Мифы и легенды народов мира т. 2 Ранняя Италия и Рим - А. Немировский

Триарии.

О событиях в Коллации и Риме стало известно всем, кто стоял лагерем под Ардеей. Воинство отказалось повиноваться тирану и признало власть Брута, остававшегося в должности начальника конницы. Тарквиний отправился в Рим, надеясь, что там вспомнят о его победах, о величественных сооружениях, которыми он украсил город.

Но его не впустили в Рим.

Царь метался от одних ворот к другим, но слышал лишь насмешки и проклятия. Кто-то ему сверху сказал:

– Тарквиний! Ты был нашим царем. Ищи себе другую державу.

Тогда же Секст Тарквиний удалился в Габии, как в собственное царство, и был там вскоре убит своими давними врагами, которых нажил в свое время казнями и грабежом.

Брут, не застав Тарквиния в Ардее, возвратился в Рим и направился в храм Фортуны, где, как ему было известно, хранились записки Сервия Туллия. С волнением он читал завещание человека, сумевшего сочетать царскую власть со справедливостью. Наконец, он натолкнулся на место, которое искал. Описывая наилучшее государственное устройство, Сервий писал: «Справедливее будет, если общее дело будет передано не одному, а двум царям, а власть их будет ограничена одним городом и возможностью накладывать одному царю запрет на действия другого. И, поскольку слово «царь» может стать ненавистным народу, лучше называть правителей как-нибудь иначе».

Тотчас же Брут познакомил с мудрыми мыслями Сервия Туллия префекта города Лукреция и убедил его последовать мудрому совету справедливого царя. Лукреций созвал на Марсовом поле народное собрание по центуриям. Народ избрал высшими должностными лицами Луция Юния Брута и Луция Тарквиния Коллатина, назвав их консулами {396}. Государство же было названо «общим делом» (республикой) {397}.

VII Книга бородатых консулов

Эта книга вобрала в себя легенды Рима от установления Республики (около 509 г. до н. э.) до битвы при Регилле (около 493 г. до н. э.). В эти пятнадцать лет Рим еще не претендовал на господство не только над всей Италией, но даже над ее центральной частью Лацием. В суровой борьбе с ближайшими соседями римскому народу чаще всего приходилось отвоевывать то, чем он обладал во времена Тарквиниев. Ведь в результате войн с коалицией этрусских государств Рим потерял треть и так незначительной территории. Все правобережье Тибра вплоть до соляных варниц на Тирренском море попало под власть ближайшего римского соседа – этрусского города Вей.

К тому же с изгнанием Тарквиниев рухнуло господство над Лацием, которого силой и хитростью добились этрусские правители Рима. Латинские города, порвав союз с Римом, стали союзниками греческой колонии Кампании Кум, во главе которой в те годы находился тиран Аристодем. Это было угрозой и для этрусков, поскольку путь в колонизованную ими Кампанию проходил через Рим и Лаций. Только это спасло Рим от полного уничтожения, заставив этрусков примириться с существованием города, изгнавшего этрусского царя.

И чем плачевнее было военно-политическое положение Рима, тем громче в трудах поздних римских историков звучали дифирамбы в честь римских воинов и полководцев, тем гуще мрак легенд, в котором теряются проблески истины. Римляне в этом отношении ничем не отличались от других народов, терпевших неудачи. Вспомним, что героизм израильтян, если судить о нем по Библии, ярче всего проявлялся в годы поражений в битвах с филистимлянами. В своих песнях сербы всегда побеждают турок, что не мешает им находиться под турецким игом. Да и наше «Слово о полку Игореве» обязано своим появлением не победе, а поражению.

Легендами окружена и внутренняя история Рима следующего за изгнанием Тарквиниев столетия. Содержание ее – борьба плебеев с патрициями, обусловленная в значительной степени тем же упадком, который пережил Город после изгнания царей. Разумеется, противоречия между патрициями и плебеями существовали и при царях, но их острота гасилась за счет того, что плебейская верхушка пользовалась плодами римской экспансии. Цари этрусского происхождения, особенно Сервий Туллий, рассматривали плебеев как свою опору и оказывали им покровительство, проводя в их интересах те или иные законы. Утвердившаяся в Риме Республика была патрицианским государством, в котором плебеи не пользовались какими-либо законными правами и не могли найти управы на своих обидчиков. Борьба между плебеями и патрициями достигает невиданного ранее накала. И она, так же как военные столкновения с соседями, обретя своих героев и мучеников, становится достоянием легенд и преданий.

