Эволюция разума - Рэймонд Курцвейл

Однако ранее мы пришли к выводу, что Вы-2 — это не вы. Но если вы в результате процесса постепенных замен полностью эквивалентны Вы-2, возникшему в результате сканирования и воспроизведения, то вы — это не вы.

Это, однако, противоречит только что сделанному выводу. Процесс постепенных замен состоит из множества стадий. Каждая стадия, казалось бы, не изменяет идентичности человека (по крайней мере, именно так мы рассуждаем сегодня в отношении пациента с болезнью Паркинсона, перенесшего процедуру имплантации нейрона).

Эта некая философская дилемма заставляет некоторых людей сделать вывод, что подобные сценарии замены никогда не реализуются (хотя они уже имеют место). Но поймите вот что: мы в процессе жизни самым естественным образом претерпеваем постепенные изменения. Большинство клеток нашего тела постоянно заменяются новыми (к примеру, пока вы читали последнее предложение, в вашем теле сменилось около 100 млн клеток). Клетки выстилки тонкой кишки сменяются примерно каждую неделю, как и клетки выстилки желудка. Продолжительность жизни различных клеток крови варьирует от нескольких дней до нескольких месяцев. Тромбоциты существуют примерно девять дней.

Нейроны — долгожители, но их органеллы и составляющие их молекулы заменяются примерно каждый месяц[164]. Время полужизни микротрубочек нейронов составляет около десяти минут, актиновые филаменты в дендритах существуют около 40 секунд, белки, обеспечивающие энергию синапсов, заменяются каждый час, а рецепторы НМДА (N-метил-D-аспарагиновой кислоты) в синапсах живут сравнительно долго — около пяти дней.

Таким образом, все наше тело обновляется каждые несколько месяцев, что вполне сопоставимо с описанным выше сценарием постепенных замен. Как вы думаете, вы тот же человек, что и несколько месяцев назад? Конечно, отличия есть. Возможно, вы узнали несколько новых вещей. Но вы воспринимаете себя той же личностью и вовсе не ощущаете, что постоянно расщепляетесь и восстанавливаетесь вновь.

Представьте себе реку. Вот, например, позади моего офиса протекает Чарльз Ривер. Когда я смотрю на нее сейчас, могу ли я сказать, что это та же река, что и день назад? Давайте сначала решим, что такое река. В словаре говорится, что река — это «большой естественный поток проточной воды». Если придерживаться этого определения, то сегодняшняя река отличается от вчерашней. Все молекулы воды в ней другие — этот процесс происходит очень быстро. Греческий философ Диоген Лаэртский писал в III в. н. э., что невозможно дважды войти в одну и ту же воду.

Однако обычно мы воспринимаем реку иначе. Люди любят смотреть на реку, поскольку она воспринимается как символ непрерывности и стабильности. С обывательской точки зрения, сегодня Чарльз Ривер та же, что и вчера. И наша жизнь практически не меняется. Мы — это не только материал, из которого сделаны наши тела и мозг. Частички вещества протекают через нас, как молекулы воды протекают по реке. Мы — слабо меняющийся образ, мы стабильны и непрерывны, даже если составляющий нас материал быстро обновляется.

Постепенное введение небиологических систем в наши тела и мозг будет еще одним примером этого непрерывного оборота составляющих нас элементов. Оно не повлияет на целостность личности больше, чем естественная замена клеток тела. Мы уже в значительной степени передали нашу историческую, интеллектуальную, социальную и персональную память различным устройствам и облаку. Устройства, с которыми мы общаемся для обращения к этой памяти, пока еще вне наших тел и мозга, но поскольку их размер все сокращается (примерно в 100 раз каждые 10 лет), они внедрятся и внутрь. И, честно говоря, это будет удобно — так мы их не потеряем. Но, если люди не захотят размещать внутри себя микроскопические устройства, это не страшно, поскольку возникнут другие пути доступа к всепроникающему разуму облака.

Однако вернемся к дилемме, о которой я говорил выше. После процесса постепенных замен вы становитесь эквивалентны Вы-2 из сценария со сканированием и воспроизведением, однако мы установили, что Вы-2 в том сценарии — это не вы. Что же это означает?

