Длиннее века, короче дня - Евгения Михайлова

– Ты пришла, наконец, – сказала Аня, открыв ясные глазки. – Я не сплю, я просто устала тебя ждать, легла сон посмотреть. Мне снились зебры… Маша, а почему ты меня так обнимаешь? Ты меня любишь, что ли?

– Я просто жить без тебя не могу. Ты пахнешь, как теплый воробушек.

– А я никогда не нюхала воробушков.

Когда Маша уложила девочку спать уже окончательно, к ней вернулось нетерпение. Она заметалась по квартире. Никто не звонит. Ленкин телефон по-прежнему не отвечает. Она набрала Сергея.

– Маша, извини, пока не могу говорить. Потом.

Ну что же делать? Она решила лечь спать. Все решит то самое утро, которое якобы мудренее вечера. Она так устала, что провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки. В это время позвонил Виктор.

– Маша, я мимо еду. Нельзя к вам зайти?

– Витя, дорогой, сегодня был такой сумасшедший день, что я даже не поблагодарила тебя за все…

– Ну, о чем ты, брось… Я тебя, кажется, разбудил?

– Да мы с Аней вдруг провалились в сон, давай завтра встретимся? Не хочу, чтоб она проснулась.

– Конечно. Спокойной ночи, девочки мои.

Глава 29

Мама погладила Стасика по голове, передала незнакомому дяде его рюкзачок и сказала: «Веди себя хорошо. Я не разрешаю тебе плакать, ты понял? Я к тебе приеду». Он хотел ей сказать, что ему страшно, попросить, чтобы она не уходила, но вдруг забыл слова. С ним так бывало, когда надвигалась его темнота. Это случалось в любое время, даже если ярко светило солнце. У Стасика была своя темнота. Однажды сестра Ксеня принесла ему набор цветной бумаги и мелки. Он выбрал черный лист и нарисовал в углах по диагонали два шарика: один – маленький, белый, другой – большой и красный. Потом провел линию от красного к белому. Получилось его счастье. Это он – маленький белый шарик. А мама – красное солнце в темноте, из которой он выберется по ее красному лучу.

Он послушно пошел туда, куда его вел чужой человек, стараясь не оглядываться. Она сказала, что приедет. Может, это случится прямо сейчас, если он будет себя хорошо вести? Главное – не плакать. Мама не разрешила. Они шли по длинным холодным коридорам, поднимались по узкой лестнице, оказались в пустой ужасной комнате. Там ничего не было, кроме металлической кровати! Ни его игрушек, ни телевизора, по которому он в это время всегда смотрел мультики, ни стола с бумагой и карандашами. Человек поставил прямо на пол его рюкзачок и ушел. Металлическая дверь захлопнулась, в скважине заскрежетал ключ.

Стасик медленно огляделся. Смотреть, собственно, было не на что. Белые стены, высокий потолок, лампочка, свисающая на шнуре. Ночной горшок под кроватью. Шершавый пол из досок. Он не мог поверить в то, что с ним случилось такое несчастье. Он никогда не покидал дома, в котором родился. Даже там, в родных стенах, в тепле, между знакомыми вещами, его сторожил страх, настигал, мучил…

Этот маленький, хрупкий мальчик был рожден для борьбы с большим страданием. Его отторгал весь мир, а он цеплялся за теплый кусочек земли, где мог дышать, спать, рисовать, смеяться… Этот кусочек кончался за стенами дома. Его просто не могли увезти оттуда, чтобы оставить здесь. Может, мама еще не ушла? Может, вспомнила, что он без нее умирает, и она уже возвращается? Может, он ее позовет? Стасик подошел к узкому окну с высоким каменным подоконником. Окно было полуоткрытым, только изнутри его закрывала решетка. Стасик долго карабкался на подоконник, наконец, влез на него. Посмотрел на свои руки: из-под обломанных ногтей сочилась кровь. Он очень боялся крови. Теперь мама точно вернется. Нужно только крикнуть ей. Между решеткой и подоконником был небольшой просвет. Стасик лег на подоконник, пытаясь просунуть туда голову. Ему было очень больно. Он содрал кожу на щеках и висках… и наконец, все-таки просунул голову в проем. Ему даже показалось, что он видит силуэт мамы, он вдохнул воздух, чтобы позвать ее… И тут ножки сорвались с подоконника, и он повис, увидел голубой луч, уходящий ввысь… Он улетал с этой жестокой земли.

…Сергей позвонил Ольге Рябиновой и сказал, чтобы она встретила наряд полиции и МЧС. Они получили информацию, что ребенка Алевтины Марковой привезли в приют.

– Если его не отдадут, возьмут с боем на основании вашего заявления. Если отдадут, везите в Москву, он побудет пока в стационаре детской больницы.

…Их пропустили. Они шли по коридорам, поднялись по узкой лестнице, мрачный служитель открыл дверь комнаты. Ольга бросилась с порога к безжизненно повисшему ребенку, дотронулась и закричала: «Быстрее». Мужчины отстранили ее, один голыми руками поджал решетку над шейкой мальчика, подхватил его, положил на кровать, приподнял веки, пощупал пульс, повернулся и развел руками: «Все…» На мгновение все оцепенели, потом Ольга, оттолкнув всех, припала к ребенку. Она расстегнула его рубашечку, сильно и умело массировала грудную клетку, ловила губами дыхание… Она дышала за него. Это выглядело так завораживающе, страшно и пронзительно, что суровые мужчины сами затаили дыхание.

– Что вы стоите! – хрипло крикнула она им. – Срочно вызывайте реанимацию. Он жив! Я знаю, как у таких детей может на время остановиться сердце. Ему нужна антишоковая инъекция, капельница, тепло к рукам-ногам… Что ж вы стоите, словно идиоты, черт бы вас побрал!

Ребенок лежал как мертвый, всем казалось, что женщина сошла с ума. Но они вызвали реанимацию. Когда врачи прибежали и Ольга пропустила их к ребенку, все с изумлением увидели, что у мальчика трепещут мокрые ресницы. Он пытается открыть глаза… Еще минут двадцать над ним колдовали врачи, потом один из них повернулся к Ольге:

– Я не знаю, кто вы ему, но он вернулся с того света. Как это все могло произойти?

– Я мать, – торопливо сказала Ольга. – Его у меня украли. В машину я понесу его сама. И в больнице останусь с ним.

– В реанимации вам нельзя.

– Мне разрешат. Он умрет без меня. Дышать перестанет.

Глава 30

Сергей позвонил рано утром.

– Маша, соберись. Много всего случилось. Мало хорошего. Стасик в реанимации в тяжелом состоянии. С ним Ольга Рябинова. Я не смог с ней поговорить. Сестра сказала, что она не должна ни на минуту от него отлучиться. Он перестает дышать, просто уходит, стоит ей хотя бы отодвинуться от него. В доме Алевтины никого нет… Кроме животных. Сейчас будут оформлены документы на обыск… Дело в том, что Андрей Кульков – инструктор тренажерного зала – муж Алевтины Марковой. Она просто не стала менять фамилию. А твоя умная Ленка забыла тебе сказать, что он давно не пожарный. Он окучивает богатых баб… волею пославшей его жены… Вот такая парочка. Его взяли.

– Что мне делать? – спросила Маша, совершенно раздавленная.