И пришел Лесник! 3 (СИ) - Лазарев Василий

Я вышибаю дверь ногой и тут же получаю первую неприятность. Сильно ударился правой ступнёй, побаливает. Блестящие металлические поручни, хватаюсь обеими руками и съезжаю вниз. Какие тридцать два градуса? Здесь минимум двести, может в коридоре были тридцать два… Бегом, вот пробежал первый реактор, до второго у меня десять секунд отложено, а почему я такой потный как мышь уже? Блин, нога болит адски. Почему? Так вот реактор, граната. Десять секунд. Взвод. Встала, кругом, бегом марш. Я идиот! Десять секунд, чтобы добежать и десять секунд граната на взводе. Вторую придётся ставить на одну секунду иначе сгорит и не взорвётся. Кретин, ты Женя. Сферический. Ускоряемся! Шесть секунд до реактора, тогда граната на три секунды. Всем пока! «Одер».

Тишина! Добро пожаловать домой. Теперь наверх по трапу и бегом отсюда. Марево перед глазами. Меня качает из стороны в сторону. Подбирается тошнота, а это что ещё? Я провёл по голове, и в моей руки остался клок волос. Я схватился за перила превозмогая тошноту и как пенсионер, кряхтя стал забираться наверх по крутой лестнице. Что за фокус? Я задел ногтем за перила, и он просто отслоился и упал мне под ноги. По щеке потекла слеза, я автоматически стёр её и сильно удивился, увидев руку в крови. Слёзки у меня идут кровавые, радиация, она сука виновата. Такого ещё никто не пробовал на вкус, даже в Улье. Я сейчас практически пытался убежать от Солнца. Или от шести сразу. Всё, коридор. Уже легче. Сколько прошло времени? Ну всяко больше десяти секунд. Бежать вперёд, несмотря ни на что. Сто метров и подъём по лестнице. Страшное воздействие радиации на меня прекратилось и почувствовал себя лучше и уже добежав до конца коридора я увидел через прозрачную стену взрыв. Но почему? Изменился ход времени? С чем это связано? Не могло снаружи пройти десять секунд, клокстоппер же. Я останавливаю время! Или оно там по-своему идёт?

Уже забегая на лестницу, я увидел, как медленно приподнимается черно-белая полукруглая крышка реактора второго реактор. Значит сейчас и первый взорвётся! По лестнице я взлетел как ракета. Теряя по пути ногти и волосы. Кровь хлестала теперь отовсюду. Из пальцев, из глаз, сочилась даже из пор на коже. Добежать бы, порадовать напоследок Лиану и обнять. Я представил, как это будет выглядеть со стороны, когда такой чудовищный чувак вынырнет из люка. Весь в крови, почти лысый с отслоившейся местами кожей. Это точно будут последние обнимашки для нас обоих. Я помру от радиации, она от инфаркта.

Вот! Финишная прямая! Лаборатория с девкой с крыльями. Спит похоже заметил я, проносясь мимо, ну спи, спи. Во сне помирать приятнее. Дверь. Коридор. Блин, где люк? Была же там лестница. Проскочил, дурья моя башка. Вокруг меня замигало красным. Всё, конец фильма. А вот и лестница, я пролетел лишние тридцать метров. Пулей наверх. Что за гул такой? Я вроде не должен слушать звуков? И почему так жарко? Я оглянулся и обомлел. Меня нагонял огненный смерч несясь и сжигая всё на своём пути. В мозгу всплыли цифры, что-то около десяти миллионов градусов в короне Солнца. Звук! Перепонки тут же лопнули, я выпал в обычное время. До люка ещё три метра, не успею! И тут меня нагнала воздушная волна, выстрелив мною наверх, как пробка из бутылки шампанского.

Глава 27

И не осталось никого

— Командир, плохо выглядишь, — Гном посмотрел на меня как-то странно, прощаясь что ли. Меня тащили на куске брезента несколько человек, причём бегом.

— Быстрее! — вроде жена кричит. Куда быстрее то уже? — Наташа, морозь подвал.

— Сейчас, я не могу на бегу, — стало прохладнее, но всё равно мне это не помогло. Я горел, вернее сгорел почти наполовину. Почему я слышу, но не чувствую боли?

— Изя, что можно с ним сделать? — опять Лиана.

— Ничего кроме белой его не спасёт, от него осталось треть. Он умер.

— Треть? — глупо удивилась Лиана, — но как же… Давай белую, Кац! — Потребовала она. Через несколько мгновений я ощутил, что ловкие пальцы засунули мне в рот что-то мягкое. Следом в полуоткрытый рот полился живчик. Жжётся. Жемчужину я даже не глотал, она растворилась сама. Как жжётся невыносимо и чешется.

