Подводные камни - Нора Робертс

привлекут растения, которые я здесь посажу. А еще певчих птиц и бабочек. Они будут рады красивой кормушке. Могу экспериментировать с твоим участком бесконечно.

– Не сомневаюсь.

– Но пока это все. Давай в качестве благодарности за ужин я отнесу посуду на кухню.

– Я бы сказал, что ты не обязана, но зачем?

Дарби встала, собрала тарелки, вытерла стол. Зейн пошел вслед за ней, глядя, как она наводит порядок.

– Знаешь, – начал он. – Мы ведь так и не обсудили тот поцелуй возле стадиона.

– А надо?

– Думаю, да. Ты мой клиент, я твой. Поцелуй, кажется, обнуляет наши сделки.

– С этим, пожалуй, соглашусь.

– Мы выяснили, что оба взрослые люди. Я симпатичный парень с крутой фамилией, а ты сексапильная и умеешь носить шорты.

– Так и есть.

– Может, как-нибудь выпьем, поужинаем или посмотрим кино? И все такое…

Дарби повернулась к нему, прижимаясь спиной к столу.

– Ты дважды угощал меня пивом, а еще пиццей и булочками с корицей. Это с лихвой покрывает любой ужин.

– Рад, что ты так думаешь. Тогда кино?

– На кино, возможно, соглашусь. Мне интересно, что имеется в виду под «все такое».

Зейн подошел ближе, глядя Дарби в глаза. Да, кажется, ей и впрямь интересно. Еще она явно над ним забавлялась.

– У меня подписка на «Нетфликс» и уйма премиальных каналов. Думаю, найдем подходящий фильм.

– А попкорн у тебя есть?

– Есть. Для микроволновки.

– Заманчиво.

Особенно когда Зейн обнял ее за бедра: как тогда, возле стадиона.

– С удовольствием посмотрела бы фильм и, подозреваю, оценила бы «и все такое». Но…

Зейн, тянувшийся за поцелуем, замер на полпути.

– Так… а вот это мне не нравится.

– Я грязная, – напомнила Дарби. – А ко «всему такому» хотелось бы перейти, когда буду чистая и прилично одетая.

– Можешь зайти в душ. И у тебя очень приличные шорты. Особенно круто они смотрятся с ботинками.

– Спасибо, крайне великодушно с твоей стороны. Давай так. Если у тебя на завтра нет планов, я могу принять душ у себя дома, и часов в девять посмотрим кино. А потом, если будет настроение, попробуем «все такое».

Зейн всегда был за переговоры.

– В половине девятого. Сперва выпьем пару коктейлей.

– О-о-о, коктейли. Забавно. Надо будет приодеться.

– Ладно. Какой фильм?

– Ну, поскольку это будет прелюдией, то ничего унылого. Приличный ромком или приключенческий боевик.

– У тебя определенно есть деловая хватка.

Зейн наклонился к ней за поцелуем, а Дарби потянулась навстречу, обхватив его за шею и приподнявшись на цыпочки. Зейн почувствовал, как проваливается в нее, словно в озеро жарким летним днем.

Его захлестнуло жаждой, и он провел руками по всему телу, запечатлевая в памяти изгибы.

Дарби подалась еще ближе, самую малость.

Он отстранился, унимая дыхание, она накрыла рукой его щеку, и оба сердца забились в одном такте.

– Может, мне нравится, когда моя женщина грязная…

– Господи… – Дыхание, удивительно прерывистое, обожгло ему губы. – У нас ведь был такой хороший план. Если передумал, постарайся меня уговорить.

Зейн снова поцеловал ее, выпуская на волю жар и голод. Опять обхватил Дарби за бедра, но на сей раз она подпрыгнула, обнимая его ногами за талию.

– Убедил. – Издав гортанный звук, Дарби прикусила кожу у него на шее. – Ты пахнешь намного лучше меня. Кажется, мне все-таки надо в душ.

