Драконий маг - Танжеринова Янтарина

– Если вы, мэора Айнура, считаете, что можете обнаружить там нечто, связанное с нынешними нападениями хогроша, то, разумеется, я буду только рад вам помочь, – сказал герцог предельно вежливым тоном. Но вместо заявленной радости в голосе опять скрежетало давешнее ледяное крошево недовольства. – Мэора, вы желали бы отправиться прямо сегодня или завтра с утра?

– Лучше сегодня, герцог, ещё совсем не поздно. Да и потом, даже если возвращаться я буду уже в темноте, меня это вполне устроит. Я бы хотела, чтобы хогрош попытался на меня напасть... – мечтательно протянула она, улыбаясь несколько хищной улыбкой.

– Понимаю, мэора Айнура. Ну что же, в таком случае, я пошлю с вами моего племянника Фирниора, он покажет вам склеп и ответит на ваши вопросы, если они возникнут.

Кто бы сомневался! Айриэ подозревала нечто подобное: вряд ли герцог отпустил бы её рыскать среди могил предков без присмотра. А на роль соглядатая лучше всех годился юный Фирниор – ведь они с Айриэ почти приятельствовали, не считая того, что мальчик периодически делал попытки за ней ухаживать. Ничего, юноша ей не помешает, к тому же попутно его можно будет снабдить кое-какой ложной информацией...

Шоко и вороной Фирниора неторопливой рысцой двигались по дороге к кладбищу. Лето таяло, и зелень деревьев уже кое-где была щедро разбавлена осенней желтизной. Солнце почти совсем ускользнуло за дальний лес и окрасило всё вокруг мягким, тёплым закатным золотом. На западе клубились лёгкие облака – розовые с тёмной серо-фиолетовой оторочкой, резко выделявшейся на прозрачно-голубом фоне. Случайно взглянув в глаза спутнику, когда отвечала на его шутливую реплику, Айриэ с любопытством отметила, что цвет его радужки совпадает с фиолетовыми переливами на небе.

– Фирниор, у вас сейчас глаза цвета вон тех закатных облаков, серо-фиолетовые. Необычно.

Юноша взмахнул ресницами и бросил на магессу долгий, странный взгляд. Глаза, кажется, потемнели ещё сильнее.

– А вам, мэора Айнура, очень идут изумрудные глаза ... как в тот раз, когда вы фантом дракончика создали. У вас глаза так необычно светились, то золотом, то изумрудом. Это было очень красиво!

– Да когда вы заметить успели? Вы же дракончиком были всецело поглощены, – добродушно усмехнулась Айриэ.

– Но сначала я смотрел на вас! Я на вас часто смотрю... особенно когда вы не замечаете, мэора Айнура. – Голос юноши чуть охрип. – А тогда, на какой-то миг вы показались такой необычной, нездешней даже!.. и свободной, неистовой... удивительно настоящей. Словно в остальное время вы носите маску... Простите, если я вас оскорбил, мэора.

– Все мы носим маски, Фирниор, разве нет? – Айриэ продолжала удерживать на губах усмешку, но смеяться ей уже не хотелось. – Без них не обойтись. Бывает, что они слетают на миг, но это неважно, это ничего не значит.

– Бывает, маски прирастают к коже, особенно если их носить слишком долго... – эхом откликнулся Фирниор.

Прирастают, ещё как. Нельзя слишком долго носить чужое лицо и примерять на себя чужую жизнь. Но что, если своей жизни – четыре дня в году, а чужой – все прочие триста шестьдесят четыре?..

Герцогский фамильный склеп снаружи был облицован дорогим угольно-чёрным мрамором, благородно поблёскивавшим в гаснущих солнечных лучах. Склеп был обнесён ажурной кованой решёткой, калитка и дверь самого склепа открывались одним ключом. Внутри во дворике душно благоухали розы, тёмно-красные, белоснежные и жёлтые. Вниз вели несколько ступеней, дверь была прочной, массивной.

Шагнув внутрь первым, Фирниор зашарил по стене справа в поисках магического светильника.

– Мэора Айнура, пожалуйста, закройте глаза и дайте мне руку! – таинственным полушёпотом попросил он, доверчиво и заразительно улыбнувшись.

Айриэ не стала спорить, только усмехнулась про себя, опустила ресницы и прошла вслед за ним внутрь помещения. Мысль о возможной ловушке мелькнула и, устыдившись самой себя, умчалась прочь. Угрозы Айриэ не чувствовала. Дверь за спиной захлопнулась, отрезая их от закатных солнечных лучей.

– Теперь можете открывать глаза! – В его голосе слышалось нетерпение и предвкушение, а тонкие, сильные пальцы чуть сжали её ладонь.

