Навсегда в твоих объятиях - Кэтлин Вудивисс

Анна быстро пожала плечами:

— Прямо с утра… если уж ты так торопишься. — Зинаиде стало интересно, на что теперь намекает княгиня.

— Еще бы мне не торопиться. Даже если бы меня сослали в монастырь, то и там у меня было бы больше свободы, чем в этом доме.

Анна презрительно улыбнулась одними губами:

— Не сомневаюсь, что, находясь под покровительством своего отца, ты привечала в вашем нижегородском доме толпы своих поклонников и позволяла им вольности, немыслимые для большинства добропорядочных боярышень. Во всяком случае, судя по твоему поведению здесь, ты слишком свободно общаешься с мужчинами. Не сомневаюсь, если бы Алексей проявил к тебе хоть немного благосклонности, ты нашла бы любой повод, чтобы на время моего отъезда остаться в этом доме.

Предположение княгини задело Зинаиду:

— Простите меня, Анна, но я отнюдь не стремлюсь опорочить свое имя, оставаясь под одной крышей с этим…

Слово «развратник» чуть не сорвалось у нее с языка, но, вспомнив, что тут присутствует Эли, которая внимательно слушает весь разговор, Зинаида сдержалась. Просто ей не хотелось потом объяснять служанке, откуда появилось столь точное определение. Холодно улыбнувшись, она поправилась:

— Я хотела сказать, с князем, Алексеем.

Серые глаза княгини враждебно блеснули, тонкие губы скривились в презрительной усмешке:

— Нет, конечно, нет. Ты не стала бы делать ничего непристойного у меня за спиной.

Зинаида склонила голову, пытаясь понять причину ее настроения.

— Неужели я так оскорбила вас тем, что привлекла внимание князя Владимира, Анна? Или есть иная причина для вашего раздражения?

Княгиня направилась к двери, сочтя за благо избежать спора, который непременно перерастет в безобразный скандал. Она и так уже мечтала выцарапать эти каре-зеленые глаза. А если дать волю своей ненависти к этой девчонке, то вообще неизвестно, чем все кончится. Явный конфликт неизбежно лишит ее власти, с помощью которой она хотела добиться возмездия.

— Только подумай, Зинаида, всего через три недели ты станешь невестой Владимира, — кольнула ее Анна. — Тебе должно быть приятно, что ты выходишь замуж за такого богатого князя. Наверняка тебе удастся вытянуть из старого волкодава все, что захочется. — По губам княгини скользнула быстрая улыбка. Она продолжала пристально смотреть на Зинаиду. — Да и потом, я что-то не заметила, чтобы ты ограничивала свои запросы. Все эти роскошные платья и украшения красноречиво говорят о твоей ненасытной жадности. Что ж, став женой Владимира, ты будешь намного богаче, чем теперь. Возможно, это несколько утешит тебя, когда придет время терпеть его неуклюжие старческие попытки в постели. Хотя я слышала, что он до сих пор еще способен влезть на любую девку, это еще не означает, что тебе будет приятно. Во всяком случае, не так, как, например, с полковником Райкрофтом.

Зинаида с удивлением посмотрела на шагающую через покои княгиню.

— Я и не знала, что вы так хорошо знаете полковника Райкрофта, Анна. Ведь вы уделили ему не более десяти минут своего времени. Но мне кажется, что вы посвящены в самые большие его тайны.

— О да. В последнее время о нем слишком много говорят. — Анна с высокомерным безразличием отвернулась. — Кажется, все безмозглые боярышни, едва увидев его, просто сходят с ума. А между тем он живет в Немецкой слободе вместе с такими же париями, как он сам. Так что ему не составляет особого труда удовлетворять свои мужские потребности самым грязным и отвратительным способом. Говорят, там на каждого иноземца найдется по полдюжины проституток. Вряд ли, пока он будет добиваться твоей руки, ему придет в голову отказать себе в этих доступных усладах. И потом, не считаешь же ты себя той единственной голубицей, на которую навострил когти наш английский орел?

Зинаида и сама не понимала причин своего нарастающего раздражения. Ей только казалось, что слова Анны — сплошная клевета на человека, которого она совсем не знает.

— Все это лишь ваши предположения, Анна. Если только вы нарочно не шпионили за полковником Райкрофтом.

Анна с вызовом рассмеялась, запрокинув голову:

— Какая же ты дурочка, Зинаида, если думаешь, что такой мужчина не побаловался с изрядным числом потаскух! Запомни мои слова: прежде чем вернуться к себе в Англию, он наверняка разбросает свое семя по всей Москве. Но если ты искренне веришь, что он будет блюсти себя, пока государь не удовлетворит его просьбу, то я лучше поищу себе более полезное занятие, чем спорить с тобой о всяких варварах.

Дойдя до двери, Анна на миг задержалась и бросила взгляд на свою подопечную. Ее окрылил достигнутый результат: Зинаида была явно подавлена. Грядущая помолвка разбила все надежды-боярышни на будущее. Анна, наверное, даже пожалела бы ее… если бы только не питала к ней такой ненависти.

Когда она вышла, едва слышный скрип дверных петель прозвучал в унылой тишине покоев, точно погребальный колокол. Сраженная новостью о скором замужестве, Зинаида тяжело опустилась на кровать и уставилась отсутствующим взглядом прямо перед собой. Ей казалось, что она идет по лезвию ножа, рискуя сорваться. Ее отчаяние было слишком велико, чтобы хранить все в себе, и, громко всхлипнув, Зинаида откинулась на спину. Ударяя кулаками по перине, она плакала и проклинала тот день, когда переступила порог княжеского дома.

— О, мой агнец! Не надо так плакать! — жалобно умоляла Эли, спеша к своей госпоже.

Зинаида же отчаянно мотала головой и отказывалась успокаиваться. На сердце лежала невыносимая тяжесть, и никакие ласковые увещевания не могли облегчить ее.

— Уложи вещи, — наконец выговорила Зинаида. — Если Бог смилуется надо мной, то, начиная с завтрашнего утра, я никогда больше не переступлю порог этого дома!

— Разве ты не могла остановить те вещи, которые они делают тут с тобой? — гневно спросила Эли. — Разве не можно было пойти к его величеству и просить милости? Или сбежать до Англии и остаться с твоей вдовой теткой?

— Ни к кому я не могу бежать, — тоскливо молвила Зинаида, — тем более в Англию. Если бы мне и удалось сесть на корабль, то Анна наверняка нашла бы способ восстановить против меня государя, и тогда мне не позволили бы вернуться на родину. Свадьба уже назначена, Эли, и как только под брачным договором появятся подписи моих опекунов и старого князя, я стану его невестой.

Когда красивый росчерк Анны скрепит это соглашение, никто, даже князь Алексей, не сумеет что-либо изменить. Разорвать договор сможет либо царь Михаил, либо сам князь Владимир. Государь — по любой причине, а престарелый жених — лишь в том случае, если докажет, что невеста его недостойна. Однако последнее маловероятно, учитывая, как быстро после их первого знакомства Владимир решил просить ее руки. А уж Алексей наверняка расстарался, расписывая будущему жениху достоинства невесты.