Все хорошо, что начинается с убийства - Шарлин Харрис

Очутившись в коридоре, я поспешно прошла мимо двери Клода, пытаясь идти тихо. Я взобралась по лестнице как змея, проворно и беззвучно, попробовала открыть дверь Джека. Она оказалась не заперта и отошла на дюйм. В моем животе сгустился комок страха.

Я шагнула внутрь. В гостиной — никого, ее освещал только слабый отсвет из кухни. Кожаная куртка Джека валялась на кушетке. Дальше по коридору… Верхний свет в гостевой спальне сиял через открытую дверь. Я прислушалась, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться, и почувствовала, как волоски у меня на шее встали дыбом. Тишина.

Я была в этой квартире лишь один раз, поэтому очень осторожно пробиралась мимо скудной мебели Джека.

На кухне тоже никого.

Стоя в дверях гостевой спальни, я прикусила губу, пытаясь не издать ни звука. На карточном столике лежали магнитофон без усилителя, блокнот и карандаш. На большом столе стояла банка «Доктора Пеппера».[32] На полу валялся перевернутый складной стул.

Я прикоснулась к жестянке. Она все еще была холодной. Красный огонек говорил о том, что магнитофон включен, но отделение для пленки было открытым и пустым. Я побежала обратно в гостиную и порылась в карманах кожаной куртки. В них тоже ничего не нашлось.

— Они забрали Джека, — сказала я, ни к кому не обращаясь.

Я закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Клод не мог двигаться самостоятельно. По крайней мере некоторые полицейские были впутаны в это дело. Шериф Шустер погиб, и я не знала никого из его людей. Может, и среди них были один-два человека, которые по меньшей мере сочувствовали группе «Верните то, что принадлежит вам».

Смогу ли я спасти Джека в одиночку? Кому позвонить?

Кэрри не была человеком драки. У Рафаэля имелась жена, семья. Не укладывая свои мысли в слова, я поняла: если в дело вмешается черный, то оно перерастет в войну, что бы сейчас ни происходило.

Если я нападу и меня тоже схватят, кто тогда поможет?

А потом мне кое-кто пришел на ум.

Я вспомнила номер, набрала его на телефоне Джека и сказала:

— Муки, мне нужно, чтобы вы приехали. Захватите ружье.

— Куда?

— К магазину Уинтропа. Они забрали… моего мужчину. — Объяснять, кто такой Джек, было бы слишком сложно. — Он детектив, записывал их разговоры.

— Где я с вами встречусь? — Голос ее звучал невозмутимо.

— Давайте проникнем туда через задний забор. Я живу сразу за магазином товаров для дома.

— Знаю. Я еду. — Она дала отбой.

Эту женщину я вчера предостерегала, уговаривала покинуть город, а теперь побуждала ее подвергнуться опасности на основании моего категоричного заявления. Но у меня было слишком мало времени, чтобы беспокоиться из-за ироничности ситуации. Я сбежала вниз по лестнице, оставив дверь Джека распахнутой настежь. Не повредит, если еще кто-нибудь встревожится.

Я побежала домой, стащила куртку, нашла тяжелую черную фуфайку, рывком натянула поверх футболок, отыскала шапку вахтенного, которую забыл Джек, и надела ее, прикрыв свои светлые волосы. Никаких перчаток, мне понадобятся голые руки. Сняв высокие ботинки, я надела темные сапоги и крепко их зашнуровала. Я вымазала бы лицо черным, если бы мне удалось придумать, чем именно.

Я вышла из передней двери как раз тогда, когда подъехала Муки. Она выскочила из машины с ружьем в руке.

— Какое у вас оружие? — спросила она.

Я подняла руки.

— Здорово, — сказала она, и мы побежали к железной дороге, не обменявшись больше ни словом.

С железнодорожной насыпи мы внимательно осмотрели парковку за магазином спортивных товаров. В нем горел свет. Стоянка тоже всегда была освещена, но там оставались и темные места.

— Пошли, — сказала моя компаньонка, казавшаяся счастливой и безмятежной.

Муки не потребовала ни единого слова объяснения, что оказалось настоящей благодатью, поскольку я сомневалась, что смогу выдать что-либо связное.

Мы сбежали с насыпи. Я собиралась атаковать изгородь и смириться с колючей проволокой наверху, но Муки вытащила кусачки откуда-то из недр черного комбинезона, не модного, зато утепленного, плотного, с множеством карманов.

Престон тоже натянула на голову вязаную шапку. Она принялась работать кусачками, пока я оглядывалась по сторонам — не говорит ли что-нибудь о том, что нас заметили. Вокруг все было спокойно, двигались только мы.

В конце концов отверстие в сетке получилось достаточно большим, и мы пролезли в него. Муки — первой. Снова ничего не произошло.

Мы двинулись в пятно темноты и присели за сверкающим новым четырехколесником. Престон показала на наш следующий пункт — лодку. Нам пришлось пересечь освещенное место, но мы благополучно добрались до цели и стали ждать.

Так, в стиле «беги и жди», мы пробирались через парковку на задворках магазина.

Впереди была дверь для покупателей, находившаяся вровень с землей, и погрузочная площадка, к которой вели четыре ступеньки. С нее через вход для служащих можно было попасть на огромный склад.

Под дверью для покупателей не светилась щель. Я могла поспорить, что она крепко заперта.

Они оставили кого-то караулить возле кладовой. Часовым оказался прыщавый парнишка из магазина товаров для дома. Он переминался с ноги на ногу на холоде, которого я больше не ощущала. У него имелось ружье.

Муки прошептала:

— Вы можете вырубить его бесшумно?

Я кивнула. Раньше я никогда ни на кого вот так не нападала, если только человек не набрасывался на меня первым. Прежде чем эта мысль успела проникнуть в сознание и ослабить меня, я сосредоточилась на ружье караульного. Если оно есть, следует предположить, что он готов пустить его в ход.

Мальчишка повернулся, вгляделся в окошко двери для служащих и чихнул. Воспользовавшись этим звуком, я молча метнулась вверх по ступенькам, возникла за его спиной, скользнула мимо боков руками, стиснула ружье, вздернула вверх и прижала к горлу парня.

Он сопротивлялся, но я была полна решимости не дать ему проронить ни звука.

Парень начал слабеть, обмякать. Муки помогла мне опустить его на бетонную платформу. Из кармана комбинезона я вытащила шарф и завязала ему рот, а руки скрутила за спиной другим шарфом.

Потом Престон взяла его ружье и протянула мне. Я покачала головой.

Муки прислонила ствол к основанию погрузочной площадки, там, где его не было видно. Она явно думала, что парень жив и его стоит связать, поэтому я не спрашивала, не хотела знать, убила ли его.

Придут ли они, чтобы посмотреть, как там часовой?

Я встала сбоку от маленького окошка, сделанного на уровне головы, затянутого решеткой с ромбовидными ячейками, и заглянула в освещенную кладовую. Я улавливала какое-то движение за коробками и стеллажами, но не могла определить, что там происходит.