Снова влюблены - Карен Рэнни

— Ты помнишь ее? — Не следовало об этом спрашивать. Впрочем, не следовало делать множество вещей, касавшихся Дугласа Макрея.

Но Маргарет снова покачала головой:

— Нет. Она умерла во время родов. Все-таки это очень странно — стать причиной смерти собственной матери.

— Но ты здесь ни при чем, Маргарет. — Жанна погладила девочку по щеке. — Просто так случилось, — мягко сказала она. Иногда ложь легче принять, чем правду.

— Папа тоже так говорит, мисс дю Маршан. Когда он рассказывает, как они встретились, мне кажется, он по-прежнему любит ее. Его голос становится таким тихим и нежным.

Жанна принялась укладывать корзинку, стараясь не поддаваться боли, которую причинили ей эти слова. Вопреки внутреннему голосу, предостерегавшему ее, она все же спросила:

— Как она выглядела?

— Как принцесса. Она была француженка, как и вы, мисс дю Маршан.

Вот и расплата за ее любопытство. ;, Маргарет моложе, чем мог быть ее ребенок. Из чего следует, что Дуглас не терял времени даром. Он быстро нашел себе возлюбленную, которая, судя по всему, до сих пор живет в его сердце. Как иначе объяснить всю эту загадочность, когда речь заходит о ней?

Сколько же он ждал? Несколько месяцев? Год? Так вот почему он не приехал. Потому что влюбился в другую, а Жанна дю Маршан стала для него лишь эпизодом в прошлом. Смутным воспоминанием. Какой же она была дурочкой!

Что ж, вот и причина, чтобы ненавидеть его, чтобы вырвать из сердца любовь, которая крепнет с каждым днем. Как ужасно, что она неспособна на это.

— Иногда, — сказала Маргарет, прислонившись спиной к стволу дерева, — мне так хочется поговорить с ней. — Она взглянула на Жанну. — Хочется спросить, скучает ли она по мне так же, как я по ней. Интересно, ангелы помнят, как были людьми?

В глазах девочки светилась боль. Жанна положила ладонь на ее колено.

— Наверняка, — сказала она, вспомнив ощущение заброшенности, которое испытывала после смерти матери. — Должно быть, она очень по тебе скучает.

— Вы и вправду так думаете?

Жанна кивнула.

— У папы на складе есть материал, который привозят из Индии. Он белый и прозрачный, как крылья ангелов. — Маргарет улыбнулась, и лицо ее просветлело. — Завтра вы его увидите.

— Склад, кажется, весьма прибыльное предприятие, — заметила Жанна, радуясь, что девочка сменила тему. Какое ей, в сущности, дело до женщины, о которой Дуглас грустит и поныне.

Как ужасно ревновать к покойнице!

— О да. Тетя Изабель говорит, что папа — самый завидный жених в Эдинбурге. Как вы думаете, это правда?

— Не знаю, — отозвалась Жанна, вставая.

Разглаживая морщинки на юбке, оставшиеся от ее сжатых кулаков, она решила, что больше не вынесет разговоров о матери Маргарет и других женщинах Дугласа.

И тем не менее задала очередной вопрос:

— Тебя назвали в ее честь? Я имею в виду твою мать?

Маргарет покачала головой:

— Нет, меня назвали в честь моей тети Мэри. Ее второе имя тоже Маргарет. А мое первое имя — Мирей, но его слишком трудно произносить.

— По-французски это означает «чудо», — удивленно заметила Жанна.

Маргарет кивнула.

— Разве это не самое прекрасное имя? — Она встала и отряхнула юбку. — Понимаете, я чуть не умерла, когда родилась. Никто не думал, что я выживу. Но я выжила, и это было настоящее чудо. Вот меня и назвали Мирей.

— У тебя красивое имя, — сказала Жанна. А сама Маргарет — очаровательный ребенок. Не приходится сомневаться, что ее любят и что Дуглас — заботливый отец.

А горечь и зависть, которые она испытывает, совершенно неуместны. Это так же глупо, как желать, чтобы ее ребенок был жив. Напрасные сожаления отравляют жизнь.

Глава 25

Дуглас никогда не думал, что станет прибегать к бахвальству, чтобы придать себе уверенности, однако, к собственному удивлению, приказал заложить свою лучшую карету. С той самой минуты, как Жанна прислала сдержанную записку, он только тем и занимался, что готовился к предстоящей поездке на склад. Для столь непродолжительного путешествия можно было воспользоваться и менее основательным экипажем. Тот факт, что ему захотелось произвести впечатление на Жанну, служил еще одним симптомом расстройства, в котором пребывал его рассудок.

Дуглас постоянно находил причины появляться в классной комнате. В качестве предосторожности, как уверял он себя. Но разве не отказалась она в свое время от Маргарет? Однако как гувернантка искренне заботилась о своей маленькой подопечной.

Эти две стороны ее натуры явно противоречили друг Другу.

Жанна словно понимала, что каждое ее слово, каждый поступок тщательно взвешиваются. Во многих отношениях она была такой же, как Жанна его юности. И все же что-то было не так, и это несоответствие лишало Дугласа сна по ночам.

Девушка, которую он помнил, хотела все знать. Она искренне интересовалась его занятиями, и они яростно спорили по философским вопросам, считая себя равными по образованности и уму. Нынешняя Жанна была более сдержанной, но такой же любознательной. Дуглас обнаружил, что она взяла несколько книг из его библиотеки, касавшихся тем, которые он охотно бы обсудил.

Юная Жанна любила так же самозабвенно, как и эта женщина, окруженная аурой тайны и почти осязаемого горя.

Изредка нынешняя Жанна позволяла себе смеяться и иронизировать, демонстрируя то же чувство юмора, что и в юности.

Несоответствие проявлялось, лишь когда Дуглас пытался понять ее поступки. Когда-то он считал ее бессердечной и жестокой, но теперь, наблюдая за ее занятиями с Маргарет, видел только заботу и нежность. Так же внимательна, насколько он помнил, она была и к сыну Хартли.

Что же случилось десять лет назад? Неужели все эти годы он заблуждался? Чем больше он общался с Жанной, тем больше появлялось вопросов, пока Дуглас не перестал понимать, где правда и чему верить.

Он дал им четверть часа на сборы и теперь прохаживался перед домом, поглядывая на часы. День выдался погожий, с севера дул свежий ветерок, и легко было вообразить, что он находится вдали от Эдинбурга, с его густонаселенными улицами.

Повернувшись на звук шагов, он увидел Маргарет, бегущую вниз по ступенькам с радостной улыбкой на лице.

Дуглас раскрыл объятия, и она прыгнула в них, как делала это с того момента, как научилась ходить.

— В один прекрасный день ты станешь слишком большой для таких проделок, Мэгги, — пошутил он. Наверное, ему следовало бы требовать от нее более благопристойного поведения, но впереди еще достаточно времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что она станет взрослой и отдалится от него.

Маргарет обвила руками его шею и чмокнула в щеку.