Шесть принцев для мисс Недотроги (СИ) - Суббота Светлана

Нет, для откровений рановато. Мне нужен тигр, срочно. Мне нужен полноценный, а не частичный командир. И медлить дальше, осторожничать становится просто опасно.

Пора. Одно но - для вскрытия магических блоков, да еще чтобы Фаворра не начал сопротивляться, срочно требуется нечто неожиданное, обескураживающее, шокирующее.

Обхватив недоуменно моргнувшего Фаворру за шею, я подтянулась, прижимаясь бедрами. Мягко потерлась. И прошептала прямо в полураскрытые губы:

- Принц, у тебя когда-нибудь был памятный секс в Сердце Холма? Не будешь против?

- Что-о? - осторожно протянул он, и зрачки резко расширились от осознания грубого, прямого предложения. Кажется, сопротивления не будет.

Один минус, я понятия не имею, как правильно насиловать мужчин. Так чтобы ошарашить еще больше, поиметь одновременно и тело, и мозг. Но, с другой стороны, он этим виртуозно занимался со времени нашего знакомства.

Теперь моя очередь.

Если Холм слеп в своем Сердце - значит, мы находимся в единственном месте, где всплеск нестандартной ментальной активности не привлечет пристального и мгновенного внимания. Я смогу действовать, не оглядываясь на окружающих и не скрадывая мощь своего влияния.

- Назад, - прошептала я на ухо напряженному и не понимающему, что происходит лорду.  - Шагай назад. - Не то, чтобы трава под нами отличалась от той, что растет у стены, нет. Но сидхэ должен понемногу привыкать к передаче контроля. - Еще немного, еще. Теперь садись.

Сидхэ - фанатики догм и ограничений, этим я и воспользуюсь. Фаворра дернул уголком рта, снисходительно принимая правила игры:

- Все что угодно, Ева. А вдруг тебе понравится и ты все же решишь остаться.

- Какой коварный, - прошептала я, опускаясь вниз с ним вместе, - Но больше ни слова. Молчишь, не перехватываешь власть, флер разрешаю.

Голову он мне не туманит, а вот усилить эмоции может, их-то я моему принцу и верну в полной мере, искупаю по уши. Я тоже немного коварна, мой многоликий командир, и попробую вернуть твои спрятавшиеся личности обратно.

Один за другим нас окутывали мои щиты. Никто не услышит происходящего. Никто не узнает, что случится в самом Сердце Изумруда.

Глава 39. О личных событиях, неизвестных никому, кроме двоих заинтересованных лиц

Полная тишина. Никогда раньше не оказывалась в полной тишине и это немного смущает. Как и мужчина, с любопытством сверкающий глазами. Он медленно вытягивает ноги и, похоже, боится, что я передумаю. Нет-нет, лорд, ты меня не спугнешь, но лучше тебе этого не знать, поэтому я не скрываю нервной дрожи. Посмотри, я волнуюсь, такая неловкая и очарованная тобой.

С тонкими ветками тумана переплетается осторожный, едва ощутимый флер. Магия поет о твоей красоте, мой принц. Но я и без нее знаю, насколько ты прекрасен.

Пробегаю пальцами по ровной колонне белоснежной шеи, завиткам темно-русых волос на плечах. Когда-то они были намного темнее, но я стараюсь об этом не думать. Не сейчас.

Камни на камзоле царапают мои ладони, и принц снимает его, скидывая на траву.

Легко, едва касаясь мизинцем его плеча, толкаю назад. И он послушно откидывается, только глаза сверкают предвкушением, серебряные искры слетают на длинные ресницы.

Я ложусь рядом и провожу рукой от гладкой щеки до твердых, сильных колен. И чувствую, как послушно поддается, реагирует возбужденной дрожью мужское тело.

- Доверься мне, - шепчу я.

Доверься полностью. Я совершенно безопасна. Обезоружена любовью, флером и красотой прекрасного лорда. Мне нравится тонкая, почти невесомая ткань сорочки, мягкая материя светлых брюк. Мои пальцы путаются в пуговичках у ворота. Фаворра, не выдержав, помогает мне расстегнуть их, распахивает полы рубашки. И судорожно вздыхает, когда я трогаю напряженный мускулистый живот.

