Адвокат Казановы - Наталья Борохова

– Мне? Да хоть сейчас! – с готовностью отозвался претендент в адвокаты. – Кофейня за углом подойдет?

– Спрашиваешь! – улыбнулась Лиза. – Все адвокаты просто обожают кофе!

Воробьи, плескающиеся в луже, уже перестали ее раздражать своей шумной возней…

– Павел Осипович – последний оплот рухнувшей империи Серебровой, – говорил Степан, отхлебывая из чашечки ароматный кофе. – Он был когда-то правой рукой Инги Петровны, верен ей и теперь, когда ее уже нет. Все разбежались, словно крысы с тонущего корабля. Остались только он – по причине своей фанатической преданности, да я – но мне просто некуда уйти.

– А что за эпидемия подкосила бизнес Серебровой? – продолжала удивляться Лиза. – Насколько я понимаю, у нее было крепкое дело, хорошие связи. Что же произошло?

Степан провел рукой по макушке.

– Трудно сказать. Иногда мне кажется, что всему виной злой рок. Судите сами, количество несчастных случаев на ее стройках возросло в разы. Уж чего только не случалось: рушились леса и металлические конструкции, не выдерживали перекрытия, падали люльки с рабочими. Ну прямо мистика! В прошлом году один работяга отдыхал на цокольном этаже рядом с железной конструкцией, на которой стоял поддон с кирпичом. Когда эту штуковину стал поднимать кран, она опрокинулась, и с высоты нескольких метров кирпичи обрушились на раззяву-каменщика. Кого винить?

– Мне кажется, в меньшей мере здесь виноват злой рок, – язвительно заметила Дубровская. – Я, конечно, не знаю всех дел Серебровой, но мне известно, что у нее были проблемы с миграционным законодательством. Короче говоря, она набрала себе слишком много выходцев из южных республик. А что? Работники дешевые, нетребовательные. Правда, с квалификацией у них проблемы, но на это Инга Петровна закрывала глаза, покуда не посыпались с неба те самые кирпичи. А вот когда к вам зачастили проверки, испугалась она уже не на шутку. Запахло тюрьмой.

– Да, очень нехорошо вышло, – согласился Степан. – Конечно, про отказные материалы Павел Осипович не наврал, они на самом деле были. Уголовные дела в отношении Серебровой не открывались, словно соответствующие органы и видеть не желали того, что происходило у них прямо под носом. Только кажется мне, все неспроста было. Наверное, раскошелиться Инге Петровне пришлось, вот дела и замяли еще в зародыше. Но неприятности не кончились. Нас забросали исками о расторжении договоров о долевом участии и взыскании убытков. А потом – опять гром: в отношении Серебровой завели новое дело, но уже по мошенничеству.

– Значит, дольщиков все-таки надули? – усмехнулась Елизавета.

– Да, было. Что отрицать? Один дом из четырех достроили, но и там обнаружилась трещина из-за недостаточной глубины заложения фундамента. Вони, помнится, в прессе было!

– Но людей понять можно, – заметила Дубровская. – Сам бы ты хотел в таком доме жить?

– Боже меня упаси! – открестился Степан. – Только вот что я скажу: Инга Петровна вовремя умерла. Во всяком случае, от всех забот себя освободила.

– Ты забываешь, Сереброва не умерла. Ее убили.

– Да, я знаю Только все не могу отделаться от ощущения, что она сама решила избежать позора. Вскрылись ведь еще кое-какие факты.

– Например?

– Например, факт уклонения от уплаты налогов. Она включала в отчетные документы заведомо ложные сведения. Сумма ущерба подобралась к пятистам миллионам рублей. А уголовное дело об уклонении от уплаты налогов возбудили аккурат за неделю до ее смерти. Ну, кто скажет, что у Инги Петровны не было чутья? Пожила она в свое удовольствие и убралась на тот свет в самый раз.

– Я бы полностью с тобой согласилась, Степан, если бы не один существенный нюанс. Сереброву убили, – талдычила свое Елизавета. – В самый раз, вовремя, но убили. И знаешь, нет никаких сомнений в том, что произошло не самоубийство, а именно убийство. Бывают же в жизни совпадения.

– А я что говорю? Рок! Только мне от этого ни жарко ни холодно, – заметил Степан. – Я шел в «Эдельвейс» опыт нарабатывать. Грезил арбитражным процессом, крупными гонорарами. Все было у Инги Петровны в полном комплекте. А в итоге что? Три месяца я выполнял черновую работу за всех юристов: закон найди, договор распечатай, позвони клиентам… В общем, дурь полная, никакого творчества. А потом Павел Осипович меня к себе пододвинул, и я стал составлять дурацкие договоры купли-продажи, разумеется, под его чутким руководством. А оно мне надо?

– Постой-ка, что ты и кому продавал?

