Золотое снадобье - С. Гроув

Он несся прямо к домику с мечом наголо. Эррол выбежал навстречу. Прячась в углу, София слышала лязг металла о металл.

– Как же они рвутся навстречу смерти, – глядя на сражение, прокомментировала Златопрут.

Спустя несколько минут лязг прекратился.

София наконец отважилась выглянуть. Эррол стоял, держа в руке меч. Орденский воин недвижно раскинулся перед ним на земле. Вихрь исчез.

Эррол повернул голову к дому и спрятал меч в ножны.

– Как ты это проделала? – требовательно спросил он, входя в дом. – Откуда взялся смерч?

Златопрут пропустила его вопросы мимо ушей.

– Надо позаботиться о больных, – сказала она, протискиваясь мимо него в дверь.

Эррол недовольно тряхнул головой, но пошел следом без возражений. София побежала за ними, неся сумку и рюкзак.

Вся связка несчастных сидела на краю дороги. Люди не обращали внимания ни на пыль, ни на жару. Иные, насколько позволяли путы, пытались улечься.

Эррол догнал Златопрут и спросил:

– Их ты тоже своей пыльцой припудришь, фэйри?

– Не разрежешь веревки, Эррол? – отозвалась Вещая. – Не то очнутся связанными, еще испугаются…

Сокольничий нагнулся к несчастным и стал рассекать путы. Большинство заболевших составляли женщины. Тут же вяло шевелились двое седых стариков. Были и дети, один – совсем маленький, едва способный ходить самостоятельно. Освободив всех, Эррол отступил в сторону.

– Я этой твоей штуки уже довольно хватил, – сказал он Вещей.

– Эти странники умней тех, с которыми я знакома, – вслух рассудила Златопрут. – Знать бы, откуда они пришли…

Она простерла руки ладонями вверх, и они тотчас наполнились желтыми цветами. Эррол и София наблюдали за тем, как она бросила их вперед: лепестки взлетели легким облачком и осыпались на безразличных страдальцев. Некоторые закашлялись. Кто-то пытался заговорить, словно пробуждаясь от долгого сна. Один ребенок немедля расплакался.

– Теперь, – сказала Златопрут, – с ними все будет хорошо.

София обеспокоенно спросила:

– Куда они пойдут?

Эррол поглядывал на запад.

– В Севилью вернутся, наверное. А нам надо бы уходить, да побыстрей!

– А другой всадник? – спросила Златопрут.

– Ах да. Который нас колдунами назвал. Я думаю, он скоро вернется, да с подкреплением. Так что пора делать ноги, несмотря на риск и жару! Пошли, репеёк, – позвал он Софию и кивнул ей на ничего не понимающих исцеленных: – Не беспокойся о них. У нас других забот полон рот…

Златопрут внимательно посмотрела на него:

– Этот орден Золотого Креста вправду очень могуществен? Мы не можем никак его избежать?

Эррол лишь рассмеялся:

– Избежать их внимания невозможно. У них стукачи на каждом углу, а клириков столько, что и не перечесть! Они уже подозревают Софию в распространении чумы, а нас – в ворожбе… – Он нахмурился. – Тебе не нравится, когда я тебя называю фэйри. Послушаю, как ты запоешь, когда они тебя ведьмой объявят!

31

Странники

Доподлинно неизвестно, из какой эпохи явились Вещие, из прошлого или из далекого будущего. Мы только знаем, что впервые их заметили на Тихоокеанском побережье. Оттуда они постепенно продвигались вглубь Индейских территорий, разыскивая племя эри, своих вероятных родственников. Одна кровь у них или нет, ни эри, ни Вещие толком не знают. Тем не менее пришлый народ остался жить бок о бок с предполагаемой родней.

– Что такое репеёк? – спросила София.

Они ехали на трофейных лошадях на восток. Девочка сидела позади Златопрут, обхватив Вещую за пояс. Эррол поймал перепуганных коней, Златопрут их успокоила. Теперь они вдвое скорей продвигались в сторону Гранады – только пыль вилась позади.

Эррол улыбнулся из-под серого капюшона:

– Маленький репейник.

– Репейник?..

– Ага. Знаешь, такая круглая штука, цепкая ужасно. Всядет в бороду – поди оторви!

София возмутилась до глубины души:

– Я, значит, тебе бороду оборвала?

Сокольничий негромко рассмеялся:

– Я тебя похвалил, девочка. Ты держишься молодцом. Маленькая, да удаленькая…

– Ну, – пробурчала она, несколько умиротворенная, – не очень-то я и маленькая…

– Верно. Но в нашем отряде ты точно самая младшая. И едва ли не самая упорная. Так что оставляю за собой право звать тебя репейком!

– Насчет упорства я тоже не очень согласна.

Эррол задумался.

