Рукоять меча - Элеонора Раткевич

– Я не шучу, – очень тихо произнес Кенет. – Гадайте.

Не сводя с него глаз, гадальщик вновь потянулся за бирками и добавил две к тем, что положил Кенет, оборотной стороной вверх. Потом он открыл Книгу Имен, быстро перелистал ее и впился взглядом в ее страницы. Найдя то, что искал, он замер и побледнел еще сильнее – а Кэссин-то думал, что сильнее уже и невозможно! Взгляд гадальщика скользил по строкам книги – еще раз и еще, словно он не вполне верил увиденному.

Кэссин никогда еще не видел такого странного гадания и с нетерпением ждал, когда же гадальщик скажет, что он такого вычитал в своей книге. Вместо этого гадальщик резко захлопнул книгу, быстро сгреб в мешок свои хитрые причиндалы и одним рывком поднялся на ноги. Лицо его оставалось по-прежнему бледным, во взгляде таилась настороженность, но губы уже улыбались.

– Я готов, – сказал гадальщик. – Идем.

Глава 2

У РЫБЕЙ НЕТ ЗУБЕЙ

Кэссин просто умирал от любопытства: с той минуты, как гадальщик взвалил на плечо мешок с принадлежностями своего ремесла и последовал за Кенетом, они и парой слов между собой не обмолвились. Зато любопытство не снедало жителей Ремесленки. Войди в предместье совершенно чужой человек, без провожатого, – и не одна пара глаз настороженно следила бы за ним из окон. Так ведь не чужак идет по улицам Ремесленки – постоялец господина лекаря Вайоку Давнего приятеля встретил и позвал в гости. Совершенно даже обычное дело. Никто не проявил к гадальщику ни малейшего интереса – ну, может быть, кое-кто и подумал, что недурно и заглянуть к господину лекарю как бы по делу, а заодно и на гадание напроситься. Если, конечно, в доме найдутся лишние деньги на подобное баловство.

Кенет и гадальщик молча вошли в дом и затворили за собой дверь. По счастью, малыш Намаэн под присмотром старого Вайоку исследовал грядки с целебными травами, так что беседе не мог помешать никто.

Да когда же эти двое заговорят? Молчат и смотрят друг на друга, словно не могут понять – то ли им вместе вино пить, то ли морды бить? И кто из них откроет рот первым?

Первым нарушил затянувшееся молчание Кенет.

– Я бы хотел вам передать привет, – глуховато произнес он. – От вашего родственника… а моего побратима.

Гадальщик усмехнулся и пристально посмотрел на Кенета.

– Ну, если от побратима… – пробормотал он, – не откажите в любезности…

Он протянул Кенету правую руку.

– Помогите перстень снять. Совсем он меня замучил. Ну никак не снимается.

Странное дело – Кэссин на его руки чуть не час пялился, а перстень заметил только сейчас. И как он мог не разглядеть массивное кольцо с крупным камнем? Богато выглядит… откуда оно взялось у нищего гадальщика с окраин Тошниловки? И просьба до чего странная…

Если Кэссина неожиданная просьба удивила, то Кенета – нисколько. Он двумя пальцами коснулся перстня – и кольцо, которое «никак не снимается», легко скользнуло в его подставленную ладонь.

После чего гадальщик снова удивил Кэссина. Он встал и склонился перед Кенетом в глубоком почтительном поклоне. Кенет залился краской и ответил гадальщику тем же.

– Да, – выдохнул гадальщик, – знает мой родственник, кого побратимом назвать. Я слышал о тебе. Вот и познакомиться довелось. Здравствуй, Кенет Деревянный Меч.

– Здравствуй, Юкенна, – в тон ему ответил Кенет. – Или я должен именовать тебя «ваше высочество»?

– Брось, – отмахнулся Юкенна, – пустое.

Кэссин ощутил легкое головокружение. Когда по левую руку от тебя стоит великий маг, а по правую – особа королевской крови, это, нельзя же не сказать, немного нервирует.

– Кстати, где твой знаменитый меч? – поинтересовался Юкенна.

– Дома сдуру оставил, – вздохнул Кенет. – Думал, по нему меня легче признать можно.

– Тебя и без меча трудно с кем-то спутать, – фыркнул Юкенна. – Маги – народ все больше пожилой, солидный. А тебе и двадцати нет. Может, тебе и доводилось слышать про других молодых магов, а мне – нет.

– Скоро услышишь, – пообещал Кенет. Юкенна неожиданно засмеялся.

– А хорошо в деревне детей воспитывают, – произнес он. – Горожанин так бы и накинулся на меня с вопросами, а ты, я гляжу, не торопишься, разговор ведешь как должно. Тебе ведь не терпится меня обо всем расспросить, а вежливость не позволяет. Сначала с гостем положено поболтать о том о сем, а потом уже к делу приступать…

– Сначала гостя надо накормить, – отрезал Кенет. – Вот только не знаю, будет ли его высочество овощную похлебку есть?

– А я, по-твоему, все это время золотых цыплят с серебряного блюда ел? – ухмыльнулся Юкенна. – Буду, конечно.

После того как его высочество изволил отобедать похлебкой из овощей, Кенет наконец-то начал долгожданные расспросы.

– А теперь, может, расскажешь все-таки, что с тобой стряслось? – как бы между делом спросил Кенет. – Или ты боишься мне довериться?

– Да где там, – отмахнулся Юкенна. – Я вот тебя в первый раз вижу, Деревянный Меч, а у самого такое чувство, будто мы с тобой давно знакомы.

Кенет улыбнулся какой-то странной улыбкой – как показалось Кэссину, немного печальной, – но ничего на это не сказал.

– Дурак бы я был, если бы тебе не доверился, – заключил Юкенна. – А вот парнишка твой… ему можно доверять?

– Вполне, – ответствовал Кенет, и щеки Кэссина жарко вспыхнули. – Я даже хотел бы, чтобы он тебя послушал.

– Тогда пусть слушает, – благодушно согласился Юкенна, – может, и поймет что… я вот не очень понимаю.

Он потянулся, как сытый кот, и даже слегка зажмурился.

– Перстень этот, что ты с меня снял, – неторопливо начал Юкенна, – я в подарок получил. Мне как принцу и послу Сада Мостов каких только подарков к праздникам не присылают. По этикету полагается, будь он неладен. Самые разные люди – я иных и вовсе не упомню, а подарки они мне присылают. Ну а подарки от разных там владетельных особ – это, считай, дело государственное. Если какой-нибудь сопредельный правитель хоть дохлую кошку к Дню Равноденствия не прислал, поневоле задумаешься, что он этим хочет сказать: то ли презрение свое выражает к тебе, ничтожному, то ли сам ты его чем-то оскорбил ненароком, и не пахнет ли это дело…

– Дохлой кошкой, – невозмутимо вставил Кенет.

– Войной, – вздохнул Юкенна. – Или еще какой-нибудь неприятностью. Уж такое это дело – дипломатия. Поэтому я все подарки очень внимательно оцениваю и все до последней мелочи записываю в особую книгу – что получено, от кого, когда, что этот господин подарил в прошлый раз… Это ведь не мне подарено, не принцу Юкенне, а племяннику князя-короля, послу в Загорье. Я когда домой поеду, подарков этих с собой не возьму, все в посольстве останется, понимаешь?