Увековечено костями - Саймон Бекетт

Однако со смертью, как и с жизнью, это невозможно.

Щеки впали, когда он затянулся.

— Труп должен был кто-нибудь найти. Я ждал месяц, но этого не произошло. Тогда я не выдержал, пошел туда и увидел… — Он покачал головой, онемев. — Я использовал минимум бензина, чтобы создать видимость неудачной попытки спалить тело. Хотел, чтоб его опознали, чтобы не возникло никаких подозрений на самоубийство. Не вышло. Ничего не оставалось, как сообщить в полицию и надеяться, что следственная команда хорошо сделает свое дело.

Вместо следственной команды он получил вечно пьяного сержанта с его неопытным напарником. И меня.

Мне стало тошно от такого колоссального предательства. Броуди использовал нас всех, играл на доверии, вовремя указывал пальцем на Страчана. Неудивительно, что он с презрением воспринимал предположения о причастности Камерона и Кинросса. К моему горлу подступил комок ядовитой горечи.

— А как же Дункан? — спросил я, разозлившись, даже не думая, что могу вывести Броуди из себя. — Случайная потеря?

Он принял обвинение не вздрогнув.

— Моя ошибка. Когда рухнул коттедж, исчезли все улики. Я забеспокоился, что доказательств против Страчана будет недостаточно, даже если тело опознают. Начал обрабатывать Дункана, знал, что он смышленый малый. Хотел использовать его в своих целях.

Броуди покачал головой в досаде на себя.

— Дурак. Не следовало усложнять. Я высказал Дункану свои подозрения насчет Страчана, намекнул, что надо навести справки о его прошлом. Собирался слить обрывки информации, чтобы тот сам до всего допендрил. Тут-то я и прокололся. Сказал, что Страчан навещал в Сторноуэе проституток.

Броуди уставился на горящий кончик сигареты.

— Дункан сразу спросил, откуда я знаю. Пришлось пойти на попятную и уверить, что это всего лишь слухи. Он не поверил. На Руне никто не подозревал ничего подобного. И время я выбрал неудачное: ты как раз заявил, что жертва, вероятно, была проституткой из города. Дункан начал о чем-то догадываться. Я не мог рисковать.

Еще бы. Теперь мне стало ясно, отчего Дункан был так задумчив, когда я последний раз видел его в живых. Броуди не мог допустить, чтобы кто-то обвинил его в стремлении подставить Страчана, чтобы кто-то откопал истинные мотивы.

Пришлось молчать даже о смерти собственной дочери.

Он вздохнул с сожалением:

— Всегда есть мелочи, на которых прокалываешься. Как чертов фонарик. Я взял с собой лом, но Дункан увидел свет снаружи. Я мог наброситься на него во время обхода, однако дождался, пока он вернется в фургон. Спрятал лом. Взял фонарик и ударил. — Броуди пожал плечами. — Разумное решение, как тогда казалось.

Представляю, какое облегчение испытал Дункан, когда увидел Броуди.

Мое отвращение только подлило масло в огонь.

— Пожары должны были отвлечь внимание, верно? Целью поджога клуба и фургона не было уничтожение улик. Вы всего лишь хотели создать такую видимость, чтобы смерть Дункана казалась случайной. И опять можно впутать Страчана, подбросив крышку от канистры…

Я замолчал: еще один кусочек сложился в мозаику.

— Поэтому-то у Грейс и закончился бензин. Вы откачали его для поджогов.

— Надо же было где-то его взять. Если позаимствовать у Страчана, клубок опять приведет к нему. — Броуди перевел взгляд с горизонта на меня. — Кстати, поджигая, я не знал, что ты до сих пор находился в больнице. Свет там не горел.

— А если бы знали, вас бы это остановило?

Он смахнул пепел с сигареты.

— Вероятно, нет.

— Боже мой! Вам хоть раз приходило в голову, что вы можете ошибаться? А как же разбитое радио, когда напали на Грейс? Зачем Страчану такое делать, если он никого не убивал?

— Никого на острове, — уточнил он с раздражением. — Решил, что он запаниковал. Хочет смотаться с Руны, пока не началось следствие. Пока не начали копаться в его прошлом.

— Однако корень зла был не в его прошлом, верно? А в прошлом его сестры. Вы просчитались!

Броуди вздохнул и снова посмотрел на горизонт.

— Да.

Какая ирония судьбы. Из-за попыток Броуди подставить Майкла Грейс, вместе со всеми жителями, искренне верила, что по острову ходит убийца. Что она сама чуть не стала его жертвой. Значит, она воспользовалась ситуацией, убила Мэгги и подожгла тело так, будто преступник забрал еще одну жизнь.

Замкнутый круг.

— Оно того стоило? — тихо спросил я. — Дункан и все остальные. Столько людей погибло.

На фоне голубого неба грубые черты лица, казалось, не выражали никаких эмоций.

