Обычная жизнь - Сергей Ким

— Старина, но ведь это нам только на руку, — жизнерадостно заявил Айда, пристально вглядываясь через объектив видеокамеры в стайку девчонок поблизости. Одноклассницы вполне ожидаемо вились вокруг самой популярной личности в школе в последние дни.

Имя этой личности было — Аска Лэнгли.

Чем была обусловлена такая популярность? Во-первых, рыжая была пилотом. Во-вторых, она действительно была очень и очень хороша собой. А в-третьих, немка и сама была не прочь побыть в центре внимания, к чему всячески и стремилась.

Так что уже на второй день вокруг неё вполне ожидаемо порхала щебечущая стайка разнокалиберных подружек, а парни со всей школы начали строить планы — когда же можно будет подкатить к Аске с предложением сходить на свидание…

Самыми большими борцами с системой беспощадной аскофилии оказались мы с Тодзи. Меня эта пигалица просто не приводила в такой восторг, как многих, а живя с ней под одной крышей уже которую неделю, я ещё и прекрасно знал, что на самом деле прячется за хорошеньким личиком и милым поведением.

А пряталась там такааая стервоза и концентрированная вредность в рыжеволосом флаконе…

У Судзухары же обнаружилась индивидуальная лэнглинепереносимость. Этих двоих принципиально не брал мир — любая их встреча заканчивалась отборной руганью. Я с Аской ещё мог общаться, а вот Тодзи — нет. Вообще. Ни при каких обстоятельствах. Нельзя ведь поток взаимных оскорблений называть общением, верно?

Особенно немке не нравилось, что Судзухара обзывает её рыжей или Рэнгри.

— Нынче фотографии Лэнгли очень высоко котируются на чёрном школьном рынке… — философски заметил Кенске. — А вот если бы Синдзи всё-таки…

— Нет.

— …вошёл в наше тяжёлое положение…

— Нет!

— …и немного помог…

— Я не буду пытаться сфотографировать Лэнгли дома! Мне ещё хочется пожить спокойно!

— Какое уж тут спокойствие с нападениями-то Ангелов? — ухмыльнулся Тодзи.

— Их хотя бы убивать можно. Тем более, что Ангелы не живут со мной под одной крышей…

— Синдзи, ты преувеличиваешь… — произнёс Айда.

— Уверен, что Син ещё преуменьшает, — возразил Тодзи. — Этот рыжий демон — худшее, что случилось за последнее время. Чем же мы так прогневили небеса?

— Тодзи, для тебя это слишком мелодраматично, — рассмеялся я.

— Эй, я не такой тупой как выгляжу!

— Ммм… Теперь будет несколько проблематично это доказать… — замялся Кенске.

Днём ранее.

— Судзухара, вы подготовили доклад об императоре Нероне?

— Эээ…

Я точно знаю, что Тодзи ничего не подготовил. Забыл или забил — это уже не так важно. Главное сейчас было понять — что же сможет спасти отца русской демократии, так сказать? Увы, но тут даже я пасовал, не говоря уже о моём не столь эрудированном приятеле, поэтому и не рискнул принять удар на себя.

Потому как Нерон вроде бы не прославился никакими военными подвигами, знал я о нём чуть больше, чем ничего. Был римским императором, маленько психованным, любил бросать первых христиан на съедение львам на арене Коллизея, да петь заунывные поэмы собственного сочинения… Собственно, вот и всё об этом человеке. Увы, но Тодзи, скорее всего, не знал и этого…

— Конечно, учитель! Разрешите ответить устно?

— Хм… Конечно…

Ого! Наглость — второе счастье?

Судзухара с уверенным видом поднялся с места, солидно откашлялся и бодро начал:

— Император Нерон…

Бодрости ему хватило ровно на два слова.

— Эээ… Нерон был… эээ… человеком… Да, человеком! Иии… Он совершил очень много вещей… эээ… которые никто не понимал… ммм… кроме него… И поэтому его выбрали императором. Потому что он единственный понимал, что сделал.

Класс начал потихоньку хихикать. Сидящая на первой парте второго ряда (ровно по центру, ага) Аска издала трудноидентифицируемый звук — кажется, она давилась смехом.

А вот Судзухара, похоже, вдохновился и начал вещать ещё более забористую чушь:

— Нерон был… эээ… итальянцем! Его фамилия была… ммм… Галилей… Хм. Он был очень крутым учёным — кажется, до него Земля не вертелась… И вот… эээ… И при этом он был… ммм… всё-таки злым и жестоким… Да! Очень злым и жестоким! Он любил устраивать бои радиаторов…

— Кого, простите?

