Смежный сектор - Андрей Ливадный

— Вы не пытались исследовать колонизируемые планеты?

— Мы исследовали их, — ответил Дрог. — Но нас интересовало только живое, — тут же добавил он. — Все остальное проходило мимо внимания. Мы не увидели ИНЫХ, потому что наш разум никогда не сталкивался с неживыми формами разума. Мы не умеем видоизменять металл или камень, значит, они не представляют для нас интереса и не имеют ценности. Сейчас я не могу в точности ответить на твой вопрос, человек. Родную планету ИНЫХ осваивала не моя семья ИНЫЕ ее уничтожили. Не осталось ни одной особи, способной донести правду, но спустя время уже десятки семей ощутили на себе мощь неживого разума, обрушившего на нас свои механические боевые формы.

Их разговор прервался. Впереди возникла поднимающаяся ввысь стена.

— Внутренняя обшивка. — Логинов на миг застыл, погружаясь в ощущения собственного разума, который сканировал окружающее пространство, используя встроенные в кибермодули датчики.

— Секция подъемников в полукилометре от нас.

— Они работают? — поинтересовался Ван Хеллен.

— Нет. Придется подниматься по несущим конструкциям.

Еще через четверть часа все увидели секцию подъемных механизмов Прозрачные, исполненные из стеклопластика кожухи уходили ввысь, смыкаясь с потолком палубы, кабины пневматических лифтов лежали внизу, некоторые из них выглядели целыми, иные деформировались от падения с высоты, большинство прозрачных сегментов защитных стволов были разрушены в момент декомпрессии, и теперь острые осколки стеклопластика усеивали все пространство вокруг неработающих лифтов.

— Мои бойцы смогут легко подняться наверх, — произнес Дрог.

— Да мы и сами не безрукие, — усмехнулся в ответ Ван Хеллен.

— Будет лучше, если мы воспользуемся страховкой, — осадил его Логинов. — Нет смысла подвергать себя риску падения с такой высоты. Дрог, — обратился он к ксенобианину, — боевые особи умеют выделять вещество, похожее на паутину?

— Мне придется подняться с ними, чтобы отдавать указания.

— Хорошо, мы подождем внизу. Нам нужно три прочно закрепленных вверху каната. Ты понимаешь меня?

— Вполне. Это не займет много времени.

Ксенобиане стали карабкаться вверх.

Логинов подошел к Ван Хеллену.

— Ты зря пытаешься пренебречь их помощью, — сказал он. Доминик сощурился.

— С каких это пор ты начал командовать мной? — с вызовом осведомился он.

Дима пожал плечами.

— С тех пор, как проснулся, — не обратив внимания на тон Доминика, ответил Логинов. — Сейчас я старший офицер корабля.

Ван Хеллен хотел резко возразить, но передумал, демонстративно отвернувшись от секции подъемников, будто его на самом деле нисколько не интересовало происходящее наверху.

В принципе, он не имел ничего против Логинова.

Ему было трудно сжиться с мыслью о том, что с Чужими можно сотрудничать, вот где скрывался корень проблемы, не дававшей покоя Ван Хеллену.

Он не верил им и не мог ничего поделать с этим предубеждением.

Пока ксенобианские бойцы карабкались наверх, Андрей отозвал в сторону капитана Логинова.

— Дмитрий Николаевич, надо поговорить.

В обращении Лозина ощущалась нервозность. С момента пробуждения Логинова они еще ни разу не общались тет-а-тет, словно оба подсознательно побаивались этого.

— Называй меня по имени, Андрюша, — попросил капитан.

Андрюша…

Отеческое обращение полоснуло по нервам.

— Я репликант, — Лозин вскинул голову, хотел что-то добавить, но Логинов остановил его, полуобняв за плечи.

— У тебя суровый взгляд. Как у отца. Иван мечтал о втором сыне, и мне кажется, его мечта сбылась. — Дима улыбнулся. Несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, он не испытывал дискомфорта в общении — война быстро учит людей коммуникабельности. На старой Земле, еще до вторжения ксенобиан, Логинов привык делить невзгоды с быстро повзрослевшими восемнадцатилетними ребятами, которые чаще называли его «товарищ лейтенант» или просто Дым, по позывному.

— О чем ты хотел поговорить? — нарушая неловкую паузу, спросил он.

— Да я сам толком не знаю, как это сформулировать. Ты слышал, наверное, про Николая Астафьева?

— Да, Доминик подробно рассказывал мне о нем.

