Зеркальный лабиринт - Наталья Калинина

Наверное, мои воспоминания смешиваются с воспоминаниями девушки, чье тело я заняла, потому что следующий эпизод никак не может принадлежать моему прошлому. Я вижу события как бы со стороны. Смеющаяся компания позирует на фоне широкой улицы с плотным потоком машин. Мне знакома и девушка – та, чьим телом я завладела, и молодой человек – ее брат. Другую же красавицу, высокую, с надменным взглядом королевы, я не видела среди гостей дома. Обнявшись, брат с сестрой хохочут, так как молодой человек с фотоаппаратом в руках не столько пытается сделать кадр, сколько паясничает – корчит рожи, смешно двигает надетым ради забавы клоунским носом-шариком. Брат с сестрой хохочут до тех пор, пока «королева» с надменным взглядом, не выдержав, не выходит из кадра. Выхватив из рук парня с клоунским носом фотоаппарат, она заставляет его занять ее место. Теперь смеются они втроем – два парня и зажатая между ними хрупкая девушка. Другая, с фотоаппаратом, что-то говорит и указывает рукой на показавшийся на дороге красный двухэтажный автобус. Компания выстраивается в ожидании желаемого кадра, но едва автобус появляется за их спинами, а «королева» наводит объектив, как два молодых человека и девушка, обнимающая их обоих, сгибаются пополам от нового приступа хохота. Я вижу, как красавица с досадой опускает фотоаппарат, провожая взглядом уехавший автобус. Высокий молодой человек подхватывает ее на руки и кружит прямо посреди людского потока. Его сестра, улыбаясь, смотрит на них. Но я замечаю взгляд, каким ласкает ее профиль молодой человек с клоунским носом. Взгляд, полный сожаления, нежности, грусти и восхищения… Мне хочется задержаться в этом счастливом чужом сне, но меня будят чьи-то крики. Опять ссора? Неудивительно. Проснувшееся зло сталкивает людей, провоцирует конфликты, чтобы питаться слезами и обидами. Питаться, множиться, набираться сил.

Я торопливо выхожу в коридор и застаю уже расходящиеся пары. Но в воздухе уже витает зло, а холод только подтверждает его присутствие. Я так увлеклась воспоминаниями о старой жизни, что почти перестала думать о взволновавшем меня «цветке», о нависшей над нами беде.

«Овца ты, а не овечка!» – слышу я, и это оскорбление не то чтобы задевает меня, но мгновенно пробуждает все плохое, чем заразило меня зло.

«Убийца!» – кричу я. И мне доставляет радость видеть страх, исказивший и без того некрасивое лицо преступницы.

Но радость моя тает, когда я перевожу взгляд на «брата». И ужас наполняет меня. Как я могла забыть!

Ему нельзя находиться здесь, соседствовать со злом, дразнить его запахом свежей крови…

Поздно.

– Рауль, и что ты думаешь обо всем этом? – спросила я, нервно расхаживая по комнате. То ли от возбуждения, то ли от того, что отопление заработало в полную силу, я чувствовала жар, хоть и была одета лишь в тонкую пижаму.

– Думаю, срочно нужно искать ключи и выбираться отсюда. А если они не найдутся, придумать другой способ выйти. Развинтить замок в двери, выломать решетку на окне. И как можно скорей.

В отличие от меня, нервно мельтешившей, Рауль казался спокойным. Я остановилась напротив него и спросила:

– Ты тоже считаешь, что с домом не все в порядке?

– С нами что-то не в порядке. Но не знаю, в чем кроется причина – в подмешанном в питье или еду каком-то веществе, в особом воздухе, в том, что мы оказались запертыми и это всех угнетает, или в накопившихся в парах конфликтах… Не знаю, Анна, но то, что происходит, ненормально.

– Помимо ссор есть и другие вещи, – сказала я, усаживаясь в кресло напротив Рауля. Он, вдруг поежившись, привстал, стащил с кровати одеяло и накинул его себе на плечи.

– Тебе холодно? – удивилась я.

– Немного.

– Но в комнате такая жарища, что впору открывать окно! – воскликнула я. – Ты не заболел?

– Нет, – отмахнулся Рауль. – Что ты имела в виду? Я понял, что в ту ночь, когда отсутствовал, произошло что-то еще, кроме обморока Лауры. Но ты не успела мне рассказать.

– Не знаю, поверишь ли ты…

– Анна, – перебил он меня. – Мы с тобой только и делаем, что играем в «веришь – не веришь». Смелей!

Когда я рассказывала обо всем Раулю, не могла не вспомнить о дне нашего знакомства. Тогда я тоже высыпала незнакомому человеку, все не складывающиеся в полную картину пазлы, надеясь получить недостающие. Боялась, помнится, что Рауль не отнесется к моему рассказу всерьез. Но он и тогда, и сейчас слушал меня внимательно, не перебивая.

– Бусины. А нити не хватает, – сказал он мне после того, как я закончила. Повторил почти ту же фразу, что и тогда летом.

– Мне не доводилось раньше сталкиваться с чем-то таким… необъяснимым, – продолжил он. – Ни с призраками, ни с полтергейстами, ни с НЛО и прочими аномальными явлениями… Мне проще объяснить рассказанное тобой какими-то «спецэффектами», которые устроили хозяева, чтобы подогреть интерес к дому.

– Рауль…

– Подожди, Анна. Я одно хочу сказать: то, что я не встречался с подобными вещами, не означает, что они не существуют.

– Я раньше тоже ни во что такое не верила, – вздохнула я. – До происшествия на фабрике.

– Что у вас там с Ракель тогда произошло?

– Это уже прошлая история… И звучит еще более нереально, чем то, что я тебе сейчас рассказала, – неуверенно произнесла я. Рауль почувствовал мои колебания:

– Анна, любой твой рассказ о самых невероятных вещах прозвучит куда правдивей, чем версии Ракель, надумай я расспросить ее о событиях на фабрике.

– Ну, раз хочешь…

И я рассказала ему о том, что случилось в тот августовский вечер. Опять Рауль выслушал меня молча, лишь иногда хмурился. А когда я закончила, просто сказал:

– Иди сюда.

Я присела рядом с ним на кровать. Удивительно, но, несмотря на то что в комнате было натоплено, я почувствовала, что парня будто окружает кокон холода. Неудивительно, что он ежится и кутается в одеяло. Странно то, что именно вокруг него собрался этот холод. Впрочем, не так уж странно, если учесть, что тут много чего происходит непонятного. Неудивительно, но тревожно.

Рауль приподнял край одеяла, я с готовностью юркнула к нему, прижалась к его телу, отметив, что оно – горячее как печка. Похоже, Рауль температурит. Надо и правда выбираться из этого дома как можно скорей! Хоть сейчас…

– Утром, обещаю, утром мы что-нибудь обязательно придумаем и уедем отсюда, – прочитал он мои мысли и крепко обнял меня. От тепла и его ласковых прикосновений я постепенно успокаивалась и убаюкалась. И уже никуда не хотелось бежать, напротив, хотелось остаться, сидеть, прижимаясь к его горячему боку, долго-долго.