— Смотри на него?

— Не фига себе.

— Я даже не представлял, что такое возможно. Ну-ка, Лесник, давай я тебя гляну, — холодные какие руки, как изо льда. Я снова оказался на дне глубокого ущелья под толщей прозрачной воды, лежал и смотрел наверх, где далеко в вышине сияла белая звезда. Вокруг тысячи и тысячи толстых стеблей, они извиваются в такт неслышимой музыки и тянутся к этой самой звезде. Мне хорошо, здесь тихо и спокойно и никуда не надо спешить. Но меня неумолимо тянет выше. Я осмотрелся по сторонам и с ужасом увидел, что нахожусь верхом на точной такой же сияющей ровным белом светом звезде. Она крепилась к стеблю водоросли и стремительно поднималась, всё выше и выше унося меня с собой. Я ещё раз окинул подводный каньон полный водорослей, то есть непроявленных даров и ужаснулся. А говорили вроде не больше трёх? Неужели это всё может… Вспышка! Я оказался между двух сияющих огней, ещё мгновение и я пришёл в себя.

— Женя, Женечка! Ты слышишь меня? — что-то тёплое упало мне на лицо. Я открыл глаза, Лианка, плачет. Так это слёзы? А чего? Я вроде жив.

— Слышу, отставить сырость! Докладывай! — прохрипел я.

— Ну вот тебе, пожалуйста! Рыдаешь здесь навзрыд, герой обуглился, а он вона чё. Докладываю! Базы у нолдов больше нет! — и принялась ржать как лошадь.

— Лесник, ты, честно говоря, нас удивил. Вылетел из люка весь обугленный. На тебе места живого не было, по мне так стопроцентное поражения кожного покрова, — покачал головой Бес.

— Я еле успела перекрыть люк за тобой, мы все видели, какое там бушевало пламя, — изумилась Наташа.

— Ты был на меня похож, — улыбнулась Кобра акульими зубами. — Такой же черненький.

— Я настояла, чтобы Изя дал тебе белую. Ты не против? — нависла надо мной Лиана.

— Да ты что, конечно же нет. Мне кажется, у меня второй дар появился. Папаша Кац так ли это или мне показалось?

— Нет, — проскрипел знахарь. — У тебя теперь есть ещё один дар. Я лично называю его «Алмазная кожа». Ты можешь ненадолго превращаться в ничем непробиваемого мужика.

— Ого! И надолго?

— Пару минут, но это не точно. Сам проверишь, — сказал папаша Кац. — Ты когда выпрыгнул, то был уже мёртв. Ты в курсе?

— Неужели?

— В самом деле, Лесник, — вмешалась Кобра. — Поверь мне я могу понять умер ли человек или нет даже издалека.

— А… чутьё элиты? — догадался я.

— Да.

— А я слышал, как Лиана требовала у Изи белую. Это как? — спросил я.

— Очень интересно! Надо будет разобраться в этом вопросе, — раздался скрипучий голос знахаря.

— Вот я тебя прихлопну и сам посмотришь на проблему изнутри, — пообещал я Изе Кацу. — Сейчас что со мной? Пошевелиться не могу и холодно.

— Неудивительно, — рассмеялась Наташа. — Я тебя заморозила, чтобы ты не протух, командир.

— Ну спасибо, я теперь растаю? — это точно конец.

— Не растаешь, совершенно другой случай. Я попробовала сохранить твоё тело по максимуму. Ко всему прочему ты просто горел, а как погасить тебя иначе я не знала. Короче, Жень, это безопасный лёд, через десять минут встанешь. Твои ткани регенерируют сейчас с бешеной скоростью. Через несколько минут будешь как новенький, — успокоила меня Наташа. Вот и она называет меня по имени, приятно всё-таки, но распустил я их…

— То-то я смотрю чешется всё.

— Так что же всё-таки произошло? — спросила Люсьен.

— Граната рванула раньше задуманного или мне показалось, что время в реакторной идёт по-другому. И там внутри всё иначе. Я еле выбрался оттуда.

— Непруха.

— Пламя догнало меня у самого люка, — продолжил я.

— Неплохой результат, Лесник, — кивнул Бес.

— Ты как с гриля соскочил, — засмеялась Лиана.

— Такой ароматный весь, — облизнулась Кобра.

— Ты крут, Лесник, Вавилон спасён, — здесь ещё и Горец? — Пусть хоть кто-то теперь вякнет про нимфу.