Сестры из Сен-Круа - Костелоу Дайни

— Вряд ли, — сказала она. — По-моему, если бы сэр Джордж хотел почтить память своей дочери, он бы сделал это как полагается. А ты уверена, что она погибла? Кто тебе сказал?

— Сесили Стронг, та старушка, которая подняла шум на собрании. По ее словам, она уверена, что Сара не вернулась из Франции. Но вот история о том, как она погибла, может оказаться и неправдой.

— Что ж, если она не погибла, то неудивительно, что нет памятника в ее честь, — сказала бабушка. — Может быть, она не вернулась домой по какой-то другой причине. Например, вышла во Франции замуж и осталась там, когда война закончилась. Может быть, за кого-нибудь из пациентов.

Рэйчел неуверенно кивнула.

— Может быть, — согласилась она, — но если бы это было так, она наверняка приезжала бы сюда с мужем после войны. Местные жители запомнили бы.

— Может быть, сэр Джордж не одобрил ее брак, — предположила бабушка.

Рэйчел встала, отнесла тарелки в раковину и начала мыть. Бабушка подкатила к ней в кресле и взялась за кухонное полотенце.

— Ты, главное, не забывай, — сказала она, — что в те дни на такие вещи смотрели совершенно иначе. Девушки не выходили замуж без согласия отца, а если и выходили, то семья часто отрекалась от них за такое своеволие. Слово отца было в семье практически законом.

— Да, я не спорю, но Сара уже раз сумела настоять на своем, когда уехала во Францию. Похоже, она умела ладить с отцом.

— В какой-то степени, возможно, — согласилась бабушка, — но если она влюбилась в какого-нибудь рядового, а не в офицера, ее отец наверняка бы этого не одобрил.

— Сомневаюсь, что такое могло случиться, — сказала Рэйчел. — При всем том, как она относилась к Молли во Франции, видно, что до этого она была довольно чувствительна к сословным различиям.

— Может быть, Франция ее изменила.

— Может быть, — согласилась Рэйчел, — но все-таки не думаю. Что-то тут не сходится. — Она спустила воду из раковины и сказала: — Мне пора, бабушка. Я вообще-то здесь не по плану, я должна быть на рождественской вечеринке в Центре Святого Иосифа. — Она поцеловала бабушку в лоб. — Позвоню через пару дней. А потом заеду еще в канун Рождества, привезу дневник и письма и расскажу, как идут дела.

— Пока ты не ушла — у меня есть кое-что для тебя. — Бабушка порылась в сумочке и достала потрепанный конверт. — Вдруг вспомнила вчера, когда ты уже ушла.

Рэйчел взяла конверт и достала небольшую фотографию. Это был коричневатый, цвета сепии портрет юной девушки, стоявшей у ворот. Темные волосы зачесаны назад, летнее платье в цветочек. Рядом сидела собака, и девушка тянула к ней руку, улыбаясь в камеру. Позади была видна дверь дома и что-то похожее на двор. Рэйчел долго смотрела на фото, а затем подняла глаза на бабушку.

Роза улыбнулась и кивнула.

— Да, — сказала она, — это моя мать. Молли Дэй.

— Где это снято?

— На ферме ее родителей. Это ферма Вэлли неподалеку от Чарлтон Амброуз. Думаю, фото сделано еще до войны. На вид ведь ей тут лет семнадцать, не больше, правда?

— Молли Дэй, — повторила Рэйчел. — Твоя мама… А у тебя есть еще какие-нибудь фотографии, бабушка?

Роза Карсон покачала головой.

— Боюсь, что нет. Я и об этой-то совсем забыла. Я нашла ее в бабушкиной книге, когда разбирала вещи после ее смерти, и засунула в ящик стола. Я бы и не знала наверняка, что это Молли, но там есть подпись на обратной стороне.

Рэйчел перевернула фотографию. Действительно, на обороте стояли карандашные каракули: «Молли, 17 мая 1912 года».

— Можно, я возьму ее ненадолго, бабушка? — спросила Рэйчел. — Я буду очень аккуратна.

— Можешь оставить ее себе, дорогая, — с легкой грустью ответила бабушка. — Мне она больше не нужна.

