Сумерки - Стефани Майер

— Как спала? — спросил он. Интересно, сам он понимает, какой чарующей силой обладает его голос?

— Отлично. А как ты провел ночь?

— С удовольствием, — в его улыбке таилась легкая насмешка — словно какая-то шутка ускользала от моего понимания.

— Можно спросить, чем ты занимался?

— Нет, — он усмехнулся. — Сегодня мой день.

Теперь он расспрашивал меня о людях. О Рене, ее хобби, о том, чем мы с ней занимались в свободное время. О единственной бабушке, которую я знала, о моих немногих школьных друзьях, о мальчиках, с которыми я встречалась. Отвечая на этот вопрос, я смутилась, но, так как я не встречалась ни с кем, эта часть разговора оказалась короткой. Как Джессика и Анджела до него, он изумился скудости моего романтического опыта.

— Ты никогда не встречалась с тем, с кем хотела? — серьезным тоном спрашивал он меня, а я гадала, о чем он думал на самом деле.

— В Финиксе — нет, — неохотно призналась я.

Его губы тут же сжались в линию.

К этому моменту мы уже сидели в столовой. День прошел в угаре, который начал становиться чем-то привычным. Я воспользовалась короткой паузой в потоке вопросов и откусила кусок бублика.

— Тебе придется самой доехать до дома, — объявил он вдруг ни с того ни с сего, пока я пережевывала добычу.

— Почему? — возмутилась я.

— После обеда я уезжаю с Элис.

— А-а. Понятно, — я моргнула, сбитая с толку и разочарованная. — Ладно, тут идти недалеко.

Он нетерпеливо нахмурился.

— Никто не заставляет тебя идти домой пешком. Мы съездим за пикапом, подгоним его и оставим возле школы.

— У меня нет с собой ключей, — вздохнула я. — Мне правда несложно прогуляться.

Что было сложно — так это расстаться с ним.

Он покачал головой.

— Твой пикап будет на стоянке, а ключ — в замке зажигания. Если, конечно, ты не боишься, что его кто-нибудь угонит, — он засмеялся при мысли об этом.

— Ну ладно, — согласилась я, поджав губы.

Я была совершенно уверена, что ключи лежат в кармане моих джинсов, которые я носила в среду, а джинсы — под кучей грязного белья возле стиральной машины. Даже если он проникнет в дом, он никогда их не найдет. Кажется, он почувствовал вызов и самодовольно усмехнулся, уверенный в себе, как никогда.

— И куда же вы поедете? — спросила я со всей небрежностью, на какую была способна.

— На охоту, — мрачно ответил он. — Если мы с тобой завтра останемся наедине без свидетелей, надо принять все меры предосторожности. — Его лицо вдруг стало угрюмым и… каким-то умоляющим: — Ты можешь передумать, сама знаешь.

Я опустила глаза, страшась гипнотической силы его взгляда. Я не хотела, чтобы он внушал мне страх перед собой, независимо от того, насколько велика была реальная опасность. Это не важно, повторяла я про себя.

— Нет, — прошептала я, снова взглянув ему в лицо. — Не могу.

— Возможно, ты и права, — тихо и сурово ответил он. Мне показалось, что его глаза потемнели.

Я решила сменить тему.

— Когда ты завтра приедешь? — спросила я, подавленная мыслью о том, что он вот-вот покинет меня.

— Это зависит от тебя. Завтра суббота, не хочешь поспать подольше? — предложил он.

— Нет, — ответила я. Он спрятал улыбку.

— Тогда как обычно, — решил он. — Чарли будет дома?

— Нет, завтра он уезжает на рыбалку.

Я просияла при мысли о том, как чудесно все сложилось.

— А если ты не приедешь домой, что он подумает? — резко спросил он.

— Понятия не имею, — холодно ответила я. — Я сказала ему, что останусь дома и буду стирать. Может быть, он решит, что я упала в стиральную машину.

Мы сурово уставились друг на друга. Его гневный взгляд, надо признать, был гораздо более впечатляющим.

— На кого будете охотиться? — спросила я, когда поняла, что эту игру проиграла.

— Неважно, выследим кого-нибудь в ближайшем лесу, далеко не поедем, — кажется, он был слегка ошарашен столь небрежным упоминанием тайной стороны его жизни.

— Почему ты едешь с Эллис? — поинтересовалась я.

— Она — самая… понимающая.

Он нахмурился.

— А остальные? — робко спросила я. — Они какие?

На мгновение он сморщил лоб.

— В массе своей настроены скептически.

Я быстро глянула на членов его семьи. Они сидели за столом и смотрели в разные стороны, как в первый раз, когда я их увидела. Только теперь их было четверо — их прекрасный медноволосый брат сидел рядом со мной, и в его золотистом взгляде сквозила тревога.

— Я им не нравлюсь, — догадалась я.

— Не в этом дело, — возразил он, сделав подозрительно невинные глаза. — Они не могут понять, почему бы мне просто не оставить тебя в покое.

Я скорчила рожицу.

— Кстати, я тоже.

Эдвард медленно покачал головой и закатил глаза к потолку.

— Я же говорил тебе, ты совсем не видишь себя со стороны. Ты ни на кого не похожа. Ты меня очаровываешь.

Я рассердилась — опять он дразнился.

Он расшифровал выражение моего лица и улыбнулся.

— Принимая во внимание мои возможности, — тихо проговорил он, скромно касаясь своего лба, — могу предположить, что я обладаю более богатым пониманием человеческой натуры, чем большинство окружающих. Люди предсказуемы. Но ты… ты никогда не делаешь того, чего я от тебя жду. Тебе всегда удается застать меня врасплох.

Я смотрела в сторону, мои глаза то и дело возвращались к его родным. Я была расстроена и смущена. Он говорил обо мне как об объекте научного наблюдения. Мне захотелось посмеяться над собой за то, что я ожидала чего-то большего.

— Этот аспект, положим, объяснить довольно легко, — продолжал он.

Я чувствовала его взгляд на своем лице, но у меня не было сил посмотреть ему в глаза — я боялась показать ему свое разочарование.

— Но есть еще что-то, и это что-то трудно выразить словами…

Пока он говорил, я не сводила взгляд с Калленов. Неожиданно Розали, его ослепительно красивая светловолосая сестра, повернулась и посмотрела на меня. Не просто посмотрела — обожгла гневным взглядом холодных черных глаз. Я хотела отвернуться, но не смогла — ее взгляд не отпускал меня до тех пор, пока Эдвард, бросив предложение на полуслове, не издал какой-то еле слышный сердитый шипящий звук.

Розали повернула голову, и я наконец освободилась. Я посмотрела на Эдварда — он не мог не заметить смущения и страха в моих широко раскрытых глазах.

С застывшим лицом он проговорил:

— Извини, она просто очень нервничает. Видишь ли… все это может иметь дурные последствия не только для меня. После того, как мы с тобой привлекли к себе столько внимания…