После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после - Брюс Грейсон

разные представления о таких вещах. Я не ощущаю Божественное отдельным от меня или кого бы то ни было. Для меня это скорее состояние, в котором мы существуем, а не отдельное существо…

Если дать этой энергии какое-то из имен – Источник, Бог, Кришна, Будда или любое другое – некоторым может быть сложно увидеть больше, чем имя. Для разных людей эти слова несут разный смысл, а также как будто ограничивают безграничное конкретной формой. С этими именами часто связаны определенные ожидания, многие из них несут оттенок двойственности, что создает у нас представление об этой энергии как о чем-то отдельном от нас самих. Но Энергия Вселенной, подобно состоянию чистого разума, не нуждается в границах и формах – только так она может быть единой с нами».

Восприятие Аниты отличается от рассказов других участников исследований, вероятно, в связи с очень разнообразным культурным прошлым. Она родилась в индийской семье в Сингапуре, где основными религиями были буддизм, индуизм и ислам. Затем семья переехала в Гонконг, где преобладают буддизм, даосизм и конфуцианство, а девочка, чтобы получить хорошее образование, пошла в католическую школу. Таким образом, Анита имела представление о многих религиозных метафорах божественной сущности. Противоположным примером служат истории атеистов, воспитанных вне любых религиозных традиций, чьи ОСП заставили их усомниться во всех своих убеждениях.

Так случилось с Дженис Блауз, у которой в двадцать восемь лет остановилось сердце, когда многочисленные язвы желудка вызвали рвоту с большим количеством крови. Она поделилась со мной: «Я была закоренелой атеисткой, но после ОСП я знаю точно, что Бог есть. Он ждал меня в конце туннеля, и я каким-то образом знала об этом. Я чувствовала себя умиротворенной и спокойной, как никогда раньше. Это очень обнадеживает, потому что я теперь знаю, что дух переживет тело, и что умирать весьма приятно».

ЛЮДИ, КАК ПРАВИЛО, ОЩУЩАЮТ БОЖЕСТВЕННУЮ СУЩНОСТЬ, С КОТОРОЙ ВСТРЕТИЛИСЬ, КАК НЕЧТО ВО МНОГО РАЗ ПРЕВОСХОДЯЩЕЕ ИХ САМИХ, ДАЖЕ ЕСЛИ ЧУВСТВУЮТ СЕБЯ ЕГО ЧАСТЬЮ.

А Марсия, которая в тридцать девять лет провела две недели в больнице из-за сепсиса и по прогнозу врачей не должна была выжить, рассказала мне, как покинула свое тело и оказалась в неком ином мире:

«Я путешествовала среди яркого сияния. Я не чувствовала себя человеком, хотя могла ясно мыслить и ощущала себя спокойно и комфортно. Я двигалась куда-то вверх, под углом. Тогда я об этом не думала, но сейчас могла бы описать свое движение: я как будто была в воздушном шаре, наполненном горячим воздухом, и летела в полной тишине.

Я видела тяжелые, развевающиеся белые одежды Иисуса Христа и понимала, что направляюсь к ним. Но я не верю в Христа, поэтому была в растерянности. И, наверное, моя растерянность послужила причиной тому, что я остановилась и утратила чувство полного покоя. Умиротворенность оставалась, и я не хотела расставаться с этим чувством, но из-за сильного замешательства я вернулась назад.

Во время выздоровления я часто думала о своем переживании и ощущала тот самый абсолютный покой душой и телом. Мой отец был католиком, а мать принадлежала к методистской конфессии, поэтому я изучала обе религии. Еще в юном возрасте я решила, что не верю ни в Христа, ни в Святую Троицу. После околосмертного переживания я однажды попробовала сходить в методистскую церковь, но проплакала всю службу. Я не могла понять, почему меня направили к Христу, когда я в него не верю. Но после того ОСП меня не оставляет чувство умиротворения. Я рада, что это случилось со мной».

Большинство участников исследований – и те, кто характеризует свои духовные воззрения в терминах конкретных религий, и те, кто просто живет с неопределенным чувством единения со Вселенной, – говорят о том, что после ОСП ощущают нечто божественное, священное частью своей жизни. В моем исследовании более 80 процентов участников говорят об усилении своей веры в высшую силу и внутреннего чувства божественного присутствия.

Таня, у которой в сорок один год случилась остановка дыхания при большой потере крови после гистерэктомии, рассказала мне, что ощущение божественного присутствия осталось с ней надолго после ОСП:

«Это околосмертное переживание с тех пор всегда со мной. Благодаря ему я знаю о существовании жизни после смерти, духовного мира. Я знаю ответ на вопрос, которым, как мне кажется, на самом деле задается каждый: „Есть ли Бог на самом деле?“ Чтобы получить ответ, мне пришлось подойти вплотную к границе между жизнью и смертью. Но теперь я знаю, что Бог есть, и что для каждого из нас у Него свой путь. И я благодарю Его за то, через что мне пришлось пройти, чтобы обрести веру, которая есть у меня теперь. Мне уже никогда не стать прежней».

Веронике было сорок восемь, когда при операции ей в рану попала инфекция и вызвала серьезное воспаление. Женщина поделилась со мной похожей историей о своем ОСП:

«Этот опыт изменил мою жизнь. Я уверилась в том, что Бог существует. С тех пор, как я чуть не умерла, жизнь имеет гораздо больший смысл. Я ни к чему больше не отношусь как к данности. Бог стал моим лучшим другом. На Него я полагаюсь и во всем прошу Его совета. Я все время молюсь и благодарю Его за доброту. Каждый час, минута, секунда неимоверно ценны. Я стараюсь изо всех сил помогать людям. Я знаю, что Бог вернул меня из мертвых, и я навеки благодарна Ему за это».

Дарси, в двадцать восемь лет попавшая в больницу с гепатитом В, тоже говорит о том, что со времени ОСП ее отношение к божественному изменилось:

«В больнице, лежа в коме, я побывала в путешествии. Это было свободное движение безо всяких усилий с моей стороны. Не думаю, что я летала, потому что ощущение было, что я стою прямо. Там, куда я направлялась, все было залито светом. Звучала музыка, я чувствовала удивительное спокойствие и умиротворение. Казалось, что меня переполняет невероятно сильное чувство любви и принятия. О земных вещах я не думала. У меня есть муж и двое маленьких детей, но в том мире, чем бы он ни был, их как будто не существовало.

Передо мной явились два образа. Один из них, по-моему, был Бог, а другой – Иисус. И я – между ними – чувствовала себя любимой и счастливой. Они посовещались и решили, что я должна вернуться так же, как и пришла, поскольку у меня есть предназначение в этом мире. И я, все также глядя на них, отправилась назад.

С тех пор моя жизнь коренным образом изменилась. Я росла в языческой среде,