— У тебя тоже когда-то была дочь. Сам скажи.

Я не нашел что сказать. Мой пыл остывал, оставляя свинцовое чувство грусти. И холодящее осознание собственного положения. До меня вдруг дошло, как скрупулезно Броуди складывал окурки обратно в пачку. Чтобы не оставить после себя ни следа. Даже со здоровыми руками я был мельче его и слабее. Он убил уже двух человек и вряд ли остановится перед третьим.

Бросив взгляд на край обрыва, в нескольких метрах от нас я заметил на горизонте черную точку. Слишком большая для птицы, она недвижно повисла в небе. Береговой вертолет вылетел раньше времени, однако надежда быстро испарилась. Он был слишком далеко. На то, чтобы добраться сюда, уйдет десять — пятнадцать минут. А это много.

Броуди тоже обратил на него внимание. Ветер трепал седые волосы, пока он смотрел на приближающуюся точку. Сигарета догорела почти до пальцев.

— Я был хорошим полицейским, — сказал он словно между делом. — Дрянным отцом и мужем, но хорошим полицейским. Начинаешь по одну сторону баррикад и вдруг оказываешься среди тех, кого ненавидишь. Как такое возможно?

Отчаянно я наблюдал за вертолетом. Он не стал ни на йоту больше. На таком расстоянии нас даже не смогут разглядеть. Начал незаметно освобождать руку из повязки, хотя в этом не было никакого смысла.

— И что теперь? — спросил я как можно спокойнее.

Броуди сухо улыбнулся:

— Хороший вопрос.

— С Дженис Дональдсон был несчастный случай. Судьбу Ребекки учтут на суде.

Броуди последний раз затянулся, аккуратно затушил сигарету о подошву. Убрал окурок.

— В тюрьму я не собираюсь. А об остальном мне жаль. — Он повернулся лицом к солнцу, закрыл на секунду глаза, затем погладил старую колли. — Молодчина. Сидеть.

Когда он выпрямился, я невольно попятился. Однако Броуди не стал ко мне приближаться. Вместо этого он неспешно отправился к обрыву.

— Броуди… — Его намерение сразу стало очевидным. — Броуди, нет!

Слова унес ветер. Я метнулся за ним, но Броуди уже достиг края. Без колебаний он сделал шаг вперед. На мгновение словно повис в воздухе, поддерживаемый потоками воздуха, затем исчез.

Я остановился, уставившись в пустое пространство, где только что был человек. Ничего. Только крики чаек и шум бьющихся волн.

Эпилог

К лету события Руны стали забываться, стираясь по законам памяти. Патологоанатомическое исследование не выявило почти ничего нового. Как сказал Страчан, мертвых не вернешь, а нам надо жить дальше.

При обыске в доме Броуди нашли плотненькую папочку на Страчана. Добросовестная работа, как я и ожидал. Только до главного он не докопался. Как и все остальные, Броуди ни разу не усомнился, что Грейс — жена Майкла.

Роковая ошибка.

В папке был холодящий список жертв, и неизвестно, сколько Броуди пропустил. Судьба некоторых несчастных навсегда останется в тайне.

Как и Ребекки Броуди.

Тело ее отца выловила рыбацкая лодка через неделю после того, как он бросился с утеса. Падение и соленая вода сделали свое дело, и все же сомнений не оставалось — это был он. Хоть здесь детективам не пришлось ломать голову.

Броуди всегда ненавидел неразбериху.

Не все разрешилось столь просто. Подогреваемый алкогольными напитками и маслом генератора огонь довершил дело после взрыва газовых баллонов и сровнял отель с землей. Обгорелые кости слишком сильно пострадали от пламени, чтобы провести тест на ДНК, они принадлежали Камерону, судя по местонахождению в баре. Однако Грейс и Майкл Страчан были вместе на кухне во время взрыва. Найденные фрагменты костей было невозможно опознать.

Даже в смерти Майкл не смог отделаться от сестры.

Как ни иронично, Руна стала процветать. Ее вовсе не постигла судьба Сент-Килды. Из-за свалившейся на нее популярности туда хлынули журналисты, археологи и натуралисты, а также туристы, привлеченные пресловутостью. здешних мест. Надолго ли это, неизвестно, но паром Кинросса пользовался немалым спросом. Поговаривали даже о строительстве нового отеля, хотя управлять им Эллен Маклеод не собиралась.

Мы встретились снова во время следствия по делу о самоубийстве Броуди. Эллен держалась с тем же стальным достоинством. Хоть под глазами оставались круги, в них горел оптимизм. Они с Анной переехали в Эдинбург, поселились в маленьком домике, купленном на страховку. Страчан и Броуди завещали ей большую часть своего имущества, однако она решила вложить средства в восстановление острова. «На этих деньгах кровь, — сказала она с некой свирепостью. — Не хочу иметь с ними ничего общего».