Кончики моих пальцев порхают легкокрылыми бабочками. Фейри предпочитают нежность, поэтому я начинаю предельно воздушно, почти несмело, скорее обещая, чем лаская. Касание и побег. Лишь дуновение ветра, который летает везде и нигде не задерживается надолго.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Под гладкой кожей подрагивают от напряжения сильные, совсем не фейри-мускулы широкой груди и бархатного живота. Впадинка пупка порочно темнеет, начиная дорожку волос, бегущую вниз. И я целую под самой впадинкой, вызывая сдавленный "ах" у лорда.

Великолепное, крепкое и изящное одновременно белоснежное мужское тело находится в полном моем распоряжении. Выдохи командира так редки, что даже увлеченной мне ясно, как он боится какой-нибудь мелочью сбить мое настроение.

Я начинаю медленно, с паузами расстегивать крючки на брюках. И он перестает дышать вообще. Только через тонкую ткань проступает рельеф длинного напряженного интереса.

В любимом мужчине все прекрасно. Одежда раскрывается сама, словно распускающийся цветок - кажется, кто-то не выдерживает и применяет магию, освобождаясь от нее.

Я вижу, как рука Фаворры, все это время дисциплинированно лежащая вдоль тела, начинает комкать и сжимать в белеющем кулаке траву. Вандал. Где же твой хваленый контроль, командир?

- Можно? - спрашиваю я, дыханием согревая мужскую плоть, вырывающуюся из спешно сползающего вниз атласного белья. Материя покидает лорда так быстро, что если бы я в этот момент моргнула, то заподозрила волшебное исчезновение.

На мой вопрос Фаворра резко и четко кивает головой. Фейри соблюдает правила и молчит, но очень хочет, чтобы я его точно поняла. Очень. Поэтому - ДА! -  движется его подбородок, ДА! - сообщают искры в темнеющих глазах, ДА! - поддаются вперед обнажившиеся идеальные бедра.

Я не тяну, в глубине души, жаждущая этого прикосновения с не меньшей тягой, чем он. Мой язык нежно накрывает налитую головку, а ментальный щуп - касается глубоко спрятанного блока в разуме лорда.

Флер сидхэ накрывает нас теплой, шалой волной. Я ловлю его магию, его удовольствие и отправляю их обратно с удвоенной силой. Еще и еще. На травянистом плотном ковре один за другим расцветают малиновые шапки неизвестных мне цветов, выстреливают побегами невесть откуда взявшиеся вьюны.

Фаворра сбивчиво, рвано стонет от каждого ласкового движения моего языка. Я поглаживаю напряженный, ровный ствол ладонями, сосредотачиваюсь и... взлетаю кузнечиком, рвусь по уровням, потому что иначе мне блок не снять. Тонкие хвостики манипуляторов вгрызаются в ментальную защиту коробочки, давят со всех сторон. Сейчас не до ювелирной работы, у меня на это ни времени, ни возможностей.

Командир стонет в голос, путаясь между сладостью удовольствия и болью вскрываемых блоков.

Повлажневшая головка скользит, отзывается на малейшую ласку и вздрагивает, когда я быстро лижу тонкую перемычку уздечки.

Мужской живот прямо передо мной напрягается, разделяясь на мускульные секторы каменного пресса. Я... не помню такой у Тайрена. И в следующее мгновение понимаю почему.

Блокировка в разуме сидхэ трескается, поддаваясь высшему пси-уровню. Я буквально врываюсь в застенки к затаившемуся тигру, ударами разбивая стены вокруг него. И Бродяга - сумасшедший, неистовый, однолюб-Бродяга вырывается на свободу, зажигая метку на моем плече.

Теперь от огненного касания мычу я. А мужчина передо мной меняется. Рвется сорочка на плечах. Они и так были широки, но сейчас наливаются мощью, в прорезях видны новые, впечатляющие объемы мышц. Становятся крепче бедра с проявившимися жгутами мускулов. Но массивность Бродяги не груба как раньше, ее удивительно элегантно сглаживает никуда не пропавшее изящество линий сидхэ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Как хорошо вернуться, - хрипит Диего, которому наплевать на обеты, данные мне от имени фейри. И плавно входит в мой рот утолщившейся мужественностью. - Ева, как же хорошо вернуться. В тебя.

Многозначительный мужской смешок обдает меня запоздалым стыдом, я краснею щеками, но не могу отодвинуться, потому что Фаворра держит мою голову двумя руками. И любуется, сволочь эдакая.