Инстинкт женщины - Чингиз Абдуллаев

— Куда? — Марина не справилась с таким внезапным напором. Разговор с Рашковским отобрал у нее много сил.

— В магазины, — удивилась Лида, — вы ведь полетите с Валентином Давидовичем завтра днем.

— Понятно, — улыбнулась Марина. — Здравствуйте, Диана Анатольевна, извините за мою странную реакцию. Очень приятно с вами познакомиться. Меня зовут Марина. Только я не совсем понимаю смысл нашей встречи.

— У нас такой порядок, — пояснила Диана Анатольевна, женщина небольшого роста, с веселым, подвижным лицом. Очевидно, в банке не всех женщин брали на работу за длинные ноги, подумала Марина, сразу проникшись симпатией к Диане Анатольевне. — Дело в том, — продолжала дизайнер, — что согласно правилам нашего учреждения сотрудники не имеют права надевать на приемы одежду, взятую напрокат. Мы стараемся соответствовать стандартам подобных учреждений на Западе. Мужчины, отправляющиеся в деловую поездку, обязаны иметь свой смокинг, а женщина — платье для коктейля, платье для приема, платья для официальных церемоний. И не улыбайтесь. Были случаи, когда некоторые из наших мужчин являлись на вечерний прием в светлых костюмах, а женщины приходили в брюках. У нас, пожалуй, один Валентин Давидович обладает врожденным вкусом. Некоторых приходится поправлять. Есть определенные правила этикета…

— Согласна, — засмеялась Марина, — это значит, что мы должны с вами отправиться по магазинам и выбрать мне одежду. Теперь полностью поняла, что означал кредит, о котором мне говорили.

— Не обязательно сразу же выбирать, — улыбнулась в ответ Диана Анатольевна. — Мы еще это обсудим. Может быть, у вас все уже есть, и моя помощь вообще не понадобится. У вас прекрасная фигура, и думаю, что никаких проблем не будет. К тому же мне говорили, что вы психолог. Мы сначала поговорим. Ведь каждая женщина считает себя идеальным модельером, зная особенности своей фигуры. Я должна дать вам только консультацию. Вы можете купить себе одежду и в Лондоне. Не обязательно в Москве. Но лучше сразу поехать в «Харродс» и выбрать все, что нужно.

— Убедили, — кивнула Марина. Ей нравилась эта неглупая женщина, так тактично и мягко предложившая свои услуги. — С чего начнем?

— С вашего кабинета, — предложила Диана Анатольевна. — Давайте пройдем туда и конкретно решим, что вам сейчас нужно.

— Вы думаете, у нас будут в Англии приемы? — спросила с сомнением Марина. — Мне кажется, Валентин Давидович решил отвезти в Лондон свою дочь, а она не совсем…

— Он никогда не путает личные дела со служебными, — несколько напряженным голосом сообщила вступившая в разговор Лида. — Через неделю у вас в Париже будет прием, на который приглашен и Валентин Давидович. Обычно его супруга не ездит на такие приемы, а приходить одному не принято.

— Ясно, спасибо, Лида, за пояснение. — Марина подумала, что первый недоброжелатель у нее уже есть. Очевидно, Лиду нервировала новенькая, так неожиданно получившая столь вожделенный для многих пост.

Они вошли в ее кабинет, и Марина не увидела, как к Рашковскому прошел генерал Фомичев. И когда он тяжело опустился на стул, усаживаясь напротив Кудлина, хозяин кабинета спросил:

— Что у вас нового?

— Ничего подозрительного. Очевидно, Чернышева именно тот человек, за которого себя и выдает. Мы проверили и ее детские фотографии, и историю ее знакомства с Елизаветой Алексеевной. Все сходится. Если разрешите, мы устроим еще одну специальную проверку. По нашей обычной методике.

— В этом есть необходимость? — нахмурился Рашковский. Кудлин с тревогой следил за своим боссом. Очевидно, тому действительно очень понравилась новая сотрудница. Раньше он не задавал подобных вопросов.

— Есть, — решительно возразил Леонид Дмитриевич, — нужно иметь абсолютные гарантии, что ее к нам не подослали.

— Сейчас никто не может дать таких гарантий, — отмахнулся Рашковский. Затем, взяв лист бумаги, крупным почерком написал:

«Я завтра улетаю. Нужно предупредить всех, что это ненадолго. Никаких сплетен».

Фомичев, прочитав, кивнул в знак согласия. Потом взял другой лист и написал:

«У Звонкова появилась новая информация. Сейчас все проверяем».

Рашковский сделал жест рукой, означавший требование уточнить сказанное.

«Насчет нападения на ваши машины», — старательно вывел Фомичев.

Кудлин, читавший, что пишет бывший генерал, с тревогой взглянул на Рашковского. Он знал, как тот нервно реагирует даже на упоминание о ранении его дочери. Рашковский схватил лист бумаги и размашисто, почти разрывая бумагу, написал через весь лист:

«Я им этого не прощу».