Зрелище, открывшееся её глазам, было поистине завораживающим. Тем неожиданней, что это должно быть место последнего упокоения усопших и скорби по ним. Но внутреннее помещение склепа изображало место светлое и радостное – мифический Светлолунный мир, куда после смерти якобы попадали достойно прожившие свою жизнь (и ели счастье большими ложками до скончания времён). Стены помещения были облицованы белоснежным, словно светящимся изнутри мрамором, потолок же изображал тёмное ночное небо с тысячами звёзд и пятью лунами Акротоса, в виде которых были выполнены красивые магические светильники тонкой работы – металл и хрусталь. Видимо, все светильники активировались одновременно, в том числе те, что висели на стенах и заливали склеп ярким светом, похожим на лунный. Потолок поддерживался изящными светлыми колоннами из того же мрамора, в стенных нишах стояли статуи Лунных Сестёр Скорбящих и, будто в противовес им, тех же пятерых богинь, но уже радующихся, принимающих умерших в своей обители вечной жизни. Забавные у людей представления о жизни и смерти... однако же местами красивые, с этим не поспоришь.

– Фирниор, это ошеломительно красиво! – признала магесса, осмотревшись – Никогда бы не подумала, что склеп можно оформить подобным образом. Но мне нравится.

Стены, кстати, были безупречно чистыми – ни следа давнишней копоти от разорвавшихся файерболов, ни вмятинки, ни щербинки. Ну, это-то как раз понятно, файербол средней мощности не способен поцарапать дорогой, очень прочный ?снежный мрамор?.

Фирниор издал удовлетворённый вздох, и его тёплое дыхание пощекотало ей волосы. Его глаза были совсем близко и казались теперь очень тёмными в псевдолунном свете. Он смотрел на Айриэ не отрываясь, в волнении лизнув пересохшие губы, но так и не отважился ни на что большее, чем ещё раз легонько пожать её пальцы и убрать руку. Инстинкт самосохранения уберёг мальчика от крупных неприятностей; Фирниор решил продолжить исполнять обязанности гида.

– Да, мэора, я и сам, когда это в первый раз увидел, был просто поражён. Здесь Файханасов хоронят последние пятьсот лет. В прежнем склепе всё в строгом соответствии с традициями: низкие потолки, мрачные голые стены из серого камня, магические светильники в виде факелов. Правда, саркофаги правивших герцогов и там сделаны из редкого ?инеистого гранита?, это традиция. Потому что такой саркофаг у основателя нашего рода, Эйдигира Неистового Ястреба. В этой галерее, что справа от нас, хоронят только герцогов или их совершеннолетних наследников, умерших раньше правящего герцога. Всех прочих Файханасов сжигают по обряду Лунных сестёр, а прах помещают в урны.

На каждом гранитном саркофаге, тёмно-розовом с игольчатыми светлыми узорами, имелась табличка с именем и годами жизни усопшего. Впрочем, в галереях, где на постаментах стояли урны с прахом, подобные таблички также были. Айриэ задумчиво прошлась вдоль длинного ряда, читая имена и даты. Самые древние были дальше от входа, недавно умершие располагались ближе.

– Фирниор, а почему перестали хоронить в старом склепе?

– Не знаю, мэора, – пожал он плечами. – Тогдашний герцог пожелал выстроить новый склеп, только и всего. Кажется, никаких эпохальных событий с этим не связано. Ход в древний склеп ведёт через замковые подвалы. Первые могилы появились там ещё при драконах, наш род очень древний. Ниарасы – часть рода, боковая ветвь, мы пошли от графов Мэй-Ниарас. Первым графом был второй сын второго герцога Файханас, с тех пор наши семьи так и жили рядом, лишь укрепляя узы крови и иные связи. Много лет назад один из графов Мэй-Ниарас совершил измену королю, и его наследник, носивший титул виконта Ниарас, не пожелал принять запятнанное имя. С тех пор графов Мэй-Ниарас не стало, но род остался и по-прежнему верен старшей ветви.

Магесса рассеянно кивнула и продолжила неторопливый осмотр. Она и сама не знала, что надеялась здесь обнаружить. Герцог явно не хотел, чтобы она пришла сюда, хотя его нежелание отнюдь не походило на тревогу. Видимо, здесь имелось что-то, во что Айриэ, по его мнению, совать нос не полагалось, однако Файханас, кажется, не особенно опасался, что магесса это скрытое нечто обнаружит. Ха, ради одного этого здесь надо обследовать каждую щёлку.

– Фирниор, а легенды? Страшные истории, которые принято рассказывать зимним вечером у зажжённого камина? – лениво поддразнила она. – Сейчас не зима, но уж хоть одну-то страшную историю я заслужила?

– Мэора, вам обязательны истории о герцогах или подойдут любые? – невинно поинтересовался он, обозначив ямочку на щеке.

– Ведь мы же в герцогском склепе! – резонно заметила Айриэ. – Ну же, признавайтесь, кто из ваших предков был уличён в колдовстве и употреблении девственниц?