История США - Эдуард Иванян

Вопрос о рабстве занимал в претензиях отделившихся штатов важное, но не решающее место, тем более что администрация Линкольна изначально не намеревалась подвергать сомнению право на существование распространенного на Юге страны института рабства. Более важными считались вопросы, связанные с финансовой, налоговой и торгово-экономической политикой, которая, по убеждению южан, проводилась центральным правительством в интересах «северных янки» и в ущерб интересам Юга, хотя на его долю приходилось до 80 % всех налоговых поступлений в федеральный бюджет. Будучи аграрным регионом страны, Юг производил преимущественно сельскохозяйственную продукцию — хлопок и зерно, являясь крупным потребителем производимой на Севере промышленной продукции.

Объем экспортируемых Югом продуктов сельского хозяйства составлял в стоимостном выражении 213 млн долл. в год, тогда как Север вывозил своей продукции на 47 млн долл. Весь экспорт из южных портов осуществлялся на кораблях, принадлежащих судовладельцам из северных штатов.

Ущемление своих интересов южане усматривали в том, что, повышая протекционистские тарифы, федеральное правительство проявляло заботу прежде всего об интересах промышленников и торговцев Севера, не скрывавших своих намерений поставить преграды на пути межштатной и внешней торговли Юга. Вводимые высокие пошлины на импорт позволяли, как были убеждены на Юге, еще более эффективно «пополнять деньгами Юга национальные сундуки, чтобы Линкольн мог их расходовать на нужды Республиканской партии». Помимо всего прочего, повышение таможенных тарифов неизбежно влекло за собой рост цен и, следовательно, понижение жизненного уровня южан.

Решившись на отделение от Союза, лидеры южан рассчитывали, что создание собственного государства превратит американский Юг в серьезного торгово-экономического соперника Севера и позволит Чарлстону, Нью-Орлеану и Саванне стать основными торговыми портами Нового Света и конкурентами Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии. Эти планы нашли отражение в тексте конституции, принятой отделившимися штатами И марта 1861 г. Отменив действие Тарифа Моррилла, южане объявили весь южный регион зоной свободной торговли, что подтолкнуло Линкольна к решению объявить блокаду южных портов. Без такой блокады ничем не защищаемый от наплыва европейских товаров южный рынок оказался бы закрытым для промышленных товаров северных штатов, а южный хлопок-сырец стал бы слишком дорогим для текстильной промышленности Севера, что дало бы огромное преимущество английским текстильщикам.

Это решение Линкольна вызвало негативную реакцию Англии и Франции, лишавшихся возможности получать необходимый для их текстильной промышленности американский хлопок-сырец. Серьезный ущерб, понесенный их экономикой в результате действий администрации Линкольна, стал основной причиной той моральной и материальной поддержки, которую эти европейские державы оказывали Конфедерации на всем протяжении Гражданской войны. Лондон счел возможным направить в помощь южанам несколько кораблей, которые активно использовались правительством Конфедерации для борьбы с объявленной Севером блокадой южных портов. В частности, один из этих кораблей — капер «Алабама» — нанес серьезный урон флоту северян.[142]

Линкольн все еще полагался на эффективность несиловых методов убеждения. Он стремился добиться поддержки со стороны фермеров северных и западных штатов и, возможно, склонить на свою сторону тех, кто еще не определился в своем отношении к войне. В мае 1862 г. был подписан Закон о гомстедах (Homestead Act), по которому гражданин страны или лицо, выразившее желание стать им, практически безвозмездно получал право на участок земли размером до 160 акров (ок. 65 га), выделенный из фонда государственных земель. Участок переходил в полную собственность гражданина спустя пять лет. Его можно было получить и после шести месяцев постоянного проживания на территории США, но в этом случае за него взимался сбор в размере 1,25 цента за акр. Одновременно было отменено рабство в округе Колумбия, где находилась федеральная столица г. Вашингтон, а бывшим рабовладельцам стала выплачиваться денежная компенсация. Все дети в негритянских семьях, родившиеся после 4 июля 1863 г., объявлялись свободными. Принцип постепенного освобождения рабов стал применяться к чернокожим невольникам мятежных штатов, контроль над которыми переходил к федеральной армии. Из этого контингента формировались полки, которые стали участвовать в боях против конфедератов.

