин молчали, разговаривали только мы с Сальмой, но мне нравится наш диалог. Она не ищет во мне минусы, а, наоборот, уверяет в том, что я всегда могу себя изменить.
— Сделаем паузу перед десертом. Энрика, пойдём, я покажу тебе свой сад, — предлагает Сальма, но Слэйн надавливает на моё колено.
— Я обещал Энрике показать дом. Мои желания в приоритете. Она моя, — рыкает Слэйн на мать. Шокированная смотрю на него, а он буквально выдёргивает меня со стула. В полной тишине мы быстро пересекаем зал и идём в полутьме коридора.
— Что на тебя нашло? — шепчу я. — Это было невежливо. Ты обидел Сальму.
— Тебе нужно немного освежиться, Энрика. Ты захмелела, — отрезает он.
— Вообще-то, я в порядке. Куда ты меня тащишь? — Пытаюсь вырваться из его хватки перед широкой лестницей, ведущей наверх, но Слэйн не отпускает меня, а потом и вовсе закидывает себе на плечо. В ужасе смотрю на быстроисчезающие ступеньки.
— Ты рехнулся? — возмущаюсь, ударяя его по спине. Он опускает меня на ноги, и я немного шатаюсь.
— Подыши немного, Энрика. Тебе это нужно. — Слэйн перекрывает мне проход.
— Не понимаю тебя. Что я сделала не так? Я была милой с твоей мамой.
— Чересчур милой, — отвечая, он трёт переносицу и проводит ладонью по волосам.
— Что это должно значить? — спрашиваю, складывая руки на груди.
— Она в тебя влюбилась и теперь не отвяжется. Это мои чёртовы тринадцать дней, а не её. Я не хочу, чтобы ты с ней встречалась. Ясно?
Охая, шире распахиваю глаза.
— Ты что, ревнуешь меня к своей маме? — удивлённо шепчу.
— Да. Это меня бесит. Никакого внимания мне, а я, чёрт возьми, ужинал. Я. Ужинал. Ради тебя. Я, блять, ужинал у всех на глазах. Какой я мудак. — Он ударяет себя по лбу, так сильно сокрушаясь над этим.
— Слэйн, всё в порядке. Ты что? Ничего страшного не случилось. Никто не смеялся над тобой. Ты решил, что мы смеялись над тобой? Нет. Я просто упивалась провалами Дейдры. Терпеть её не могу, — улыбаюсь, поглаживая его по плечу.
— Я знаю, что ты не смеялась надо мной, но теперь они будут наседать на меня из-за ужина. Они будут использовать любой предлог, чтобы ты была рядом со мной. И я… не знаю. Наверное, это мне нужно было подышать где-нибудь в одиночестве, но с ними я тебя не оставлю. — Слэйн медленно идёт по пролёту, и мне приходится последовать за ним.
— Тогда зачем ты взял меня на этот ужин, если тебе некомфортно со мной? — тихо спрашиваю его.
— Дело не в этом. Мне с тобой комфортно, Энрика. В их окружении мне некомфортно. И я… должен тебя кое с кем познакомить. — Слэйн берёт меня за руку и ускоряет шаг.
Я следую за ним, быстро перебирая ногами, чтобы не упасть. Мы влетаем в большой кабинет, декорированный в викторианском стиле. Здесь темно и пахнет сигарами. Гадость. Слэйн включает бра и подводит меня к портрету. На самом деле здесь куча портретов, но он указывает именно на этот.
— Скажи мне, что ты видишь, Энрика? — спрашивает он.
С тяжёлым вздохом поднимаю голову, и меня словно ударяют в грудь, когда я вижу ледяные светло-серые глаза, смотрящие на меня с портрета. Они настолько живые и опасные, что на секунду мне кажется, будто передо мной живой человек. Но нет. Это портрет высокого и статного мужчины. Он стоит, облокотившись о кресло, в гордом одиночестве. Его лицо словно высечено из камня и имеет множество острых углов.
— Хм… врага, — шепчу я.
— Прости? — переспрашивает Слэйн. Моргаю несколько раз и закусываю губу.
— Труп.
— Энрика?
— Чёрт, не знаю. Кто это? — кривлюсь и тру лоб.
— Мой дед, — говорит Слэйн.
Чёрт.
— Ты назвала его врагом и трупом. Почему? — удивляется он.
