Разбойничий тракт - Юрий Иванов-Милюхин

До Москвы оставался один переход. Они доскакали до очередной почтовой станции под вечер, когда смотритель зажег над входом масляный фонарь. Солнце уже закатилось, вечерняя мгла покрыла окрестности синим дымком. Управившись с лошадьми, Дарган со спутницей захватили поклажу и пошли к дому. В этот момент к станции на горячих жеребцах подъехали трое офицеров. Спешившись, они побросали поводья мужику, выскочившему встречать гостей, и раскованной походкой направились к двери. Кто-то должен был уступить дорогу.

– Пусть пройдут они, – почувствовав, что от офицеров кроме лошадиного пота тянет запахом спиртного, придержал жену Дарган. Он терпеть не мог хмельных скандалов.

– Пуркуа, месье д'Арган? – машинально выскочило вдруг из ее уст.

– Они пьяные.

– О, да здесь прозвучала французская речь! – затормозил у порога один из офицеров, голенастый и наглый, с подкрученными вверх усиками. – Пардон, мадемуазель, силь ву пле.

Он протянул руки в белых перчатках по направлению к входу, два его товарища с любопытством оглядели женщину с ног до головы, затем перевели пренебрежительные взгляды на Даргана, все еще одетого в солдатскую форму.

– Мерси боку, – спутница прошла вперед, потянула на себя дверную ручку.

– А этот тоже француз? – снимая головной убор и кидая в него перчатки, гоготнул полноватый офицер с Анной на груди. – Господа, не может быть, чтобы гвардейцы Наполеона стали переодеваться в форму русских солдат и сопровождать своих мадмуазелек в путешествии по Российской империи.

– Вот это мы их напугали, – поддержал товарища третий офицер с розовым шрамом через все лицо. – Теперь наполеоновская форма годится только на тряпки для чистки наших сапог.

– Что-то здесь не то. Вряд ли француженка, явно не из простых, доверит сопровождать себя простому пехотинцу, – посерьезнел полноватый офицер. – Господа, вам не кажется, что здесь налицо некое несоответствие?…

– А ты еще не понял? Мамзелька-то как раз из самых простых, она из… ла фам, решила покинуть парижский бордель и достаться одному мужчине, пусть даже русскому гренадеру.

Между тем первый из офицеров преградил дорогу Даргану, сунувшемуся было за спутницей. Сдергивая перчатки, он высокомерно поднял палец вверх.

– Считай, что ты свое дело сделал, болван, остальное доделаем мы, – сообщил он и обернулся к друзьям. – Я правильно сказал, господа?

Те поддержали его дружным смехом, подхватив казака под руки, оттащили в сторону и столкнули с дорожки. Софи обернулась на шум.

– Месье д'Арган, что там? – воскликнула она, намереваясь броситься на помощь.

Голенастый перехватил ее руку и развязно пояснил, не обращая никакого внимания на протест незнакомки:

– Мадемуазель, не стоит так волноваться, мы сумеем обслужить вас наилучшим образом.

– Это мой муж. – Софи с возмущением выдернула кисть из его ладони. – Так поступать у вас нет никакого права…

– Муж?! – оторопели офицеры, стоявшие возле Даргана. – Какой муж, мы не ослышались?

– Что ты сказала? – меж тем взъярился голенастый. – А ну повтори, парижская проститутка.

Софи отставила мешок с приданым, вскинула подбородок вверх.

– Я нет проститутка, ту сэ кушри, – с вызовом бросила она в лицо наглецу. – Так нет права.

– Ах ты, сучка, выскочила за простого обозника, и еще обзывает нас свиньями, – офицер занес ладонь для удара, он был взбешен настолько, что перестал владеть собой. – Да я тебя наизнанку выверну, половина Парижа у моих ног ползала.

– А ну стай-ять, ваше благородие, – гаркнул Дарган. Он выхватил из ножен шашку и, расшвыряв заслонявших путь офицеров, приблизился к голенастому. – Стай-ять, говорю, не ровен час голова с плеч покатится.

– Что-о?! – совсем ошалел тот.

Договорить ему не удалось, левой рукой Дарган подцепил его подбородок на мощный крюк, не дав долететь до земли, добавил рукояткой шашки и припечатал к земле. Двое других выдернули сабли и бросились на выручку товарища. Казак встретил их хорошо отработанным приемом. Концом шашки подцепив клинок, он сделал вращательное движение, вырвал его из пальцев одного из соперников и отбросил подальше. Полноватый офицер растерянно развел руками, но тот, на лице которого красовался шрам, тут же припал на одно колено, стараясь острием достать до груди Даргана. Казак отбил удар, сам нанес прямой под рукоятку, чтобы ладонь противника занемела.

Выпад достиг цели, кисть офицера потеряла подвижность, видно было, что он с трудом удержал саблю. Чтобы поставить точку, Дарган с силой полоснул лезвием снизу вверх, стараясь попасть посередине клинка. Он не имел права убивать, потому что перед ним были соотечественники, но считал своим долгом заставить опомниться зарвавшихся ловеласов. Клинок офицера вместе с его рукой описал дугу и врезал хозяина вдоль спины, заставив того изогнуться коромыслом.

– Месье д'Арган, назад, – крикнула жена.

Она продолжала стоять возле порога, скрестив ладони на груди, за ее спиной округлили глаза постояльцы почтовой станции, чуть поодаль с интересом наблюдал за дракой какой-то высокий господин в черном цилиндре.

– Месье…

Дарган раскрутился на месте и едва успел увернуться от бешеного высверка клинка. Оружие по инерции потянуло голенастого офицера вперед, он едва удержался на ногах, подставляясь под ответный удар. Казак повернул шашку плашмя и хладнокровно стукнул его по плечу, но винные пары окончательно затуманили голову офицера.

Он вылупил глаза и заорал, напирая всем корпусом:

– Изр-рублю, мужицкая сволочь, в капусту…

Отбив удар, Дарган моментально притерся плечом к противнику и бросил ему в лицо:

– Я офицер, ваше пьяное благородие, как бы за оскорбление не пришлось ответить.

– Какой офицер? – продолжал вращать зрачками голенастый. – Ты мужик, голь перекатная… Если бы ты был офицером, я бы вызвал тебя на дуэль.

– Я к вашим услугам. Хорунжий Дарганов, попрошу принести извинения.

– Ка-азак?! – отшатнулся гардемарин, видно было, как по щекам у него забегали беспокойные тени. Но он по-прежнему не помнил себя. – А когда это казачьи офицеры стали высшим светом в российской армии? Их место служить на кордонах, защищая нас от диких племен.

– Я офицер армии Его Величества императора Александра Первого, – твердо повторил Дарган.

– Вы, казаки, люди второго сорта, и дуэлей с вами не может быть.

– Да мне и самому противно с вами связываться, – казак, успевший дойти до белого каления, сплюнул офицеру на сапоги. – Мы вас тоже за людей не считаем.

– Ты что себе позволяешь! – оцепенел от неожиданности наглец, которому, видимо, никогда не приходилось сталкиваться с еще большей ответной наглостью. – Твоей мордой, казачья сволочь, я сейчас пройдусь по своим голенищам.