Даже не хочу думать, каких усилий стоило учительнице сохранить невозмутимое выражение лица во время этой проникновенной речи. Я беззвучно хохотал, как припадочный, грызя рукав кителя, Аска вообще, похоже, плакала. Остальной народ от нас тоже не отставал. Даже Рей… Даже! Рей!!! Кажется, улыбалась!

— Радиаторы. Ну, это были такие… ммм… Крестьяне, кажется… И, в общем, они до смерти дрались друг с другом… Для этого у них были мечи, копья, сети… рыболовные… Гм, удочки?.. О! Нерон ещё песни любил сочинять… и… петь… их… Нерон…

Тодзи задумчиво замолчал и непроизвольно выдержал театральную паузу.

— Он был очень важным человеком. Очень.

С первой парты донёсся стук и писк — Аска билась головой об парту в истерике.

— Вот блин! Вы теперь будете это мне до старости напоминать?! Ну, не знал я, кто этот чёртов Нерон!

— Но согласись, дружище, это был эпический провал…

— Да знаю я!..

— Так что теперь даже если ты сможешь популярно объяснить специальную теорию относительности, Нерона тебе уже не забудут…

— Син, ну хорош издеваться, а?

— "Он был очень важным человеком. Очень."

— А вот тебе — конец, очкарик…

Глава 7. Битва близнецов

Пятница — четвёртое сентября, начиналась как обычно. Я проснулся позже Аски, что было неудивительно, и флегматично хлебал на кухне кофе, пока рыжая скрупулёзно собирала себе школьный обед. Если нам с Рей вполне хватало по яблоку, засунутому в карман кителя, то вот рыжая к данному вопросу отнеслась весьма серьёзно.

Кстати, Лэнгли к моему удивлению решила не выделяться из массы одноклассников в плане одежды и даже с каким-то удовольствием облачилась в школьную форму. Ей, похоже, она понравилась больше мрачного чёрно-золотого одеяния НЕРВ.

Так же скрупулёзно немка подошла и к формированию собственного школьного обеда. На все традиционные японские кушанья она посматривала с явным неодобрением, так что готовила себе бутерброды лично — никого не допуская до сего занятия. Технология там какая-то особенная была, что… Взять нужный вид хлеба, который Аска долго и придирчиво выбирала, взять определённый сорт майонеза (только на оливковом масле), особый сорт сыра, который нужно лично нарезать… Короче, это был целый ритуал. Хотя с такой тщательностью впору было врата в параллельный мир открывать, а не бутерброды готовить…

Немецкая тщательность, чего уж там. Должно же быть в Лэнгли хоть что-то немецкое? Она же вроде как немка… У которой американская фамилия, американских кровей отец, американский характер и мать-японка. Кем она при таком раскладе ещё может быть-то? Конечно только немкой, чего уж там…

Сидели мы, короче. Минут через пять за нами по обыкновению должна была зайти Рей, после чего мы все вместе пошли бы в школу…

Звук открываемой двери и появление на пороге кухни серьёзной и сосредоточенной Мисато на фоне таких планов оказались полной неожиданностью.

— Командир, а ты чего не на службе? Забыла что-то? — поинтересовался я.

— Вас забыла. В темпе собирайтесь — через полчаса мы должны быть в штаб-квартире. Рей уже выехала.

— А что случилось-то? — спросила Аска.

Майор обвела нас серьёзным взглядом.

— Тревога, ребята. Объявлен оранжевый уровень.

Оранжевый уровень — "высокая вероятность атаки". Выше только красный уровень — "атака практически неизбежна".

Атака Ангела.

В тактическом зале сейчас присутствовало всё командование научного и оперативного отделов, плюс пилоты и замком в качестве председателя экстренного совещания.

— В связи с последними данными, полученным научным отделом, — Фуюцки слегка кивнул в сторону Рицко, Майи и Аобы, сидящих по левую сторону от стоящего во главе длинного стола замкома. — Командованием НЕРВ было принято решение не дожидаться непосредственной атаки Ангела и заранее перевести Токио-3 на осадное положение.

В зале поднялся лёгкий шум.

— Я не закончил. Если в течении трёх-четырёх дней угроза не подтвердится, то мобилизация будет отменена. Но пока что весь оперативный персонал НЕРВ переводится в Геофронт, а взвод "Эхо", — теперь последовал кивок в сторону меня, Рей и Аски. — Находится в состоянии постоянной боевой готовности. Подчёркиваю — постоянной. Пока двое пилотов отдыхают, третий должен будет в течении двенадцати часов находиться в состоянии немедленного вступления в бой. Майор Кацураги, лейтенант Икари?

— Будет исполнено, господин полковник, — сосредоточенно произнесла Мисато, отвечая за нас двоих. — Ещё что-нибудь?