Рэйчел отправилась на журналистское задание в дневной центр помощи инвалидам и престарелым, встретилась со стариками, пришедшими на рождественскую вечеринку, поговорила с ними и с добровольцами, благодаря которым центр держался на плаву. Они подали заявку на ремонт крыши того самого зала, где сейчас проходила вечеринка, и задача Рэйчел состояла в том, чтобы создать центру репутацию, необходимую для положительного ответа на заявку. После нескольких чашек чая и куска рождественского торта у нее набралось достаточно материала для интересной статьи, способной дать широкой публике представление о центре и его работе. Появился Джон, сделал несколько фотографий, а затем они оба отправились навестить пожилую пару, праздновавшую бриллиантовую годовщину свадьбы.

Первую половину вечера Рэйчел добросовестно строчила заметки по материалам дня и, как всегда, делала это с удовольствием. Отправила готовую работу в офис по электронной почте, а после занялась своими делами.

Прежде всего она отсканировала фотографию Молли, увеличила ее и распечатала на фотобумаге. Поставила портрет перед собой и стала пристально разглядывать. Вот она, Молли — задолго до отъезда во Францию. Юная девушка гладит собаку и безмятежно улыбается в камеру, даже не представляя, что ждет ее в будущем. Она была худенькая, узколицая, с мелкими чертами, но от улыбки глаза у нее светились, и Рэйчел понимала, что привлекло в ней Тома Картера.

Рэйчел очень хотелось прочитать письма, ждавшие в жестянке от печенья, но она решила проявить выдержку и потерпеть пару дней. Завтра нужно закончить работу для «Кроникл», а тогда уже можно будет с головой уйти в собственное расследование. Тем временем, она знала, ее мозг так или иначе будет обрабатывать все, что ей удалось выяснить до сих пор. Кто-то когда-то научил ее — дай информации постепенно осесть в голове и увидишь, как она сама собой разложится по нужным полочкам.

В среду вечером Рэйчел пришла в «Замок», где ее ждал за стойкой Ник Поттер. По ее просьбе он заказал ей джин с тоником, затем взял свою пинту, и они отошли к столику у камина. Оба чувствовали непривычную скованность в обществе друг друга, поэтому тянули время, изучая меню и решая, что бы такое съесть.

— Привет вам от бабушки, — сказала Рэйчел, когда выбор был наконец сделан.

— Значит, вы передали ей мой привет, — сказал он со смехом.

— Она сказала, что приветы лишними не бывают.

— Это она молодец!

— Извините, что не ответила на ваше сообщение в воскресенье вечером, — сказала Рэйчел. — Кое-что отвлекло.

— Главное, что на второе ответили, — сказал Ник, отпивая глоток пива. — Так что же вас отвлекло? Какая-нибудь интересная история?

— Да, — задумчиво сказала Рэйчел. — Да, по-моему, интересная.

— Может, расскажете? — Взгляд Ника остановился на ней, и Рэйчел, которая обычно не обсуждала свои истории ни с кем, кроме бабушки или Дрю, тоже взглянула ему в глаза и почувствовала, что ему, пожалуй, можно рассказать.

— Эта история начинается в далеком прошлом, — сказала она. — Вы знаете, что я только что выяснила? Что я состою в дальнем родстве с одним из тех людей, в честь которых посажены деревья в Чарлтон Амброуз.

— Эшгроув? — Ник сразу же заинтересовался. — В самом деле? И с кем же?

— Я узнала, что моя прабабушка приходилась кузиной Гарри Куку. Он умер от ран во Франции в 1915 году. Выходит, он мой двоюродный прадедушка.

— Никогда не разбирался в таком отдаленном родстве, — признался Ник.

— Тот же кузен, только на три поколения старше, — пояснила Рэйчел. — Как бы то ни было, я узнала, что между нами, вероятно, есть родство, а потому сегодня посидела в архиве и просмотрела приходские книги Чарлтон Амброуз.

— И выяснили все точно?

— Да, мать моей прабабушки и отец Гарри Кука были братом и сестрой. Так что, в придачу ко всему прочему, я обзавелась новыми родственниками.

— А вам что, родственников не хватает? — спросил Ник с ухмылкой.

— У меня одна только бабушка, — сказала Рэйчел и неожиданно для самой себя стала рассказывать Нику о том, как бабушка растила ее после гибели родителей.

Принесли их заказы, и за едой Ник спросил:

— Так ваша история связана с Эшгроувом? Как вы узнали, что вы в родстве с этим Гарри Куком?