Леди Ру - Владимир Станиславович Елистратов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
23. VII.52 г. Сегодня мы разучили песню «На крейсере Молотов». Потом записались в кружки ДТС. Я записалась в кружок «Умелые руки». Чу! Наконец-то я научусь выпиливать лобздиком! Еще я хочу научиться плавать, водружать авиамодели и гребсти в лодке. Вечером мы смотрели кино «Молодая гвардия» (серия первая).
24. VII.52 г. Сегодня мы ходили на «Мертвую долину». Искра Валентиновна рассказала нам безумную историю. Оказывается, раньше весь Крым был как эта «Мертвая долина». Но товарищ Сталин приказал сделать цветущий сад. И тут воздузились цитрусовые деревья, разнообразные цветы, птицы и другие элементы фауны и флоры. Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство! Мне писать надоело.
25. VII.52 г. Сегодня ничего особенного не было. Только к нам в лагерь вдруг прилетело много-много чаек. Они кричали о чем-то важном. А о чем не понять.
26. VII.52 г. Сегодня была подготовка к походу.
27. VII.52 г. Сегодня опять была подготовка к походу.
28. VII.52 г. Сегодня после плотного обеда я выпиливала лобздиком лисичку, голубка, козла и кролика. Голубь и лисичка получились хорошо. А кролик почему-то получился похож на козла. Ничего, я еще научусь выпиливать, так что все окажутся под впечатлением! А потом к нам приехал композитор Локтев, и мы пели песню «Великое имя».
29. VII.52 г. Сегодня рано утром мы пошли в поход на «Красный камень». Мы шли долго, минут двадцать. Потом был привал. Потом мы еще шли минут двадцать. Чу! Вот и «Красный камень». Это безумно красивая скала. Мы расположились на живописной поляне. Потом мы с Тоней (как корреспонденты) стали выпускать «Боевой листок». Наши повара подкачали, обед опоздал. Зато когда плотный обед был готов, мы на него набросились с сильным чувством. Потом мы стали с Тоней выпускать походную газету «Артековцы». Все-таки это идиотская должность корреспондент. Нам помогал таджикский мальчик Таймураз. Потом мы пошли обратно в лагерь. Все были очень довольны. Воспоминания окончены.
30. VII.52 г. Сегодня ничего интересного не было.
4. VIII.52 г. Уже несколько дней не пишу дневник. Писать безумно некогда. Ужас! Мы ходили в поход на горное озеро, в кружке я водрузила рубанком указку. На озере я прилично научилась гребсти в лодке, мы проходили строем под барабанный бой город Гурзуф, играли в игру «По следам и приметам» и делали много других безумных дел.
6. VIII.52 г. Сегодня у нас был звеньевой сбор, посвященный Н.В. Гоголю. Сначала Саша Бубликян рассказал нам биографию Н.В. Гоголя. Потом мы по очереди стали рассказывать произведения Н.В. Гоголя. Я рассказала «Сорочинскую ярмарку». Сбор проходил под шелковицей. Шелковица уже созрела, и мы начала ее плотно есть. Но, чу! шелковица красится. Мы все перепачкались, включая форму. Звеньевая на нас наорала, пожаловалась Искре Валентиновне и сулила пожаловаться даже директору Артека. У нас все сперлось от страха. Но Искра Валентиновна просто сделала нам замечание и приказала стирать форму. Фу! Звеньевой сбор был осквернен неприятностью. Воспоминания окончены.
7. VIII.52 г. Сегодня закончилась лагерная спартакиада. Мне писать надоело.
8. VIII.52 г. Сегодня мы с Тоней мастерили кормушки и кормили птиц в нашем парке. Нам помогал таджикский мальчик Таймураз. Птицы очень хорошие, они – элементы фауны.
