Тень водоворота - Денис В. Мухин

Взяв за руку немного успокоившуюся Кушину, женщина спустилась в подвал, предварительно убедившись, что полная защита дома активирована, а неприметная дверца вниз тщательно закрыта, отсекая внешний мир мощнейшим барьером, сквозь который быстро проникнуть не сможет никто, даже если преодолеет внешний периметр — Узумаки Мито ничего не осталяет на волю случая. На секунду ей вспомнился вопрос Рью о пространственных техниках. Может в тоне вопроса было что-то настораживающее, но она на следующий же день обновила печати, добавив еще несколько слоев барьера к уже тем, что были ранее исключительно ради препятствию пространственного перемещения любыми техниками. Лучше уж перестраховаться, чем потом сожалеть.

— Куши-чан, ложись в малый круг, — строгим голосом приказала Мито и тут же немного успокоила задрожавшую девочку, — и ничего не бойся — все будет хорошо.

— Д-да.

Проследив за малышкой, принцесса клана вынула из кармана кимоно баночку с бурыми пилюлями и с сомнением на нее посмотрела. После некоторого колебания, она пожала плечами, дала одну проглотить мелкой, а еще три взяла себе. После чего устроилась на своем месте, чувствуя, как по телу разливается приятная теплота и увеличиваются силы. Не мешкая, женщина поставила рядом баночку и простым импульсом активировала печати. Сотни и сотни символов, иероглифов и знаков, покрывавших все стены, пол и потолок комнаты, разом вспыхнули и начали пульсировать, постепенно изменяясь и стягиваясь вокруг двух неподвижных фигур. Когда вокруг двух Узумаки собрались овалы печатей, в комнате внезапно возникло давление и из живота старшей из двух стала выделяться темно-рыжая, почти красная чакра, собираясь в небольшое облачко, от которого отчетливо тянуло жаждой убийства. Пару минут данный процесс продолжался, концентрируя силу биджу, но затем печати, окружающие девочку, стали наползать на ее тело, концентрируясь в районе живота, после чего, парящую в воздухе чакру стало затягивать в проявившуюся под материей сияющую печать — близнеца той, что просвечивала сквозь ткань на животе Мито. Сначала медленно, но чем больше проходило времени, тем все быстрее шел процесс. Несмотря на то, что одна из участниц испытывала сильную боль, если судить по исказившемуся лицу, в комнате не прозвучало ни звука, благодаря предусмотрительно подготовленным парализующим печатям. Одно неверное движение может все испортить, потому лучше быть предусмотрительной.

Через десяток минут процесс подошел к своему логическому концу и именно к моменту исчезновения всех печатей, новая джинчурики потеряла сознание. Для нее все закончилось. Для второй Узумаки об этом было нельзя сказать — осыпавшаяся материя, уничтоженная чакрой сильнейшего биджу открыла взгляд на постепенно исчезавшую печать на животе, но вместо нее проявилась новая, только немного выше и от нее стремительно начали распространяться символы, покрывая обнаженную куноичи с ног до головы. И одновременно со стоном боли Мито, чернила вспыхнули ослепительным синим светом, заполняя поврежденный, почти уничтоженный кейракукей женщины огромным количеством чужой чакры. Трясущимися руками, преодолевая боль и приятную дрожь, волнами прокатывающиеся по телу, куноичи дотянулась до баночки с пилюлями и рывком опрокинула все ее содержимое в рот, проглатывая остававшиеся пять штук. От такого простого действия всякие силы оставили ее и она могла только ждать, стараясь не потерять сознания от огромной усталости, постепенно угасающей боли, разгорающегося внутри жара и волн блаженства. Потеряв счет времени, Узумаки только и могла лежать на полу в своеобразном трансе, борясь со сном. Вот только все это слетело в один момент от внезапного осознания простой истины — находящаяся перед лицом рука стала меняться! Медленно, но верно, пергаментная старческая кожа стала наливаться жизнью, избавляясь от дряблости и морщин, становясь все более упругой и гладкой. Не веря своим глазам, куноичи пошатываясь поднялась с холодного каменного пола и с изумлением посмотрела на происходящие с руками изменения. Печать уже исчезла, но свою работу она выполнила — источник вновь вырабатывал нетронутую посторонним вмешательством чакру, сейчас стремительно работавшую над телом.

За последние двадцать лет Мито настолько привыкла к подступающей старости, что с трудом верила всем изменениям, даже когда проводила вновь ловкими и подвижными пальцами по гладкой коже… До тех пор, пока не опустила взгляд ниже. С громким взвизгом, солидная в прошлом куноичи подпрыгнула как девчонка и с удовольствием сжала вновь упругую и крепкую грудь, еле помещавшуюся в ладонях. Вскоре подобная участь постигла и ягодицы, вызвав новую волну радостных визгов. В конце концов, невероятно счастливая Мито выдернула спицы из своих волос и с удовлетворением обнаружила, что их цвет вновь стал бордово-красным, как и положено всякой настоящей Узумаки!

— Рью-чан все-таки оказался прав! — разнесся по комнате счастливый смех, ничего общего не имевший с прежде немного дребезжавшим старческим голосом. — Просто поверить не могу! Я снова молода! Ох Ками, как же это приятно!

Немного успокоившись, теперь выглядящая всего на тридцать с лишком, старейшина обратила внимание на Кушину. Быстрое обследование показало, что запечатывание прошло успешно и печать джинчурики держит биджу вполне надежно. Подхватив девочку на руки, обновленная Мито Узумаки направилась к выходу из подвала — в связи с произошедшими изменениями появилось множество дел. И не последнее из них — восстановить прежние боевые навыки. Пусть кеккей генкай вновь работал в полную силу, но практически торчащие ребра и слишком худые конечности намекали на хороший обед и необходимость тренировок. Конечно, даже в таком состоянии она способна доставить немало неприятностей и нынешнему Хокаге, но до пика возможностей, когда она могла на равных драться с Тобирамой и перед проигрышем задать жара Хашираме, было еще далеко. И следовало это как можно быстрее исправить!

Сарутоби Хирузен впервые в жизни чувствовал себя выброшенной на берег рыбой, выпучивая глаза и хватая ртом воздух, одновременно держась за сердце и судорожно размышляя не упасть ли в спасительный обморок. И причина у него для этого была более чем серьезная — перед его столом стояла, хищно усмехаясь, Мито Узумаки собственной персоной! Нет, не та Мито Узумаки, что являлась грозной высохшей от времени старушкой, тем не менее обладавшей даже в таком возрасте немалой мощью, сравнимой с лучшими бойцами деревни, а та Мито Узумаки, что могла задать трепку как своему мужу, одному из сильнейших шиноби в мире, так и его брату, недалеко отставшему по силе! Та, что походя покоряла сердца даже самых закаленных ветеранов своей красотой! Та, что единолично запечатала самого могучего из биджу за какие-то пару жалких секунд! Та, что могла одним касанием уничтожить своего врага и с легкой улыбкой на прекрасном лице, переступить через павшего и опять ринуться в гущу сражения! Перед ним, во всем своем великолепии