Откровение (СИ) - Виктор Майер

мне вообще удастся убежать от него, так как на короткой дистанции у него наверняка получится развить довольно приличную скорость и без особых проблем догнать меня, с другой стороны, при поединке, мне будет фактически нечем компенсировать его огромное преимущество в силе. Однажды я уже готов был вступить в бой с берсерком, охранявшим выход из Цитадели, и мог бы погибнуть, если бы в тот момент меня не спасла Линда, и вот сейчас, видимо, пришло время совершить аналогичный поступок, но уже без её помощи… Впрочем, раз уж мне суждено умереть, то, по крайней мере, пусть это произойдёт с оружием в руках! Я положил блок памяти Конрада в тот карман куртки, где уже лежал идентификатор Линды, а в другой убрал ставший отныне бесполезным импульсатор, потом, наклонившись, поднял с пола свой меч и сделал шаг по направлению к Артису и его защитнику.

Ответные меры моих противников не заставили себя долго ждать. Ангел прошептал что-то великану, и он быстро прокрутил в руках своё копьё, развернув его тупым концом в мою сторону, а принц тем временем выхватил кинжал из ножен и метнул его мне навстречу. Именно в это мгновение я совершил большую ошибку и только спустя уже некоторое время после злополучной короткой схватки понял, как хитро и ловко они обманули и обезвредили меня. Мне стоило помнить слова Артиса о том, что я нужен ему живым. По всей видимости, он бросил в меня кинжал только для того, чтобы отвлечь моё внимание, и я быстро отступил в сторону, повинуясь врождённому инстинкту самосохранения и стараясь уйти с траектории полёта оружия. Улучив удобный момент, берсерк тут же швырнул своё копьё, и на этот раз я уже просто физически не успел адекватно отразить второе подряд атакующее действие. Круглое основание древка попало мне точно в грудь, и удар оказался настолько мощным, что в результате внешнего воздействия моё тело было отброшено на несколько шагов назад. Я тяжело упал на спину и сильно ударился затылком о поверхность пола, а затем пришла спасительная тьма и принесла с собой забвение…

Первый раз я очнулся из-за невыносимой тряски, и, с трудом разлепив веки, увидел, что лежу на неком подобии носилок, причём впереди, там где находились мои обутые в башмаки ноги, деревянные ручки этого примитивного транспортировочного приспособления лежали на плечах двух рослых мужчин. Один из них быстро оглянулся, невольно продемонстрировав мне таким образом своё молодое лицо, но мозг мой, вероятно, был ещё затуманен, и поэтому мне не показался тогда странным факт отсутствия у него татуировок. Я слышал и кожей головы чувствовал торопливое дыхание людей, несущих носилки с противоположной стороны. Мне захотелось осмотреться, и я даже попытался приподняться, но тут грудь мою захлестнула нестерпимая боль, голова закружилась, а перед глазами всё померкло, после чего сознание перестало воспринимать окружающую действительность. Когда я опять пришёл в себя, то обнаружил, что уже очутился в небольшом шатре, или, вернее, палатке, на мягкой выделанной шкуре какого-то животного, да ещё и под тёплым меховым одеялом. Неподалёку от моего ложа стояла небольшая чашка-светильник с тлеющим в жидком масле фитилём. Благодаря этому источнику освещения я мог разглядеть, что, кроме лежанки и самого светильника, в палатке больше не было других предметов. Резкая боль в груди снова вернулась после того, как я слегка пошевелился, хотя уже не была такой мучительной. В то же время вдруг появилось неприятное ощущение жжения в затылке, и, осторожно прикоснувшись к нему рукой, я нащупал круглую опухоль, но эта шишка не вызвала у меня серьёзного опасения, в отличие от страха по поводу возможного повреждения костей верхней части тела, ведь копьё гиганта-берсерка способно было запросто проломить мне переднюю стенку грудной клетки, или же в ней могли образоваться трещины после удара.

Откинув одеяло, я увидел, что на мне нет вообще никакой одежды, однако данное обстоятельство тревожило меня намного меньше, чем забота о состоянии собственного организма. На груди у меня расплылось широкое пятно тёмно-синего цвета, а кожа по его краям приобрела грязно-жёлтый оттенок, по существу, это был один огромный синяк. Мягко надавливая пальцами обеих рук на грудные мышцы, я медленно обследовал этот участок тела, но возникшая от прикосновений боль скорее напоминала неприятные ощущения после ушиба, чем указывала на перелом. Я не пытался вдыхать полной грудью и использовал технику брюшного дыхания для обеспечения лёгких кислородом. Убедившись в том, что остался цел и не очень сильно пострадал, я немного успокоился, потом ещё раз оглядел палатку и только тогда осознал, что вместе с моей одеждой исчезли и другие вещи: меч, импульсатор, а также идентификатор Конрада и, самое главное, блок памяти Линды! Лишь серебряное кольцо-контроллер, которое она ещё на марсианской орбитальной станции надела на мой безымянный палец, по-прежнему было на своём месте. Паническая мысль о том, что потеря идентификатора уничтожила последнюю надежду когда-нибудь встретиться с Линдой, ввергла меня в глубокое отчаяние, и я хотел было уже вскочить с ложа и нагишом выбежать наружу, чтобы вернуть дорогую мне вещь, но тут за стенами палатки послышался лёгкий звук шагов, и я поспешил опять укрыться одеялом, а уже через миг полог входа был откинут в сторону, и яркий дневной свет ворвался внутрь, заставив меня крепко зажмуриться.

Я решил не показывать вида, что давно уже пришёл в сознание, и через полуприкрытые веки внимательно наблюдал за человеком, закрывшим за собой полог и затем подошедшим ко мне. Это была совсем молоденькая стройная темнокожая девушка невысокого роста, одетая в короткое коричневое платье. Она имела довольно миловидную внешность: чёрные кудрявые волосы до плеч, большие миндалевидные глаза, округлые скулы и красиво очерченные полные губы. Незнакомка опустилась на колени рядом со мной и протянула свою ладонь к моей голове. Я быстро обхватил её тонкое запястье и резко дёрнул руку вниз, подальше от себя. Она тихо охнула, и лицо её исказилось болью и страхом. От моего рывка тонкая лямка платья соскользнула с плеча вниз, обнажив маленькую грудь, покрывшуюся мурашками от испуга. Девушка смотрела на меня широко раскрытыми глазами, однако при этом даже не закричала, и, чтобы ей на ум не пришла подобная мысль, я прошептал:

— Только попробуй позвать на помощь! Мне не составит труда сломать тебе руку!

В доказательство своих слов я ещё сильнее сжал пальцами её запястье, но она стойко выдержала боль и сказала на удивление спокойным голосом:

— Тебе нельзя напрягаться. Ты ещё не совсем оправился.

Меня несколько обескуражила её забота о