Это означает, что мы с вами нащупали свойство, которым обладают небиологические системы в отличие от биологических. Речь идет о возможности копирования, запоминания и воссоздания. Мы постоянно делаем это с различными устройствами. Когда у нас появляется новый смартфон, мы копируем в него все наши старые файлы, так что он во многом сохраняет особенности, навыки и память старого смартфона. Вероятно, у него есть новые возможности, но содержимое старого телефона по-прежнему с нами. Аналогичным образом, такие программы, как Ватсон, безусловно, запоминаются. Если вдруг завтра компьютер сломается, Ватсона легко будет восстановить из хранящихся в облаке файлов.

Такие возможности небиологических систем не реализуются в биологическом мире. Это достоинство, а не недостаток, и именно потому мы так стремимся продолжать загрузку всей нашей памяти в облако. Мы, безусловно, будем продолжать двигаться в этом направлении, поскольку небиологические системы перенимают у нашего биологического мозга все больше и больше способностей.

Я вижу такой путь разрешения проблемы: неправда, что Вы-2 — это не вы. Это вы. Просто теперь «вас» двое. Что не так плохо: если вы думаете о себе хорошо, то два хороших существа — это ведь еще лучше.

Я считаю, что мы действительно станем придерживаться сценария постепенных замен, пока большая часть нашего мыслительного процесса не начнет происходить в облаке. По вопросу о сохранении индивидуальности я считаю, что индивидуальность (личность) сохраняется через непрерывность хранящихся в нас информационных образов. Непрерывность не противоречит непрерывным изменениям, и если я сегодня чуть-чуть отличаюсь от того, каким я был вчера, я тем не менее сохраняю свою индивидуальность. Однако непрерывность образов, составляющих мою индивидуальность, не зависит от субстрата. Биологические субстраты прекрасны, они позволили нам продвинуться очень далеко. Но мы создаем еще более пригодные и надежные субстраты для очень хороших дел.

Глава десятая

Закон ускорения отдачи в применении к мозгу

И хотя человек в некотором отношении останется наиболее совершенным созданием, разве это не соответствует общему принципу развития природы, который позволяет некоторым животным, далеко не самым совершенным, иметь приоритет в каких-то вещах? Разве природа не позволила муравьям и пчелам сохранить свое преимущество перед людьми в способности организовывать социальные сообщества, птицам — в способности перемещаться по воздуху, рыбам — в плавании, лошадям — в силе и быстроте, а собакам — в самоотверженности?

Было время, когда наша Земля была полностью лишена растительной и животной жизни и, как считают наши лучшие философы, представляла собой просто горячий круглый шар, покрытый постепенно остывающей коркой. Если бы человек жил в те времена и увидел бы Землю в таком состоянии как совершенно незнакомый и чужой ему мир, и если бы тот человек был совершенно незнаком с законами физики, он наверняка заявил бы, что на этой испепеленной земле не могут появиться и эволюционировать сознательные существа. Он наверняка не согласился бы, что у этой планеты есть хотя бы потенциальная возможность породить сознание. Однако по прошествии времени сознание появилось. Так неужели нельзя предположить, что сознание может возникать и другими путями, хотя пока мы не видим никаких признаков этого процесса?

Если мы задумаемся о множестве уже сменившихся фаз жизни и сознания, вряд ли можно говорить о невозможности возникновения других форм и о том, что животная жизнь — это конец всего. Когда-то концом всего был огонь, когда-то — камни и вода.

Тот факт, что сегодня машины почти не обладают сознанием, не гарантирует, что когда-то не возникнет механическое сознание. У моллюска малоразвитое сознание. Посмотрите, какие чрезвычайные успехи достигнуты в развитии машин за последние сотни лет и как медленно развиваются царства животных и растений. Можно сказать, что наиболее высокоорганизованные машины — это продукт не вчерашнего дня, а последних пяти минут. Подумайте, что сознательные существа существуют уже около двадцати миллионов лет, и посмотрите, какие шаги проделали машины за последнее тысячелетие! Может мир просуществовать еще двадцать миллионов лет? Если так, чем только они не смогут стать под конец?

Мой главный тезис, который я называю «законом ускорения отдачи» (ЗУО), заключается в том, что параметры развития информационных технологий следуют предсказуемой экспоненциальной траектории, опровергая общепризнанное суждение, что мы не можем предсказать будущее. Остается еще множество неизвестных (какой проект, компания или технический стандарт займут лидирующие позиции на рынке, когда установится мир на Среднем Востоке), но изменение цены, производительности и емкости информационных технологий абсолютно предсказуемо. Удивительно, но эти тенденции не зависят от того, находимся мы в состоянии войны или мира, процветания или кризиса.