— Он упоминал о покушении, которое едва не состоялось накануне выхода нашей штурмовой группы?

Логинов кивнул.

— Есть новая информация?

— Я говорил по этому поводу с Дрогом. Это он послал боевую особь, чтобы уничтожить Астафьева.

— Причина? — Голос Логинова вдруг утратил отеческую мягкость, став деловым.

Андрей подробно пересказал ему разговор с ксенобианином, добавив от себя:

— Я не стал делиться информацией с Ван Хелленом.

— А что ты ему сказал?

Лозин отвел взгляд.

— Пришлось солгать, — признался он. — Свалил все на кибернетический протез.

— И правильно сделал. — Логинов помрачнел, новая информация не просто насторожила его — с самого пробуждения, как только капитан понял, какие страшные коллизии претерпел «Тандем», его не покидало интуитивное предчувствие, словно внутренний голос постоянно нашептывал: они где-то рядом.

В памяти Логинова были свежи воспоминания о микромодуле, извлеченном из височной области Джона Херберта.

Можно ли допустить, что действиями Астафьева руководил ИНОЙ?

Да, вне сомнения, если у чуждой формы был мотив, руководствуясь которым он вернул отдельно взятому человеку частицу утраченных знаний.

Значит, и репликанты могли пройти соответствующую обработку, сами не подозревая того? Но какую, и главное — зачем?

— Андрей, сними боевой шлем.

Лозин машинально повиновался, лишь мельком недоуменно взглянув на Логинова.

— Стой смирно. Я отсканирую твои имплант. Дима закрыл глаза. Так ему было удобнее работать.

Через минуту, с облегчением выдохнув, он произнес:

— Все чисто.

— Что ты искал?

— Любые аномальные структуры. В моей жизни был случай, когда микромодуль ИНЫХ управлял действиями человека. При этом носитель не подозревал, что находится под контролем.

Андрей надел шлем.

— Мне показалось, что Дрог имел в виду нечто подобное, когда говорил про Астафьева.

— Может быть. — Дима поморщился. Мысль о том, что они перестанут доверять друг другу, подействовала на него удручающим образом.

— Никому не говори о разговоре с Дрогом и о проверке, которую я сейчас произвел. Смертельно обидеть человека подозрением легко, труднее потом вновь завоевать его доверие. Но ситуация не позволяет нам быть беспечными. Поэтому я отсканирую всех репликантов. Но не стану оповещать их об этом, договорились?

— Да.

Вернувшись к неработающим секциям подъемников, они обнаружили, что ксенобиане уже спустили вниз черные, легко гнущиеся, но прочные подобия тросов, а Ван Хеллен нервно озирается по сторонам.

— Где вы ходите?

Логинов улыбнулся краешком губ.

— Все в порядке, Доминик. Естество. — Он выразительно посмотрел на кусты.

Ван Хеллен фыркнул. Он замечал эту странность за репликангами — стесняться друг друга, ища укрытие, чтобы отлить, будто находишься под огнем врага.

— Давайте подниматься. Все готово.

Они привязали страховочные тросы кремням экипировки и начали восхождение, поднимаясь по разбитым секциям подъемников.

Первым, наступив ногой на непрочно закрепленный осколок пластика, сорвался Ван Хеллен, но не пролетел и метра: по мере подъема людей ксенобианские бойцы постоянно укорачивали страховку, так что Доминик лишь внутренне обмер, на секунду ощутив чувство свободного падения.

Разглядев метрах в двадцати под собой заостренные, погнутые бачки, он, раскачиваясь, успел мысленно поблагодарить Логинова за предусмотрительность.

— Не дергайся, — тут же услышал он его голос. — Постарайся схватиться за опору.

Ван Хеллен, поборов тошноту, внял его совету, поймав руками первую, оказавшуюся в зоне досягаемости металлоконструкцию.

Дальше пошло уже без приключении, и через десять минут все трое стояли на верхней площадке, где гулял ощутимый ветер.

— Здесь запертые люки, — сообщил Дрог.

— Сейчас разберемся, — откликнулся Логинов.

Несмотря на прозвучавший в голосе Димы оптимизм, провозиться с люками пришлось около часа, пока один из них не поддатся механическому напору ручного привода.

— Старая конструкция, — прокомментировал Логинов. — Но надежная, — добавил он, первым входя в тамбур шлюзовой камеры.

Внутренний люк открылся без проблем. Верхняя палуба встретила их затхлой атмосферой, все вокруг было обесточено, и царил полный мрак.

Ван Хеллен включил фонарь.