Глава 1 Впервые без царя

Охватываемые этой главой события приходятся всего лишь на один год римской истории, в переводе на современное летосчисление, 510-509 гг. до н. э. На этот год падают смещение консула Тарквиния Коллатина и замена его Валерием Попликолой, заговор сыновей Брута в пользу изгнанного царя, первое сражение за Республику на поле боя и гибель Брута, избрание вместо Брута консула Лукреция, замена Лукреция консулом Горацием, первый триумф, освящение Капитолийского храма.

Не слишком ли много имен и событий за один год? Этот вопрос не раз уже задавали себе исследователи раннего Рима и, отвечая на него, пришли к выводу, что нагромождение событий и имен – следствие того, что римские историки соединили множество легенд, образовавшихся вокруг такого значительного события, как падение царской власти.

Серьезное сомнение вызывает то, что царя в Риме сменили два консула. Консулат не мог возникнуть сразу. Это результат длительного политического развития. Скорее всего, в Риме, как и в других италийских городах, на смену царям пришли единоличные правители, опирающиеся на поддержку вооруженных отрядов. Имена этих правителей – Юний Брут, Валерий, Лукреций, Тарквиний Коллатин, Гораций – донесли легенды. Не зная, кого из них сделать «консулами», поздние римские историки отнесли их всех к одному году, одного отстранив от власти, другого погубив на поле боя, третьего заставив умереть естественной смертью. Таким образом, к концу года из пяти «консулов» осталось только двое – Валерий и Гораций.

Первый из них, судя по недавно обнаруженному документу из латинского города Сатрика, – историческое лицо. Он вместе с отрядом, опираясь на который мог прийти к власти, принес жертвы богине матери.

Дата изгнания царя и установления Республики не заслуживает доверия. В распоряжении римских историков могла иметься лишь дата освящения храма Юпитера Капитолийского, сохранившаяся в храмовых архивах. Она была взята за новую эру римской истории, и к ней были привязаны все знакомые из легенд имена и события внутренней и внешней истории Рима.

Таким образом, вместе с рассказами о первых римских консулах мы вступаем в мир легенд и политических конструкций, имеющих целью доказать, что республиканские порядки возникли сразу после изгнания царей, а римляне в их защите проявили необыкновенную стойкость и мужество.

Дорога пылит.

Вдали осталась Ардея.

Сердца веселит

Весть об изгнанье злодея.

И солнце встает

В предутреннем белом тумане.

Фортуна зовет

На новые испытанья.

Сквозь желтую дорожную пыль, покрывшую лица воинов, весело поблескивали глаза. Калиги дружно били по каменистой земле. Нет, не очередную победу уносили легионеры в потрепанных заплечных мешках. Мешки эти были пусты. На этот раз город не был взят. Подтянуты кожаные пояса. Но в строю то и дело вспыхивал и прокатывался смех. И обросшие волосами, и юношеские гладкие лица освещались улыбками. С Ардеей заключен мир, с той самой Ардеей, которая так упорно сопротивлялась и выдержала осаду. Те же, что пришли под ее стены подневольными царскими воинами, возвращались на родину свободными гражданами Республики.

Да! Да! В Риме впервые за двести с лишним лет не было царя. Государством управляли два Луция – Луций Юний Брут и Луций Тарквиний Коллатин. Они избраны собранием по центуриям, введенным лучшим из царей Сервием Туллием. Они называют себя консулами. Воины шли, чтобы с ними встретиться и выслушать их речи.

Всегда среди множества людей найдется маловер, не разделяющий общих надежд и радостей. Вот и сейчас послышался голос, который, как все поняли, принадлежал вечно чем-то недовольному Бабурию.

– А чего радоваться-то?! Избрали мы себе на голову вместо одного двух царей. Ведь у Тарквиния Коллатина то же родовое имя, что и у Тарквиния Гордого. Да и Брут из того же царского рода. Ведь именно Брута царь отправил в Дельфы, чтобы узнать, кто его сменит на троне!

Все смолкли, и только калиги били по земле сильнее и как бы сосредоточеннее. «Бабурий прав! – мрачно думали воины. – Конечно, Коллатин пострадал. И без его Лукреции от царя бы вовек не избавиться! Но Коллатин и на самом деле Тарквиний! И Брут из царского рода, а его сыновья воспитывались вместе с царскими сыновьями. Кто знает, что у всех этих Тарквиниев на уме. Подождут, пока у народа утихнет гнев, а потом вернут трон и корону своему родичу».