Я – инопланетянин - Михаил Ахманов

– Зачем просить? Ты сам праведник, – сказал я, и мы заговорили на другие темы. Потом он ударил в гонг, велел мальчишке-послушнику нести ужин, молоко, творог и кашу из проса. Я ел, и впервые за эту неделю пища не горчила на моих губах.

ГЛАВА 13

БАКТРИЙСКАЯ ПУСТЫНЯ

Конец одиннадцатого дня.

Двенадцатый день и ночь тринадцатого

Розовый коллоид, затянувший рану в животе Сиада, уже не пенился, а оседал, темнея и уплотняясь на глазах. Кровь перестала течь, дыхание выровнялось, но кожа казалась неестественно бледной, словно натертой белилами. Разглядывая его физиономию, с которой сползла темная маска, я удивлялся, с каким мастерством ее изваяли: губы полноваты, нос широковат, челюсти массивны, но все слегка, чуть-чуть, дабы выдержать паритет между негроидными и европейскими чертами. Искусная лепка! Будь он порумяней, смог бы сойти за швейцарца или баварца, а посмуглее – за уроженца Неаполя или Сицилии… Сейчас, сменив оттенок, как хамелеон, он лишь отдаленно походил на настоящего Сиада ад-Дага-ба, телохранителя суданских президентов. Того Дагаба, чьи фотографии и файлы предъявили мне в моем моравском домике.

Интересно! А самое интересное, станет ли это новостью для Жиля Монро?

Макбрайт, присевший рядом с раненым, похлопал его по щекам и поднялся.

– Будет жить! Вернее, функционировать.

– Андроид? – сухо поинтересовался я.

Фэй вскрикнула и отступила на шаг, прижав к губам ладошку. Джеф окинул ее насмешливым взглядом.

– Да, андроид. Органоробот. Помните, я вам рассказывал? Про биоплант, обернувшийся в моей корпорации органоплантом… Вот эта штука. – Наклонившись, он прикоснулся пальцем к розовой массе. – Органоплант, да кости, да немного мозгов и кое-какие новые органы вроде центров пигментации и регенерации… И вот перед нами слуга и защитник, сильный, стремительный, покорный и практически неуязвимый! Ну, что скажете, приятель?

– Скажу, что я наделен полномочиями эксперта СЭБ, а это значит, что я представляю власть. Здесь. В данный момент.

Макбрайт напрягся, рука его потянулась к ледорубу.

– Власть? При чем тут власть?

– Вы упомянули о мозгах. Хотелось бы знать, откуда они. В вашей Эм-эй-си клонируют людей, чтобы получить мозговую ткань? Это, насколько мне известно, преступление. У вас будут проблемы, Макбрайт. Большие проблемы!

– Вы так полагаете?

– Да. По завершении маршрута я передам вас Интерполу и прослежу, чтобы факты, которые выяснились сейчас, были проверены. Вот свидетель, а это – доказательство. – Я кивнул в сторону Фэй, затем – на распростертого во мхах Сиада. – Кроме того, я хочу, чтоб вы ответили на несколько вопросов.

На щеках Макбрайта заиграли желваки.

– Власть… – медленно процедил он, оперевшись на ледоруб, – ваши полномочия и ваша власть… Думаю, вы ее переоценили, приятель! Забыли, кто вы и кто я! – Лицо его побагровело, и он внезапно сорвался на крик: – К дьяволу ваши вопросы и ваш Интерпол! И к дьяволу вас самого! Чего она стоит, ваша власть? И где она?

Моя рука скользнула к плечу, и лезвие мачете с тихим шорохом покинуло ножны. Макбрайт уставился на него как зачарованный; в свете отгорающего дня клинок серебрился и поблескивал, точно длинная, слегка изогнутая полоска льда. Ощутив легкое движение, я бросил взгляд направо и увидел Фэй. Она с самым решительным видом сжимала дротик.

Черты моего противника расслабились.

– Это аргумент, – пробормотал он. – Согласен, это аргумент… Мне кое-что рассказывали про вас… про вас и ваше искусство… про то, как вы разрубили манекен в доспехах от плеча до паха… Слухи не врут?

– Не врут, – подтвердил я. Макбрайт пожал плечами.

– Получается, либо вы снесете мне голову, либо юная леди проткнет меня дротиком… Придется отвечать. Ну, давайте ваши чертовы вопросы!

– Что вы затеяли, Джеф? – Сунув мачете в ножны, я показал глазами на андроида. – Что это значит?

Он криво усмехнулся.

– Полевые испытания продукции, скажем так. Проверка в самых суровых условиях. Кроме того, он – мой телохранитель и слуга. Его запрограммировали на безусловное подчинение.

Макбрайт не лгал, это я мог утверждать со всей определенностью. Не лгал, однако недоговаривал.

– Что еще?