– В каких-то смыслах, может, и нет, но ты жизнерадостна и добра, и, похоже, ничто этого не отнимет. Я же с самого начала за тобой наблюдаю. Ты беспокоишься о других, когда свою голову спасать впору… – Он улыбнулся ей. – Столь же глупо, сколь благородно!

София даже не придумала, что на это сказать.

– В твоем возрасте, – продолжал сокольничий, – я бы так о других не радел… А ты, фэйри? – В его голосе слышалось уважение, которого не было прежде. – Ты бросилась бы выручать тех несчастных, когда была помоложе?

София не видела лица Златопрут, но не подлежало сомнению, что та продолжала безмятежно взирать перед собой.

– Наш обычай – предлагать посильную помощь всякому, кто встретится на пути, – сказала она. – Мы все таковы. Мои личные душевные качества тут ни при чем.

Пока ехали, София поведала Златопрут то же, что раньше – Эрролу: как она оказалась в Папских государствах, что случилось на борту «Истины» и что ожидало ее в хранилище нигилизмийского архива Гранады. К некоторому удивлению девочки, Вещая не усомнилась в том, что ценность дневника оправдывала столь далекую поездку. Не спросила, а следовало ли покидать Севилью, когда путешественнице должны были вот-вот оказать помощь.

День выдался долгим. Эррол и Златопрут все прислушивались, ожидая прибытия воинов Золотого Креста. Однако час проходил за часом – все было тихо. К сумеркам София задремала, уткнувшись лицом в спину Вещей. Ее разбудил звук спущенной тетивы, особенно громко прозвучавший в вечерней тишине. И Златопрут казалась несколько напряженной…

– Что такое? – прошептала София.

– Фантомы, – так же тихо ответил сокольничий.

Девочка повернулась, чтобы взглянуть, но увидела лишь Эррола, подбиравшего с земли две стрелы. И еще указатель при дороге, гласивший: «ЛА ПАЛОМА ГРИ», что соответствовало побитому непогодами изображению серой голубки. Сердце Софии болезненно сжалось: что, если Эррол «оградил» ее от очередного явления Минны?..

– Что ты называешь фантомами? – спросила Златопрут.

– Фантомы.

– Но ведь они говорили!

– Несли всякую чушь, – коротко бросил Эррол. – Захочешь поболтать с ними, подожди до завтрашнего вечера. Они точно вернутся. Правда, беседа вряд ли покажется тебе занимательной… – И он снял Софию с коня. – Я тут, в «Голубке», с хозяйкой гостиницы знаком. Она спрячет нас, если орденские нагрянут.

Хозяйка гостиницы в самом деле приветствовала Эррола радушными объятиями и беззубой улыбкой. Других путешественников в ее заведении не было. Добрая женщина выдала им кувшин воды, горшок с тушеным мясом и овощами, блюдо оливок и миндаля. Сама же повесила передник и удалилась к себе.

Путники остались отдыхать в большой общей комнате, увешанной гамаками. Убранство являло собой немое свидетельство давно минувших времен, когда Папские государства вовсю торговали с Объединенными Индиями. После еды Эррол и Златопрут улеглись подремать. София вытащила бисерную карту и выглянула сквозь сетку гамака – убедиться, что Вещая не спала.

– Златопрут?..

– Да?

– Как ты это делаешь? Ну, те цветы у тебя на ладонях… В твоем племени все так умеют?

Темно-русые волосы Златопрут разметались во все стороны по гамаку, зеленые юбки свисали по сторонам. Она сняла белый шарф, которым обычно покрывала голову, и бросила его на пол. Мягкие кожаные сапожки с длинными завязками, напоминавшие перчатки Вещей, лежали рядом, на гамачной сетке покоились маленькие зеленоватые ступни. Златопрут передвинулась и приподнялась, чтобы лучше видеть Софию. Эррол лежал в своем гамаке, скрестив на груди руки. Он не подавал вида, но тоже слушал очень внимательно.

– Вещими нас называют другие, – начала Златопрут. – Сами мы зовем себя элодеями или элодейцами. Когда мы пришли на берега Жуткого моря, нас стали путать с эрильгонами, истинными эри, – народом, рассеянным давнишней войной. Я и прежде подмечала за жителями Нового Запада эту привычку: давать местам и племенам малоподходящие названия, исходя из весьма неполных знаний о них. Мы пришли с запада, с берега океана… В другом, лучшем мире нам не было бы нужды таить свои знания. Здесь же тяжкий опыт успел показать, сколь многие люди готовы использовать во зло наши возможности…

Жители Пустошей и Нового Запада считают нас целителями, – разглядывая свои ладони, продолжала она. – А следовало бы – толкователями, толмачами. Ты ведь обращала внимание, что Эррол владеет как языком своего народа, живущего в Сокровенных империях, так и здешним?