Глава 30

Цапова везли довольно долго. Ему не стали завязывать глаза, и это был дурной знак. Очевидно, его похитители полагали, что он уже никому и ничего не сможет рассказать. Всю дорогу они молчали. Машина выехала за город и, свернув с оживленной трассы, оказалась на проселочной дороге. Минут через двадцать автомобиль остановился у небольшого дома, окруженного высоким забором. «Ниссан» въехал во двор, ворота закрылись. Цапова вытащили из машины и провели в дом. В большой комнате за столом уже сидел незнакомый Цапову мужчина средних лет, в очках с модной изогнутой оправой, редкими, еще не седыми волосами. Он молчал, ожидая, пока Цапова усадят перед ним на стул. Цапову заломили руки назад и надели наручники, приковав к стулу. Затем похитители вышли из комнаты, оставив его один на один с тем, кто будет его допрашивать. «Ловко работают ребята, — подумал Цапов, — как профессионалы. Возможно, раньше работали в МВД или КГБ. Очень серьезные парни. Как быстро они меня взяли. И как здорово, одним выстрелом убрали Цыгана». Вся операция была проведена на одном дыхании. Сначала выстрел снайпера в Цыгана, а когда он потерял на мгновение бдительность — один из похитителей уже стоял рядом. Пока прохожие смотрели туда, где замертво упал человек, его запихнули в машину и увезли. Теперь этот молчаливый тип с внешностью интеллигента молча рассматривал своего пленника.

— Значит, ты Фокусник? — спросил он.

— Если знаешь, то зачем спрашиваешь? — усмехнулся Цапов. — А если сомневаешься, зачем привез сюда?

— Вот ты какой, — сказал тип ровным баском, — давно хотел с тобой познакомиться.

— Может, сначала представишься? — спросил Цапов.

— Зачем? — хладнокровно возразил тот. — Ты ведь умный человек, все должен сам понимать. Если мы тебя сейчас уберем, какая тебе разница, кто это сделал? На том свете ты никому и ничего не расскажешь. Тогда какой смысл представляться? А если назову свое имя, то уж точно ты отсюда никогда не выйдешь.

— Это я понимаю. Зачем вы Цыгана убили? Что он вам сделал?

— Нос совал не в свое дело. Как и ты, Фокусник. Не нужно считать себя умнее всех. Так не бывает. Рано или поздно можешь проколоться, и тогда никто тебя не спасет.

— Зачем ты мне все это говоришь? — Цапов повертел головой. — Приволок меня сюда, чтобы издеваться?

— А ты как думаешь?

— Не знаю, не мое это дело. Только я знаю, что убивать меня вы не хотите. Если бы хотели, там бы и кокнули. Рядом с Цыганом. Так говори, зачем я тебе нужен?

— Это ты убил Суходолова?

— Какого Суходолова?

— Ты дурака не валяй. Отвечай на вопросы, когда я тебя спрашиваю.

— Не знаю я никакого Суходолова. Дурацкие у тебя вопросы.

— А Савраску — тоже ты? Есть свидетели, которые тебя видели.

— Ты и про них знаешь. — Цапов прикусил губу. Похоже, что этот очкастый тип послан Звонковым. Тогда пощады не будет. И ему придется еще попросить у неизвестного легкой смерти.

— Я все знаю, — неожиданно добродушно заметил незнакомец, — и про Цыгана знаю, и про Савраску, и про твои геройства. Говорят, двоих парней Звонкова ты в багажник сунул. Ну и молодец.

«Похоже, этот тип не имеет к Звонкову никакого отношения. Тогда кто он?»

— Мы знаем, что ты ищешь, Фокусник, — сказал, чуть понизив голос, очкастый. — Но мы работаем параллельно. Нам тоже интересно, кто напал на кортеж Рашковского и почему. Только в отличие от тебя мы не переодеваемся в уголовников и не общаемся с бандитами-рецидивистами.

— Что? — прохрипел Цапов напряженным голосом. Этого он не ожидал. Очкарик знал слишком много.

— Я думал, ты умнее, — продолжал интриговать очкарик, — сразу поймешь, что к чему.

Цапов молчал. Он не находил ответа. Если этот тип знает, что он «переодевается в уголовника», значит, ему известно, кто такой в действительности рецидивист Фокусник. И, словно прочитав его мысли, очкарик вдруг сказал:

— Вы напрасно так нервничаете, подполковник Цапов. Вы должны были понять, что имеете дело не с обычными уголовниками.

— Я вас не совсем… — Он вдруг поймал себя на том, что тоже обратился к незнакомцу на «вы», настолько невероятными были слова этого человека. Никто не мог знать, что он подполковник. Никто не должен был знать.