– Да не я. Разумеется, Инга Петровна. Речь шла о каких-то офисах, машинах, домах. Фирма «Эдельвейс» продавала свое имущество. Конечно, и здесь на мне ездили верхом…

– Стоп, стоп! – хриплым голосом остановила жалобы парня Дубровская и отставила чашку с кофе, почувствовав, что от волнения ее организм перестает принимать великолепный напиток. – Степан, это очень важно… для тебя. Если ты всерьез решил стать адвокатом, то умение составлять договоры – огромный плюс.

– Правда? – обрадовался Степан.

– Разумеется, – подтвердила Лиза. – Очень часто претендента на получение адвокатского статуса просят представить образцы составленных им документов. А у тебя, оказывается, полное досье.

– Вот именно! Только… – Он замялся, нерешительно глядя на Дубровскую. – Не могли бы вы просмотреть те документы? Вдруг я что-нибудь составил не так, а мой начальник проморгал ошибки. Конечно, я понимаю, что вам сложно найти время, но, если все-таки вы постараетесь, я буду вам безмерно благодарен!

Елизавета даже не поверила своей удаче, но на всякий случай сделала задумчивое лицо.

– Я попробую, Степан, – ответила она с хладнокровием адвоката, которому любое судебное море по колено. – Неси свои бумаги, но смотри – захвати побольше! Я постараюсь выбрать самые удачные.

– Вот здорово! – возликовал паренек. – Только… Не сочтите меня занудой, товарищ адвокат, я понимаю, что замучил вас своими просьбами… Но не могли бы вы пока не говорить о нашем разговоре моему начальнику? Боюсь, Павел Осипович не одобрит мою идею.

– Так и быть, – вздохнула Лиза. И великодушно добавила: – Я сделаю все, о чем ты просишь. Только как-то нехорошо плести интриги за спиной своего коллеги.

– Вы думаете, будет лучше ему обо всем рассказать?

«Боже упаси!» – испугалась Дубровская, но вслух, конечно же, произнесла совершенно другое:

– Ничего не нужно говорить. В самом деле, мы ведь не делаем ничего крамольного. Я лишь хочу помочь тебе найти свою дорогу в жизни, правда?

– Конечно, правда! – воспрянул духом Степан. – Тогда я лечу на крыльях надежды.

«Я тоже», – усмехнулась про себя Лиза…

Глава 30

Дубровская в хорошем настроении поднималась по лестнице в свою квартиру, где ее должен был дожидаться Дмитрий. У нее стало уже привычкой после окончания рабочего дня навещать его: приносить с собой продукты, рассказывать о том, как продвигается расследование. Серебров был всегда рад ее появлению: хлопотал, накрывая на стол, разливал в чашки обжигающий чай. В общем, Елизавета как могла старалась скрасить одиночество своего квартиранта.

Вот и сегодня она тащила на себе тяжелую сумку с провизией, отсчитывая последние ступеньки. Под мышкой у нее была пухлая папка с бумагами, которую ей спешно вручил Степан. Папка то и дело съезжала, норовя разлететься листочками в стороны, а сумка нещадно тянула руку. Да еще спина под теплым полушубком стала горячей, как в бане. До квартиры оставалось два пролета.

Лиза уже предвкушала традиционный вечерний чай с бутербродами и неспешный просмотр деловых бумаг Серебровой, как вдруг, словно из-под земли, на ее пути материализовалась соседка, известная всему двору бабка Прасковья, в просторечии баба Паша. Она отличалась крайне вздорным характером, и поэтому жильцы дома предпочитали обходить ее стороной. У нее был острый язык и зоркий глаз. Мало что в доме могло произойти без ее ведома.

Преградив Дубровской путь своим широким бюстом, соседка приторно улыбнулась:

– Куда путь держишь, голубка?

– Домой, тетя Паша, – ответила Лиза, предпринимая тщетную попытку просочиться между стеной и пышным боком соседки.

– Ай ждет тебя кто? – спросила та, настырно заслоняя собой дорогу. – Мамка-то твоя еще в отъезде, как я понимаю.

– Совершенно верно, баба Паша, – мило улыбнулась воспитанная девочка Лиза. – Мама еще не приехала, но я смотрю за квартирой. Поливаю цветы.

– Ох, умница! Как же хорошо иметь дочку, тем более такую заботливую. Не то что орава моих мужиков. Одного борща на них уходит ведро в сутки, не поверишь.

Лиза кивала головой, чувствуя, что спина покрывается липким потом, а рука, оттянутая вниз тяжелой авоськой, прямо на глазах становится длиннее.

– Чудо, а не дочка, – продолжала верещать бабка, – хозяюшка, не то слово! И продуктов матери несет полную сумку. Кто их есть только будет, касатка? Колбаса пропадет, молоко скиснет.