Генрих IV - Василий Балакин

Едва прибыв в Ажан, Маргарита велела передать ей ключи от города, заперлась в нем и, запросив помощи у короля Филиппа II, объявила своему супругу войну, которую вела в интересах Лиги. При этом она, демонстрируя свое показное благочестие муниципальным властям города, рассказывала им о том, какая страшная угроза для нее исходит от коварной графини де Гиш, то есть Коризанды, и короля Наваррского. Дабы обезопасить себя, она набрала из числа добровольцев две роты личной охраны под командованием капитана д’Обиака. Генрих Гиз лично обратился к Филиппу II с просьбой оказать Маргарите материальную помощь в размере 40 тысяч экю для обеспечения ее «армии», формировавшейся ради борьбы с еретиками. Марго направила войско на осаду Тоннена, а потом попыталась овладеть городом Вильнев-д’Ажан. Пока ее супруг готовился оказать сопротивление войскам Лиги, авантюра Маргариты Наваррской приняла печальный оборот: ее воинство потерпело поражение сперва под Тонненом, а потом и под Вильневом, что поубавило у нее спеси. Когда ей стало нечем платить войску, отказывавшемуся защищать Ажан, осажденный маршалом Матиньоном, ей не оставалось ничего иного, кроме как бежать с несколькими преданными ей людьми. Она пересекла часть Центрального массива и достигла долины реки Алье, при переправе через которую едва не утонула.

И все же, несмотря ни на что, она оставалась королевой Наваррской и сестрой Генриха III, а город Ажан и крепость Карлат являлись частью ее апанажа и обязаны были повиноваться ей. Комендант крепости, узнав о постигшем ее разгромном поражении, двинулся навстречу ей с несколькими сотнями всадников. Итак, Марго обосновалась в старинной крепости Карлат, которая, как писал современник, больше походила на притон разбойников, нежели на замок королевы. Жители Ажана, облегченно вздохнувшие, избавившись от ее присутствия, отправили к ней ее мебель, слуг и немного денег. Герцог Гиз вновь обратился за помощью к Филиппу II, уверяя его, что королева Наваррская не сумела удержать Ажан из-за отсутствия средств, но что она готова набрать добровольцев и продолжить борьбу с еретиками. Тем временем сама Маргарита, дабы обзавестись наличными деньгами, заложила свои драгоценности и пыталась даже заняться виноторговлей, для чего запросила у супруга разрешение на беспошлинный вывоз пятисот бочек вина, но, как и следовало ожидать, получила отказ в довольно резкой и язвительной форме. А тут еще обнаружилась крайне неприятная для нее истина: оказывается, в крепости держат ее не столько под защитой, сколько под стражей, как разменную монету в политической игре. Не зная, что предпринять, Марго решила бежать, прибегнув для этого к помощи капитана д’Обиака, который был влюблен в нее. Несчастный глупец, впервые увидев ее, будто бы воскликнул: «Я хотел бы спать с ней, даже если бы потом меня вздернули!» Пройдет не так много времени, и роковое желание исполнится в точности…

Итак, Марго бежала из заточения с очередным своим любовником, примостившись на крупе его коня. Они нашли прибежище в замке Ибуа, принадлежавшем королеве-матери, и там за ними захлопнулась ловушка. Маркиз де Канийяк, посланный Генрихом III, во главе вооруженного отряда шел по пятам за беглецами, дабы неукоснительно исполнить приказ господина. Маргарита попыталась было спрятать любовника, но его без труда нашли и, в точном соответствии с данным им обетом, вздернули. Самой ей пришлось присутствовать при казни этого безумца, который перед смертью, вместо того чтобы подумать о спасении души, в любовном исступлении целовал муфту из синего велюра, подаренную ему дамой сердца, напоследок выкрикнув: «Не за провинность свою лишаюсь жизни, а по королевскому произволу!»

Королева Наваррская пребывала в отчаянии, разом потеряв любовника и свободу. Более того, зная характер Генриха III, она могла опасаться и за собственную жизнь. Итог прожитых ею лет был печален. Королева-мать использовала ее, жертвовала ею в политических интересах, отдавала, возвращала и снова отдавала королю Наваррскому. Теперь она ничего не представляла из себя и ни на что более не годилась. Ажанская авантюра, продолженная приключением в замке Карлат, лишила ее не только политического, но в какой-то мере и человеческого достоинства. Отныне эта королевская дочь и сестра короля для всех становилась обузой, и если бы она исчезла, то с облегчением вздохнули бы и брат Генрих III, и ее мать, и супруг Генрих Наваррский. И тогда она, точно утопающая за соломинку, ухватилась за последнюю надежду любой дочери — обратилась за помощью к своей матери, но Екатерина Медичи не дала разжалобить себя. Так с осени 1585 года почти на 20 лет местом обитания для Маргариты Наваррской стал замок Юссон, мрачная цитадель, в коей держать ее было поручено маркизу де Канийяку. Однако для жизнелюбивой Марго все оказалось не столь страшно: ее юссонская эпопея, начавшись как кровавая драма, вскоре превратилась в забавную комедию. Через месяц пленница совратила своего тюремщика, и пошла веселая жизнь — праздники, концерты, любовные утехи, пиршества. Она навсегда ушла из жизни своего супруга, который называл ее не иначе как «покойной королевой» и обратился к ней лишь тогда, когда потребовалось расторгнуть брак с ней.

Война трех Генрихов

И все-таки обращение парламента не получило должного отклика в обстановке разгоревшихся конфессиональных и политических страстей. Началась восьмая гражданская война — «война трех Генрихов». Номинальной целью этой войны было приведение в исполнение положений Немурского договора, предусматривавших возвращение протестантами крепостей, временно предоставленных в их распоряжение. В действительности же ставка была гораздо больше: речь шла о том, кому быть хозяином в распавшейся на части Франции. В преддверии боевых действий Генрих Наваррский сделал эффектный рыцарственный жест, великолепный пропагандистский ход, вызвав Генриха Гиза на поединок, который должен был заменить кровопролитную войну и спасти тысячи жизней. Гиз отказался, сославшись на то, что речь идет не о сведении личных счетов.

Генрих III, хотя и являлся королем, оказался в худшем положении, почти не имея средств для ведения войны. Напротив, Гиз, душа Лиги, находился на содержании у Филиппа II — самого богатого государя Европы. Чтобы не отстать от него, Генрих Наваррский заручился поддержкой королевы Елизаветы Английской и протестантских князей Германии. Последние не только давали ему субсидии, но и поставляли наемников для пополнения войск. Коризанда находила нужные слова, чтобы подбодрить возлюбленного и подвигнуть его на ратные дела: «Не позволяйте вырвать хлеб из своей руки, не допускайте, чтобы младший делил успех со старшим», что следовало понимать как призыв не позволить принцу Конде первому перейти в наступление. Понимала ли она, что успех Генриха Наваррского на поприще, к которому она подталкивала его, приблизит час их разлуки? Беарнцу пришло время на деле применить с малолетства усвоенную максиму: «Победить или умереть».