Принятый в том же 1862 г. Закон о национальном денежном обращении (National Currency Act) вводил в обращение не подлежащие обмену на золото и серебро бумажные деньги и предусматривал ряд мер по совершенствованию системы централизованного денежного кредита и финансирования жизненно важных отраслей экономики. Конгрессом были выделены крупные ассигнования на строительство железных дорог, кораблестроение и другие прибыльные отрасли промышленности. Был создан эффективный государственный аппарат по налогам и сборам и в еще большей степени централизован весь правительственный аппарат. Логическим результатом принятых администрацией Линкольна решений в финансово-экономической сфере стаю создание в 1863–1864 гг. общенациональной банковской системы, позволившей сосредоточить в руках федерального правительства все финансовые потоки государства. Не менее важным для целей ведения войны стал подписанный в 1862 г. Закон о Тихоокеанской железной дороге (Pacific Railway Act).

В создавшейся ситуации правительству Линкольна было не до активных внешнеполитических инициатив, и все, что происходило в этой сфере государственной деятельности, было так или иначе связано с основной внутриполитической проблемой США. Федеральное правительство получило возможность сосредоточить все свое внимание на решении внутренних вопросов в первую очередь благодаря сложившейся в эти годы в мире ситуации — европейские державы были полностью поглощены своими внутренними проблемами и ограничились лишь выражением своих симпатий к Конфедерации. Как констатировал в 1863 г. американский историк Г. Брукс Адамс: «Ничто не вызвало у нас более сладостного покоя… чем восхитительное состояние неразберихи, в котором оказалась сейчас Европа. Не что иное, как паника по всем направлениям и сложнейшая комбинация противоположных интересов, которые возможно только себе представить… Россия живет в ожидании войны, а Франция ведет себя так, как будто эта война неизбежна. Тем временем Англия еле шевелится и корчит рожи всем другим государствам. Наши дела отошли на весьма далекий план, слава Богу».

Осенью 1861 г. американский корабль задержат и произвел обыск английского судна «Трент», на борту которого плыли в Европу с секретными депешами эмиссары рабовладельческого Юга. Этот инцидент, известный как «дело «Трента», вызвал волну одобрения на Севере, хотя и противоречил международному праву. Случай с «Трентом» обострил отношения США с Англией до такой степени, что Лондон направил в Канаду 8-тысячный армейский контингент. Однако ни Англия, ни Франция прямых попыток вмешаться в конфликт между Севером и Югом не предпринимали.[143] Несмотря на экономическую заинтересованность Англии в северных штатах США, симпатии Лондона и английской прессы были очевидны. Инцидент с «Трентом» был раздут до масштабов крупного международного скандала. Федеральное правительство понимало крайнюю невыгодность для него ввязываться в возможную войну с Великобританией в наименее благоприятный для него момент, когда в государстве шла гражданская война. «Больше одной войны нам вести не следует», — считал Линкольн.

В июне 1862 г. правительство США установило дипломатические отношения с Либерией и Гаити. Это решение было расценено американскими аболиционистами как позитивный факт. В основе своей оно было рассчитано на то, что в результате развития отношений с этими негритянскими республиками будет стимулирован выезд туда не только свободных американских негров, но и беглых невольников Юга. Одновременно с Англией был подписан договор, запрещающий работорговлю, и урегулированы сложности, возникшие в англо-американских отношениях в связи с нарушениями американо-канадской границы агентами Конфедерации.

Император Александр II и канцлер князь А. М. Горчаков решительно поддержали необходимость сохранения американского Союза и призвали руководство США предпринять все усилия для того, чтобы избежать «полного разрушения» одной из сторон в конфликте, поскольку «рано или поздно будет необходимо прийти к какому-то согласию». После начала войны Александр II поручил российскому посланнику в Вашингтоне Э. А. Стеклю передать американскому президенту «твердые заверения в российских симпатиях к Союзу». Канцлер А. М. Горчаков заверил американского посланника в Санкт-Петербурге К. Клея, что северянам будет разрешено ставить на прикол в российских портах захваченные корабли южан. При поддержке императора Горчаков и Клей разработали план прокладки телеграфного кабеля через Берингов пролив для установления прямой связи между Санкт-Петербургом и Сан-Франциско. Этот план был призван послужить еще более тесному сближению двух стран. По мнению видного американского историка Т. Бейли, «осознание того, что Соединенные Штаты имели одного верного друга в Европе, который сдерживал их врагов, поддерживало падающий моральный дух Севера и (хотя это никогда нельзя будет доказать), возможно, сыграло определяющую роль в выборе между капитуляцией и продолжением войны до победного конца». Россия изъявила готовность содействовать переговорам между Севером и Югом в том случае, если обе стороны выразят интерес к привлечению третьей стороны. Россия была также готова оказать политическую и моральную поддержку Линкольну, о чем вкоре стало известно широкой американской общественности. Президент высоко оценил оказанную российским государством поддержку Северу. Возможно, именно по этой причине Линкольном было принято решение поддержать царское правительство во время Польского восстания 1863–1864 гг., которое ассоциировалось российской прессой с мятежом южан в США.