– Потом.

– Ладно, – пробормотала она, позволяя унести себя в глубь дома. – Но у меня много работы с документами.

– У меня тоже.

Зейн остановился у подножия лестницы, привел еще пару убедительных аргументов в виде поцелуев и понес ее наверх.

– Обожаю твой дом. Я бы, наверное, переспала с тобой только затем, чтобы увидеть, как ты обставил другие комнаты.

– Кто бы говорил…

Дарби рассмеялась, уткнувшись носом в его шею, но снова вскинула голову, когда Зейн пронес ее сквозь распахнутые двери хозяйской спальни.

– Господи, какая красота!

– Потом проведу экскурсию.

– Ой нет, не клади меня на постель! Я же грязная…

– Я сейчас тебя раздену. В шкафу есть запасные простыни.

Зейн повалил Дарби на кровать и сам упал рядом. Схватил ее за руки и набросился с поцелуями, словно оголодал.

Потому что он и впрямь умирал с голоду. Дарби раздразнила его аппетит с первого взгляда, заинтриговала с первого разговора и чуть не прикончила на стадионе.

Теперь он мог попробовать ее сполна.

У нее были крепкие, сильные руки. Гладкие и мягкие губы. Резко очерченные скулы, тонкая кожица под подбородком, нежная, будто атлас, шея. Подтянутые мышцы, податливая грудь.

Дарби словно была соткана из завораживающих контрастов.

Зейн стянул с нее рубашку; Дарби, не теряя времени, ответила тем же. Голая кожа, обнаженные тела… Она провела руками по его груди и выдохнула:

– М-м-м… да…

Зейн хотел взглянуть на нее, просто полюбоваться, но не мог унять руки. Избавив Дарби от спортивного бюстгальтера, тоже успел подумать «М-м-м, да» и набросился губами на ее грудь.

Дарби выгнулась, и он торопливо схватился за пряжку ремня. Потом выдохнул, пытаясь взять себя в руки и обрести хоть какой-то контроль, отстранился.

– Надо притормозить.

– Не надо, – решительно сказала Дарби и заерзала, избавляясь от лишней одежды.

– Слава богу.

– Дай мне. – Она просунула между ними руки и ловко ослабила ему ремень. – Пусти.

Дарби потянула его брюки вниз, помогая Зейну их снять.

Тормозить они будут потом. Сейчас пусть происходит быстро и яростно. Здесь, с Зейном, Дарби хотела потерять контроль, утонуть в бездумном отчаянии секса. Трогать, чувствовать себя желанной, утолять голод, от которого трясло их обоих.

Когда Зейн наконец скользнул в нее, удовольствие пронзило его стрелой.

Дарби вскинула бедра и вцепилась в него пальцами, наслаждаясь силой толчков. Ее прострелило оргазмом, заставляя дрожать и хватать ртом воздух.

Зейн двигался, снова толкая ее к вершине.

Она держалась за него, подстраиваясь под безумный ритм. Потом упала на простыни, бессильно роняя руки, и Зейн навалился сверху.

Какое-то время они лежали, хрипя и глотая воздух, потом Зейн перекатился на спину, и они растянулись рядышком, прижимаясь другу к другу и ошеломленно глядя в потолок, как двое выживших после кораблекрушения.

– Все ясно, – выдавил он. – Мне определенно нравится, когда моя женщина грязная.

Ее смешок, все еще хриплый, сорвался на выдох.

– А мне, похоже, нравится, когда мужчина дружит со спортом. – Она потянулась и похлопала его по животу. – Но без лишнего энтузиазма. Надо будет присмотреться к тебе чуть позже, когда перестанет двоиться в глазах.

– Да уж, это было… словно молния.

– Хорошо ведь, согласись?

– Ага. У меня давно такого не было.

Дарби решила, что это очень приятно: лежать после секса и вести разговоры.

– Насколько давно?

– Месяцев