13. VIII.52 г. Мне писать надоело.
16. VIII.52 г. Сегодня был общеартековский прощальный костер. Сначала ничего особенного не было. Был парад артековцев. Потом выступил директор «Артека». И вот директор сказал: «Слово предоставляется великому турецкому поэту, борцу за мир Назыму Хикмету». Что тут началось! Все стали так оглоушно хлопать, что у меня за ушами затрещало. Потом водрузилась тишина, и Назым Хикмет рассказал нам о пионерах Турции, о том, что мы должны быть достойны дорогого товарища Сталина. А потом он сказал, что он безумно счастлив произносить вместе с нами имя великого вождя. И тут он начал говорить: «Ста-лин! Ста-лин!» И все подхватили: «Ста-лин! Ста-лин!» У меня вообще все сперлось от безумия. Назым Хикмет мне безумно понравился. А потом началась художественная самодеятельность. Пели песню «Великое имя», «Ты лети, ветерок». Номеров было очень много, и все были безумные. Особенно мне понравилась песня про ишака. Один глупый ишак попросил аллаха сделать из него человека. Аллах согласился сделать из ишака Чан-кай-ши. Тогда ишак сказал: «Хоть я и глупый ишак, но я понимаю, какой этот Чан-кай-ши. Лучше я останусь ишаком». Я очень смеялась. Потом хор моряков клеймил поджигателей войны. Потом был ферверг. Мы все оказались под впечатлением. А потом мы плотно поужинали. Воспоминания окончены.
17. VIII.52 г. Сегодня к нам опять пришел Назым Хикмет. Он всем расписался на память. И я даже с ним разговаривала. Еще бы увидеть Пола Робсона, и я бы была вполне счастлива.
19. VIII.52 г. Мне писать надоело.
20. VIII.52 г. Сегодня мы прощались с Артеком. Сначала была линейка, а потом был торжественный плотный ужин. Прощай, Артек! Мы никогда не забудем тебя. Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!
24. VIII.52 г. Три дня мы собирались домой. Сегодня мы вымылися и одели свои обычные платья. Потом мы взяли чемоданы и сели в автобусы. Ехали мы очень долго и все время пели песни. Потом мы сели в поезд и поехали.
25. VIII.52 г. Сегодня мы ехали в поезде и пели песни. За окнами водружались бескрайние поля Советской Родины.
26. VIII.52 г. Сегодня мы ехали в поезде и считали километры до Москвы. Чу! До Москвы 200 км. Хочу в Москву! На меня нахлопнули воспоминания… До Москвы 100 км! Мы поем песни о Москве «Я по свету немало хаживал…», «Нас улица шумом встречала…» и др. До Москвы 10 км! Вот и Москва!.. Высотные дома! Мы все кричим «Ура!!!» Показался высотный дом на Ленинских горах!!! Мы всем вагоном оглоушно поем песню «Ленинские горы»!!! Мы въезжаем на Курский вокзал!!! Ура!!! Я вижу маму и папу!!! Здравствуй, Москва!!!!!»
Потом в дневнике пионерки Бабаевой Маруси шли адреса:
«Бодуэн Вита: г. Киев, ул. Воровского, д. 34, кв. 4.
Абрамян Миля: г. Вильнюс, ул. Дзержинского, д. 6, кв. 9.
Шергина Света: Коми АССР, г. Печора, средняя школа № 2».
И еще с десяток адресов.
В следующую субботу мы с сыном опять были на пруду. Сын кормил птиц. Я сел на ту же скамейку. Тот же киргиз мел плитку. Он подошел к птицам, с минуту понаблюдал, как мой сын кормит птиц. Усмехнулся, покачал головой, вздохнул, отошел в сторону и продолжил мести. А я сидел и думал: хорошо, спешить некуда, впереди выходные, хорошо…
Над киргизом, совсем низко, что-то отчаянно-вопросительно крича, пролетела чайка.
Птица резко взмыла вверх и исчезла за уже почти зеленым, в солнечной позолоте клейких