– Изучение вуали. Хотелось бы узнать, как этот феномен влияет на живые организмы и, в частности, на субстанцию, подобную органопланту. Я ведь вам намекал, пытался подготовить… Помните? На четвертый день, когда мы нашли ту мусорную кучу… – Щеки Джефа порозовели от возбуждения. Он вытер лоб и прикоснулся к Сиаду ледорубом. – Представим, что такие существа способны пересекать вуаль и действовать в Анклаве… бродить повсюду, исследовать его свободно, безбоязненно… Какие перспективы, босс! За месяц мы получим больше данных, чем за девять лет! Помните, я предлагал послать его в вуаль? Помните? – Макбрайт покосился на андроида. – Если бы не ваше упрямство, опыт с юной леди не понадобился бы. Хотя он дал свои плоды… она ведь не из органопланта…

Фэй что-то прошептала – кажется, выругалась на китайском. Не очень искусно; этот язык больше подходит для философских упражнений и стихотворчества.

– Вы сказали: хотелось бы узнать… – промолвил я. – Кому хотелось? Вам?

– Мне и моей корпорации. Ну, и другим заинтересованным лицам… партнерам по бизнесу, лидерам ЕАСС, возможно, вашей кремлевской администрации… Как-никак, Россия тоже член Союза Сдерживания. Вы понимаете… новые средства, новые возможности…

Я понимал. Было что-то еще, по-прежнему неясное и вроде бы касавшееся самого Макбрайта, однако давить мне не хотелось. Не пережать бы… Аура его была черней полярной ночи.

– Монро в курсе? – спросил я. – Знает о подмене?

– Нет. Мы заключили соглашение: я финансирую экспедицию, участвую в ней сам и предлагаю еще одну кандидатуру. Такую, чтобы ее состав был сбалансирован в… э-э… политическом смысле. Тут, понимаете, есть еще один интерес…

– Какой?

– Удастся ли андроиду сойти за ад-Дагаба и вообще за человека. В подготовительный период, в процессе контактов с людьми, и здесь, в Анклаве… Он получил всю нужную информацию, как о самом Дагабе, так и о Судане, религии, обычаях и языках. Он говорит на английском, арабском и четырех африканских наречиях, включая тарабарщину нуэров… Признайтесь, он вас обманул! Не говоря уж о нашей юной леди.

Не обманул, мелькнула мысль. То, что было для Макбрайта нелюдью, роботом, продуктом Эм-эй-си, я воспринимал как человека, как личность вполне адекватную, хотя и странную. Ментальные излучения живого не спутаешь ни с чем.

– Где настоящий ад-Дагаб? Макбрайт ухмыльнулся.

– Не знаю. Не в Судане, это точно. Может, гуляет в Париже или Лас-Вегасе, а может, строит дворец в Омане… Он получил солидные отступные, хватит и на дворец, и на мечеть, и на гарем парижских шлюшек. Это все, что вы хотели знать?

– Что с ним? – Я кивнул на окровавленное тело Си-ада.

– Он выживет. Органороботы гибнут лишь при полной потере крови, изъятии сердца и мозговых повреждениях. Центр регенерации включен, так что не беспокойтесь, завтра он будет как новенький. Только дежурить по ночам не сможет. Кое-какие функции восстанавливаются за три-четыре дня.

– Хорошо. Сейчас мы с Цинь спустимся в овраг, перенесем мешки, поищем место для ночлега. Потом я вернусь за вами и Сиадом. Он транспортабелен?

– Вполне.

– Рад это слышать. Можете пока заняться носилками, хвощи на взгляд довольно прочные. И еще одно… – Я взвалил на левое плечо мешок Сиада, на правое – свой собственный. – Там, во внешнем мире, Арсен Измайлов – мелкая сошка, а Джеффри Макбрайт ворочает деньгами и людьми… большими людьми, я полагаю… Но здесь я – первый после бога и не потерплю неповиновения! Запомнили?

– Да, – выдавил он.

– И с Интерполом… Я не шутил, Макбрайт!

– С Интерполом я как-нибудь разберусь.

– Дело ваше.

Я кивнул Фэй и двинулся к оврагу. Мы сбросили мешки с крутого склона, спустились вниз и зашагали вдоль ручья, высматривая место поуютнее. Сумрачный прохладный воздух окутал нас, под ногами хрустели мелкие камни, журчала вода, и полоска флера над головой казалась еще одним ручьем, грязновато-мутным, как прогалина в болоте. Крупных живых существ в овраге, похоже, не водилось, и нам попался лишь десяток плоских змей, странных гадов, напоминавших дряблый, набитый ватой кожаный чулок.

Фэй, прерывая молчание, вздохнула.

– Он был совсем как человек…

– «Был» и «как» нужно убрать, – откликнулся я. – Он жив, и он – человек. Странный, согласен… Но разве мы с тобой не странные? Помнишь, мы об этом говорили?

– Да, – она вздохнула. – Но в тот вечер я и представить не могла, насколько ты странный.

– С тех пор что-нибудь изменилось?

– Ничего. Я даже рада. Я знаю, что, оставшись с тобой, сорок лет буду слушать волшебные истории. Восхитительные сказки о звездах и других мирах…