Последняя Арена - Сергей Греков

непонятного явления. Не успел. Меня затянуло в пропасть, а после моё сознание потонуло во мраке.

Пришел в себя от щебета птиц. Я лежал на сочной траве. Прогретая земля делилась нежным теплом. Тут же подскочил и огляделся.

Солнечные лучи пробивались между кронами деревьев. Повсюду над полевыми цветами сновали бесчисленные бабочки. Да что, мать твою, тут вообще происходит?

Одежда, винтовка, лопата — всё это отсутствовало. Да и стоял я голый посреди магического леса. Почему магического? А разве существуют фиолетовые полукилометровые деревья? Да и в такой тени неоткуда было бы взяться цветам.

Ладно, мир несколько дней назад сошел с ума — это я понял и принял. Но что за дьявольщина теперь тут творится?

Интерфейс, как и одежда, тоже исчез. За двое суток я успел сжиться с ним, и сейчас ощущал себя неполноценным, будто опять потерял ногу и не могу нормально ходить. Но ситуация в любом случае интересная.

— Ты готов рискнуть? — отовсюду раздался голос.

Трава задрожала, будто по пространству пронесся мощный порыв ветра. Мирно летающих бабочек сдуло, деревья закачались, а я кое-как смог устоять на ногах. Никакого страха не было. Человек, который потерял всё, но который не смирился со своей участью, не может бояться. Да даже пуленепробиваемые мутанты и непонятный птеродактиль меня не пугали, а тут всего лишь странный голос. Но ответить всё-таки придется. Интересно ведь, что мне дальше будут вещать.

— Допустим. Чем рискнуть? И что я за это получу?

У меня было чувство, что нет смысла спрашивать, что это за место и почему я тут оказался. Захотят — сами объяснят, а нет — так заставить у меня точно не получится. Хм, а со мной сейчас общается какое-то конкретное существо или это выверт системы?

— Могущество! — громыхнул голос.

— И что я должен сделать для этого? — слова мне понравились. Могущество — это всегда хорошо. Вот только бесплатный сыр, как говорится, бывает только в мышеловке. Маловероятно, что мне просто так преподнесут всё на блюдечке с голубой каемочкой.

— Пройти испытания хаоса! — мир снова задрожал.

— В чем они заключаются?

— Это хаос! — раздался звуковой раскат.

В голосе впервые появилась интонация. Так обычно Кейра говорила, когда рассказывала о чем-то само собой для неё разумеющемся. Да и, наверное, я, когда объяснял, как пользоваться ложкой. Вот только пояснение мне ничего не дало.

— Я не знаю, что такое хаос! — прокричал я в пустоту. При этом я неспешно шел по мягкой траве. А ведь тут приятно. Очень красивое место. От свежего воздуха кружилась голова. Это при том, что я телепортировался сюда из мест, до которых не добралась цивилизация, но я только сейчас смог задышать полной грудью. — Можешь говорить потише? Всех мотыльков переполошил, — я вытянул палец. На него сразу же приземлилась небольшая розовая бабочка. Рассмотрел её. В принципе, ничем от земной не отличается.

— Как ты можешь не знать, что такое первозданный и двуликий хаос? — возмутился голос. — Какой у тебя уровень?

— Это не имеет значения. Он не отображает моей силы, — среагировал я.

— Ты настолько в себе уверен?

Никогда не верил в интуицию, но сейчас она завопила, предупреждая об опасности. Уж больно предвкушающие интонации были у этого неведомого существа. Пришлось выкручиваться:

— Наоборот. У меня сейчас пятнадцатый уровень. Получил его совсем недавно. В данжах не был. Знаки силы не использовал. Характеристики не раскидывал. Ничего не знаю об игре и системе. Интерфейс у меня появился два дня назад. Никаких системных предметов у меня нет. Мне пока что нечем атаковать и защищаться.

— Ты будущий участник Арены? — спросил голос через несколько минут.

— Не знаю. У нас идет отбор. Из двух миллиардов должно отобраться меньше тысячи. Шансы один на миллион. Точнее один к двум миллионам, — подсчитал я. Когда озвучил цифру, понял, что попадание в топ сильнейших людей крайне маловероятно. Да я и не стремлюсь. Мне бы обнулить мажорика, и можно спокойно доживать оставшиеся деньки. Хотя я в любом случае буду продолжать развиваться. Другого в моей жизни не остается.

— Какой у тебя уровень был до начала отбора?

— Никакого. Система пришла в наш мир как раз в тот момент, когда запустился отбор. Мы знать не знали про неё, — я развел руками.

— Зачем ты тогда вошел в хаотический портал, если твоих сил будет недостаточно для испытаний? — голос звучал обиженно.

— Услышал звук. Пошел посмотреть, что там такое. Увидел странную дыру в земле. Интерфейс начал вести обратный отсчёт. Побежал от этого места, но меня всё равно схватили и притянули сюда, — отчитался я, пытаясь сдержать улыбку. Создавалось ощущение что общаюсь с ребенком.

— В каком мире ты живешь и к какой расе относишься?

— Человек. Планета Земля. Мир — не знаю.

Попытался сделать следующий шаг и тут же ощутил, как трава оплетает мои ноги. Вокруг меня возникла мерцающая сфера. Незримая сила оторвала меня от поверхности, и я завис в воздухе. А пространство начало меняться. Деревья рассыпались в труху и тут же взмывали ввысь новыми ростками. Кружащиеся насекомые преображались, принимая причудливые формы. Растения вытягивались, изгибались и сгорали в фиолетовом огне. Всё, до чего мог достать взгляд, искрилось, трансформировалось, умирало и воссоздавалось вновь. От калейдоскопа цветом сознание покачнулось — пришлось закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов. Сюрреализм как он есть. Сальвадор Дали был бы доволен.

— И что мне с тобой делать, человек? — послышался заинтересованный голос.

Открыл глаза. Мир пришел в норму. Повсюду также виднелись завихрения, но теперь они не вызывали рвотных позывов. А передо мной находилось нечто неописуемое. Снова пришлось зажмуриться, иначе, думаю, у меня поехала бы крыша. Существо одновременно было идеальное круглое, но неправильной формы. Полностью прозрачное и в то же время вполне видимое. Огромное, как гора, и крошечное, будто мельтешащая перед глазами мошка.

— Верни меня туда, откуда и похитил, — предложил я. Ну что за дела? Жил себе спокойно, уничтожал монстров, прокачивался, а теперь происходит такое, что и в страшном сне не приснится.

— Так нельзя. Тебе придется пройти испытание, — заключил голос. — Оно будет несложным.

Я ощутил, что к моей груди прикасается нечто: горячее, будто расплавленный металл, и холодное, как арктический лед; шершавое, словно наждак, и гладкое, будто покрытая лаком поверхность. Хорошо, что хоть боли никакой не было. Но