По головам (СИ) - Горбачев Ярослав

Наконец, он всё-таки справился с собой, и злобно выдавил:

— Нет. Нельзя.

— А я всё же не буду…

Взглядом «офицера», наверное, можно было прожечь наружную обшивку межзвёздного челнока. Но он внезапно успокоился — зато напрячься пришлось мне.

Всё это время я не переставал контролировать камеры, следящие за нашей каютой. И они внезапно высветили, что к нашей каюте опять кто-то подходит. Человек в совершенно такой же форме, как и сидящий передо мной. Он заглянул внутрь, судя по всему, о чём-то переговорил с Яромирой — слышать этого я без доступа к микрофонам не мог, только видел жестикуляцию и читал язык тела.

Наконец, второй «офицер» вышел в коридор, а девушка понуро поплелась следом. Они направились в нашу сторону, и я чуть-чуть успокоился — судя по всему, Яру решили тоже допросить, и сделать это отдельно, чтобы потом сравнить наши показания. Совершенно адекватная стратегия, сам бы так и делал. Главное, чтобы подо всем этим не скрывалась попытка разделить нас и аккуратно скрутить или ликвидировать поодиночке.

Внезапно я понял, что в очередной раз не ответил ничего «офицеру», который уже несколько раз подряд что-то переспрашивает и, кажется, совсем начал терять терпение.

— А? Простите, задумался.

— Сатанаев… Фёдор! Вы специально пытаетесь вывести меня из себя?!

— Отнюдь нет. Говорю же — задумался…

Дальнейший разговор происходил очень тяжко и на повышенных тонах. Своё право не снимать очки я отстаивал несмотря ни на что, тем самым окончательно выведя «офицера» из себя. Полномочия оказывать какое-то реальное давление на меня у него, судя по всему, отсутствовали, и силу он применять не мог. Это было хорошо. Плохо было то, что моё лицо система могла распознать даже под очками, а установить контроль над камерой, если она была на самом деле, никак не получалось. Я её даже не чувствовал.

Допрос, как на зло, длился мучительно долго. Я отвечал всё больше невпопад, думая скорее, что делать дальше. Ведь у безопасника наверняка было оборудование, способное распознать мою голограмму. Вопрос был только в том, задействовал он его, или нет.

Когда «офицер» меня наконец отпустил и проводил до выхода из служебной зоны, я прошёлся чуть в сторону. Якобы просто прогуливался, а на самом деле — хотел дождаться, когда отпустят Яромиру, которую допрашивали в соседней каюте.

Второй «офицер» вывел раскрасневшуюся и перевозбуждённую девушку вскоре после меня. Увидев меня, она тут же взорвалась:

— Представляешь, да? Этот тип сказал, что мы сами виноваты! Мол, без разницы, как там было всё на самом деле! В конфликте между пассажирами второго класса и пассажирами третьего, решение выносится в пользу первых! Всегда! Ты представляешь, да?..

Я кивнул вперёд, предлагая уйти подальше от того места, где нас допрашивали. Яра кивнула, и, пристроившись сбоку от меня, сказала уже гораздо тише:

— За-а-ар… Если бы раньше такой вот Бобриков хотя бы глянул на меня косо, у него были бы проблемы. Он просто пыль под ногами. Ничто! А сейчас… У меня в голове не укладывается.

— Яра.

— Да?..

— Там могли быть камеры. И оборудование, способное распознать наложенные голограммы. Нас либо уже раскрыли, либо это случится в ближайшее время.

— Кровавые!..

— Это проблема, ты права. Не думаю, что нас будут брать прямо сейчас, скорее — когда пришвартуемся… Но надо быть готовыми, на всякий случай, ко всему.

— Зар! Что же делать?..

— Не переживай. Кажется, один вариант у меня есть… Пошли, тут направо.

Мы свернули под надпись «Только для персонала», где я взломал простенький замок на одной из дверей, после чего мы проникли на аварийную лестницу и по ней спустились на палубу ниже. Я дождался, пока снаружи никого не будет, после чего выскользнул сам и вытащил за собой свою спутницу и, стараясь двигаться как можно быстрее, отвёл её к нужному нам помещению — к счастью, не запертому.

— Что это? — с удивлением спросила Яромира, когда мы оказались внутри.

— Прачечная. Одежда сложена вон там. Быстро выбирай себе что-нибудь по размеру, и валим.

