2.Гнев теократов.Прогулка по Порталам - Анастасия Машевская

— Отлично! — приободрился Рангзиб. — Кто готов нести меня на руках? Я чувствую, что скоро опять натру эти штуки… мозоли!

Анси прыснул и посоветовал те’альдинцу что-то на редкость неразборчивое.

— Но тянуло-то изначально меня, а не Данан! — заметил Хольфстенн.

— Потому что Поющая Погибель, — чародейка раскинула руки таким образом, что жест был совсем не похож на ее привычный, — как и многое в Доме Кошмар, обращает сущее против самого себя! Под Кромешной Тьмой союзники убивают друг друга. Под Покрывалом Страха отказываются от цели, ради которой продавали детей. Под Погибелью само движение крови выжигает тело изнутри. Дом Кошмара, — архонт вдруг растекся хитрой улыбкой, — всегда был непредсказуем и неподконтролен. Он не использует ветер и воду, артефакты и накладываемые печати, не призывает духов и не извращает жизнь, как Химера. Он использует только то, против чего обращен. Будь то человек или заклятие. Кошмар, Иллюзия, Преобразование — вот магические Дома Темных архонтов! — выкрикнул древний колдун и, совладав с собой, чуть тише пригорюнился: — Эх! И кому мы это рассказываем?!

— Полегче, — осадил его Рангзиб.

Темный архонт внутри Данан не слушал — он впадал в отчаяние:

— Я мог бы столького достичь! Рыцарь-чародей в Доме Кошмар — да видано ли?! Если бы ты только дала мне свой меч, или встала рядом, только подумай, где бы мы были сейчас!

— Явно не здесь, — проворчал Хольфстенн напряженно. Происходящее с Данан ему ой как не нравилось.

— Разве я не предлагал тебе быть частью моей империи, дурочка? Я был готов оставить тебе тебя, только…

— Если ты не заткнешься прямо сейчас, я вырублю вас обоих! — пригрозил гном.

Архонт покосился на него глазами Данан, едва слышно пропустив сквозь зубы: «Раб».

— Соответственно, если за Разломом имеет значение только магическое могущество, то мятежные маги, — вдумчиво произнес Рендел, возвращая беседу в прежнее русло, — не такие уж бездарные, выходит? Они удерживают внутри себя сущности, ощутимо увеличивающие их возможности? И еще и ходят с ними туда-сюда!

Данан заносчиво усмехнулась: в отличие от предыдущего, этот раб что-то соображает! Наградить десятью палками по пяткам!

«Завались» — рыкнула чародейка на распоясавшегося внутри архонта.

«Сварливая, как старуха» — оценил Данан Темный.

— Именно так, — произнесла командор вслух, балансируя с архонтом на грани. — И именно поэтому Пагуба начинается тогда, когда среди полчищ исчадий Пустоты появляются действительно стоящие темные чародеи.

— В к’ом смысле? — не понял Анси.

Данан, наконец, поравнялась с Жалом.

— Все девять Темных Архонтов были захоронены здесь, по эту сторону Разлома. Чтобы начать Пагубу, исчадия сначала, повинуясь голоду, находят самый ближайший к спящему архонту разрыв между мирами. А затем…

— Массово приносят в жертву самих себя, чтобы из высвобожденной с их смертью жизненной силы теократы могли призвать истинного владыку, верно? — Жал, как частенько бывало прежде, первым сообразил, как все устроено. Возможно, потому что провел здесь не один месяц. А возможно, для него давно все стало очевидно.

Они добрались до разбитых руин, которые эльф посчитал достойным укрытием. Рангзиб, продвигаясь вместе с остальными, заметил:

— Вот почему магия открытия порталов считается утраченной, да? Чтобы никто ненароком не пробудил по эту сторону Разлома какую-нибудь такую нечисть, с которой будет невозможно справится?

Данан покосилась на мужчину снисходительно: этот раб тоже не так уж глуп. Но в отличие от предыдущего он маг, так что его можно не наказывать, что посмел открыть рот.

— Не совсем, — милосердно поведал Темный устами Данан. — В мою пору магам никто не препятствовал совершенствоваться, и тех, кто был способен открыть и поддерживать настоящий портал для перемещений, было намного больше. Со временем, насколько я знаю, всех, кто что-то в этом смыслил и умел, перебили хлюпики, трясущиеся перед колдовством. Чародеям запретили изучать ремесло, а неучи и невежи никогда не дотянутся до Консорциума теократов! Возможно, когда тот колдун применил к тебе заклинание, он надеялся тебя убить, — обратился Темный к Жалу. — Но ты слишком тяжел, чтобы просто исчезнуть. Потребуется серьезная жертва, чтобы вызволить тебя отсюда, амниритовый раб.

«Он — не раб» — одернула Данан Темного про себя.

Путники ожидали, что в руинах будет стыло или ветхо — как-то так, как было бы в нормальном мире, столкнись они с остатками разрушенного укрепления. Однако за исключением эфемерных стен в половину человеческого роста, не казавшихся особо надежными, здесь все было так же, как и повсюду вокруг: непонятно, зыбко, вязко и будто бы липко.

«Только пахнет отнюдь не сладостями» — подумал Стенн, располагаясь на земле. Прежде, чем сесть, он немного повертелся вокруг себя: а точно можно опуститься на землю? Ему ничего зад не отгрызет? Ноги вроде за время ходьбы не отвалились.

— Ты помнишь, кто из теократов сделал это с тобой? Возможно я его знал. — Темный оскалился губами дорогой его сердцу женщины. И только это спасло Данан от размашистого удара по лицу, на который Жал замахнулся.

— Тварь! — Чародейка рявкнула это вслух и тут же вцепилась обеими руками в плечи эльфа. Больно, сдавливая. Жал понял, что это она — архонту. Конечно, это так по-свински — давить на самую больную мозоль эйтианца.

— Тальвес, — обратилась Данан настоящим именем Жала, при том, что, наверное, не стоило озвучивать его при всех. Эльф освободил одно плечо, положил ладонь женщине на щеку. Заставил себя смотреть в заволоченные глаза.

— Да, Дан?

— Я смогу вытащить тебя отсюда.

Лицо эйтианца дрогнуло. Остальные могли подумать, что из недоверия мелькнувшей надежде. Но Стенн прочел: дело в чем-то еще.

— Не думай об этом, сейчас. Тебе надо отдохнуть. Распола…

— Я смогу вытащить тебя. — Твердо повторила она.

«Хорошо бы» — подумал Жал.

— Это… сложно, — сказал он голосом того, кто давно смирился с участью вечно отбиваться от демонов по эту сторону завесы между мирами.

— Не веришь в меня? — Чародейка слабо улыбнулась. Измученная, понял Жал. Почти без сил от внутреннего противостояния с бесконечным мраком.

— Я только в тебя еще и верю, — шепнул он чародейке на ухо, усаживая ее на землю рядом с собой.

На мгновение Хольфстенну показалось, что вернулись времена, когда Данан спокойно располагалась на ночлег в руках Эйтианской гадюки.

— Я найду способ, — проговорила Данан, устраивая истерзанную двумя хозяевами голову на мужском плече.

Эльф с трудом подавил желание развернуть ее к себе лицом и поцеловать. Он верил, что навсегда завоевал место