Тайна (СИ) - Тимофей Грехов

— Я сдам тебе местонахождение Романовых и остальных, но я хочу гарантий, что меня не осудят и не лишат земель и дворянского титула.

— Викентий, — ухмыльнулся Орлов, — заплатить за содеянное хоть как придётся. — Если бы не приказ Александра V, он бы давно перешёл к пыткам. Но у него были другие инструкции.

Граф Солженицын вперил взгляд в главу ГРУ.

— Чего он хочет? — посмотрел на потолок Викентий.

— Император не хочет, а требует! — серьёзным тоном произнёс Орлов. — И цену эту ты заплатишь в любом случае.

— Если так, то почему ты уже «этого» не забрал?

— Потому что я пытаюсь понять подходишь ли ты для этой работы.

— Я на всё готов ради своего рода, — ответил Викентий.

— Охотно верю, — усмехнулся Орлов. — Тогда ты полетишь со мной и лично получишь инструкции от императора. А чтобы он был уверен, что ты никогда его не придашь, трое твоих детей, включая наследника, будут жить в столице.

— Ты мне скажешь, что от меня требуется или так и будешь тянуть кота за яйца?

— Полегче, мятежник! — оскалился Орлов. — Я тебе ничего не должен, это ты теперь обязан всем, императору. — И сделав короткую паузу. — Тебе нужно будет провести несколько ритуалов. И от того, как ты их выполнишь, будет зависеть дальнейшая жизнь твоего рода.

Солженицын кивнул. Он вычленил из ответа Орлова, что после выполнения условий сделки, отправится в Стихию. Но для спасения своих детей он готов был пойти на такую жертву.

* * *

Когда мы поднялись в воздух, я смог наконец-то расслабиться. В последние дни дома я почти ничем не занимался. Давало знать отсутствие магии. Однако на третий день после пробуждения я вышел на утреннюю тренировку, где вдоволь намахался обычным клинком. Без магии мои ноги и руки очень сильно гудели. И признаться честно, я отвык от ощущения мышечной боли. Вернее, ТАКОЙ БОЛИ!

И когда на следующий день мы собирались улетать, я передвигался, чувствуя каждую перегруженную мышцу.

Орлов до моего отъезда так и не заглянул. И, наверное, это было к лучшему, всё-таки я не был уверен, что смогу спокойно с ним разговаривать.

От экипажа я узнал, что Анри находится в трюме, и заинтересовавшись что он там делает пошёл туда.

— Ты чего здесь забыл? — спросил я.

— Ты же просил, чтобы я купил покорных. Так пока грузились, на одного из рабов упала коробка с трофейными доспехами. Зашёл посмотреть доживёт он до дома или нет.

Сев рядом, я пальпацией проверил кость.

— Она сломана, — ответил я. — Умереть не умрёт, но дорога до Балакина будет для него настоящей мукой. Давай я позову Щукова, и он исцелит его.

— Если он выживет, то может ну его? Всё равно ему недолго осталось. К тому же, потом придётся на него ещё один покорный камень тратить.

Немного подумав, я всё-таки сходил за Щуковым. И зафиксировав ногу, он исцелил бедолагу.

— Пощадите! — воскликнул раб. — Я всего лишь выполнял приказы!

В этот момент Анри ударил его обухом клинка по голове, и довольно быстро перевернув его, погрузил в ещё не затянувшуюся рану новый камень.

— А если он говорил правду? — спросил Щуков. — Вдруг он выполнял приказы. Разве это преступление?

Анри не хотел отвечать, поэтому это сделал я.

— Поверь, раз его сделали покорным, значит за ним есть вина. Анри, — обратился я к другу, — ты по любому читал его досье, что в нём было написано?

— Насильник, убийца. Во время мятежа из-за денег убил семью, включая младенца. — И глядя в глаза Щукову добавил: — Не жалей его. Его допрашивали с использованием артефакта-детектора лжи. Такие, как он, ради шанса на спасение готовы маму и всех родных продать, лишь бы остаться на свободе.

Щуков посмотрел на раба уже другим взглядом, после чего молча покинул нас.

— Добряк. Ему будет сложно учиться в Академии.

— Мой герб на его плаще убережёт его от многих проблем. Но думаю он справится. Ты же слышал, что он достиг ранга подмастерье?

Он кивнул.

— Очень быстро скаканул. Если честно я думал, когда ты его брал с собой, что это пустая трата времени.

Пока он говорил, меня что-то привлекло в других двух рабах, которые стояли чуть позади.

— Ты что, девушку купил? — спросил я у Анри.

Он проследил за моим взглядом, не сразу поняв о чём я.

— А, ты про рабов! Знаешь, если бы не ритуал, то прям на площади её прибил бы.

Я подошёл к девушке, на которой была надета рваная мешковина. На руках и ногах были сильные ожоги. А лицо словно оплавилось. И как только глаза остались целы?

Анри перечислял её преступления, а я пытался понять, что в ней было не так. И когда меня озарило кого я вижу, я воскликнул.

— Анастасия???!

Глава 18

Глава 18.

Маршрут полёта был изменен, и вместо замка Тьер мы полетели в Балакина. Это было связано с тем, что сил Щукова не хватало на полное исцеление Романовой. Как и не хватило сил сломать настройки рабского камня.

— Ты думаешь у Корфа хватит сил? — спросил меня Анри.

— Нужно попробовать, — ответил я. — Я сам не понимаю почему Щуков не смог помочь Анастасии.

— Может тот, кто это сделал, использовал неизвестные артефакты?

— Анри, возможно всё. Сейчас с Романовой Аяна, как только она поможет привести Анастасию в относительный порядок, придёт к нам и расскажет, что смогла увидеть.

«Как же не вовремя у меня пропало магическое зрение!» — подумал я. Без магии я не мог помочь девушке. Ещё и после исцеления Щуковым лицо Романовой осталось обезображенным. Его сил хватило только чтобы привести в порядок её тело.

— Бедная девочка, — произнёс Зес, — страшно представить, что она пережила.

Примерно через пять минут к нам вышла Аяна.

— Она уснула, — первой произнесла она.

— Ты что-нибудь смогла понять? — спросил я. — Почему магия Щукова не смогла ей помочь?

— Нет. Вернее, не так. Я впервые с таким сталкиваюсь. Её кровь словно не её.

— Что ты имеешь ввиду? — нахмурившись задал я вопрос.

— Нечто похожее я видела, когда смотрела на вампиров, — и опережая мой следующий вопрос, — но она человек.

Немного подумав, я сказал.

— Наверное я скажу очевидные вещи, но нам известен только один вампир в окружении Романовых.

— Элентар Фолиант, — подтвердил мои мысли Анри. — Можно предположить, что он собирался провести ритуал по обращению её в себе подобную, но что-то пошло не так.

Эта теория звучала правдоподобно. Но пока мы не избавим её от рабского «ошейника», что-то с уверенностью говорить нельзя.

Но теория Анри объясняла тот факт, что, когда Щуков пытался помочь Романовой, она словно испытывала нестерпимую боль. Ведь исцеление было светлым, а со слов Аяны выходило,