— Оно хоть после стирки?

— Да, да! Давай скорее…

Вскоре мы вновь вышли в коридор, держа в руках по туго скрученному валику, у меня — с белой рубахой, синим кителем и брюками, у Яромиры — с блузкой, кофточкой и юбкой таких же цветов. Возвращались не тем же путём — я рискнул проложить маршрут до служебного лифта, находящегося ближе к нашей каюте. Правда, по дороге пришлось пару раз прятаться или обходить встреченных по пути служащих, чтобы избежать ненужных вопросов.

Когда мы наконец выбрались на палубу для пассажиров третьего класса, у меня вся спина была мокрая — и не от того, что мы шли быстро. Яромира тоже была всё это время напряжена, но как только мы оказались в относительно безопасности, «выдохнула» — расправила плечи, а из её походка стала заметно более лёгкой.

До нашей каюты оставалось пройти совсем немного… Но я, вместо того, чтобы направиться прямиком туда, свернул в сторону. Яра места узнала и посмотрела на меня с некоторым удивлением.

Объяснять ничего не понадобилось — через пару поворотов мы наткнулись на уже знакомого нам господина Бобрикова, который мило ворковал с нашей соседкой по каюте Олей.

С ходу «случайно» врезавшись в него со спины плечом, я заставил гада растянуться на полу.

— Ой, простите-извините, я случайно… А, постой-ка! Это не ты ли тот мерзкий слизняк, который лез к моей жене?

— Что? Кто? Я позову охрану!

— Зови, слизняк. А пока объясни-ка нам, что ты тут делаешь? Моей жены тебе мало? Решил одинокую девочку к себе в постель затащить?

— Что вы говорите! Я не…

— А может, мне надо ещё разок тебя случайно толкнуть? И пару раз споткнуться об тебя, а? Скажу потом, что случайно ударился ногой об твою тупую башку! Несколько раз!

Бобриков что-то захныкал в ответ, но внезапно в наш конфликт вмешалась третья сила. Причём та, от которой я совершенно не ждал.

— А ну-ка отвалите от него!

— Чего?

Я с удивлением прошёлся взглядом вверх-вниз по девочке Оле, которая с самым решительным видом встала прямо передо мной, оттеснив от стоящего на четвереньках Федота Викентьевича.

— Говорю, оставьте его в покое! Не смейте его тргать!

— Правда?

— Да! Вы не смеете обижать этого господина! Если продолжите, я буду кричать и звать на помощь! И вообще — вы пожалеете! Я… Я…

— Пойдём, дорогой, — Яромира аккуратно тронула меня за локоть. — Видишь, Оле наша помощь не нужна. Большая девочка, справится сама.

Оставалось только пожать плечами на это, молча развернуться и уйти. Хотя ситуация мне ой как не нравилась, и я решительно не понимал, что за чушь происходит. Знал наверняка только, что хочу разукрасить физиономию Бобрикова. Очень сильно хочу…

Не самое плавное течение моих мыслей прервало мягкое шипение пневматических приводов дверей, ведущих в одну из кают. Я напрягся, тотчас переключаясь на позволяющие заглянуть внутрь камеры, но тут же расслабился. Внутри всего лишь была сильно подвыпившая компания вахтовиков, один из которых, высокий, мускулистый и чернявый мужчина с огромным носом, вывалился в коридор прямо перед нами.

— О! Девушка!

Лицо здоровяка расплылось в пьяной улыбке. Потом, правда, он увидел меня и нахмурился. Но тут же снова вернул себе хорошее расположение духа.

— А меня Тиграном зовут! Мы тут празднуем, вот… Не желаете составить компанию?

Я смерил этого товарища выразительным взглядом.

— К сожалению, у меня и моей жены уже планы на вечер, уважаемый Тигран. У нас не так много свободного времени.

— Времени? Нам ещё лететь и лететь! Пьяные телепорты — самые быстрые телепорты в мире!

— Уважаемый Тигран. Спасибо, конечно, за приглашение…

— Пять минут! Не пренебрегайте гостеприимством, не обижайте старика и ветерана труда, который всю жизнь горбатился на род Огневых, которого больше нет! Выпьете стаканчик в честь моего второго дня рождения!

На старика говоривший был совершенно не похож, но говорил искренне. И принадлежность к моему — теперь уже моему — роду, оказалась именно той гирей на чашу весов, которая заставила меня согласиться.