Вирусы не отстирываются - Кир Булычев

— У нас, кисочка, драконов нет, — сказал Удалов. Но голос его был невесел. Какие-то рецидивы страстного увлечения Тулией сохранились. И хотя еще по дороге Тулия объяснила Удалову, что испытывает к нему чувство благодарности, чувство дружбы и чувство почтения, но не больше, что теперь она полностью отдастся учебе, чтобы забыть об ужасных и позорных месяцах плена, Удалову трудно было забыть, как Тулия расширяла прекрасные глаза при виде Корнелия и повторяла: «С первого взгляда… и на всю жизнь!»

Неужели, мысленно вздыхал он, некоторые женщины могут так легко и убедительно притворяться? Как трудно поверить… и как не хочется верить.

Удалов искоса взглянул на Ксению и принялся шустрее раскладывать бумаги, опасаясь, как бы по своему обыкновению Ксения не прочла его мыслей. Но Ксения прочесть их не успела, потому что в дверь постучали и вошли Белосельский с Тулией. При виде Тулии Ксения поморщилась, Удалов тоже. По разным причинам. Ксении вообще Тулия внешне не нравилась, а Удалову не понравилось, что Тулия шла, положив золотую головку на плечо Николаю, как будто это была для нее самая привычная поза.

— Мы с печальной новостью, — сказала Тулия.

— Говорите, — Удалов пытался преодолеть в себе остаточную ревность к другу детства. Пора было привыкать. Тулия уже третий день ходила, положив голову на плечо Николаю.

— Пришла телеграмма с дикой планеты. Вождь и дедушка передают привет, желают счастья в личной жизни. Они глядят Прибор, но, если это не обеспечит высоких урожаев, собираются убить жреца.

— Считай, что он уже убит, — сказал Удалов. — А что печального?

— Предсказатель умер. Умер наш Острадам.

— Не может быть! — Удалов отошел к окну и прижался лбом к прохладному стеклу. — Значит, он был прав в последнем своем предсказании!

— Да. Он проснулся утром в день своей смерти, бодрый и совершенно здоровый, и сказал, что, видно, ему не удастся умереть от естественных причин. Потом написал записку Удалову, ушел в поле, отыскал дракона и обозвал его жалкой лягушкой.

— Где письмо? — спросил Удалов.

— Вот.

Тулия протянула Удалову небольшую записку. Удалов прочел:

«Дорогой Корнелий!

Я вспомнил еще одну деталь из твоего будущего, которую я от тебя скрыл, потому что она указывала на то, что ты останешься жив. А это нарушило бы естественность твоего поведения. Когда я находился во временном водовороте, я видел, что ты не выполнишь годовой план, и по инициативе Белосельского тебе будет вынесен выговор в приказе.

Прощай, Корнелий, ты мне полюбился. Если сам не умру, попробую довершить твой бой с драконом. Что-то мне этот дракон неприятен.

Не забудь выслать вождю микроскоп».

Записка была без подписи.

— Все ясно, Острадама погубило тщеславие… И чувство ответственности, — сказал Удалов и передал записку Белосельскому, чтобы тот ознакомился. Белосельский прочел и сказал:

— Все может быть. В конце года посмотрим.

В комнату заглянула уборщица из Атлантиды.

— Ты здесь, Туличка? — сказала она. — А то я уже беспокоюсь. Боюсь тебя отпускать даже на полчаса.

— Не беспокойтесь, — сказал Белосельский. — Я возьму на себя заботу о вашей дочери. Она будет в надежных руках.

— Ах, да, мамочка, — тем самым ласковым голосом, посылавшим когда-то Удалова на бой, произнесла Тулия. — Мы с Колей решили пожениться.

Ксения сказала:

— Слава богу, что от моего отвязалась.

Уборщица из Атлантиды пошатнулась, собираясь упасть в обморок, и Удалову пришлось броситься за водой. А сам Удалов ничего не сказал, все и так было понятно. Зря он побеждал дракона. Он мог бы победить десятерых чудовищ — все равно красавицы достаются отличникам. Но кто бы догадался, какие они красивые, если бы не было обыкновенных женщин, наших жен, с которыми мы и сравниваем красавиц? К тому же у наших жен есть свои преимущества. И Удалов нежно посмотрел на Ксению.

Дверь открылась снова. В комнату въехала машина, за которой шел, толкая ее, кузнечик. Рядом, помогая ему, шествовал председатель оргкомитета Г-Г.

— Дорогой Корнелий, — сказал он, пока кузнечик вешал на стену небольшой экран. — Из уважения к твоим заслугам перед галактическим населением СОС выкупил у киномагнатов мнемофильм, снятый без твоего ведома синхронным переводчиком Тори на основе твоих воспоминаний.

— Виноват, — сказал кузнечик. — Я уже раскаялся.

— Так как мы полагаем, что даже забытые воспоминания важны для полноты личности, особенно для такой ценной в масштабе Галактики, как личность Корнелия, этот фильм будет продемонстрирован таким образом, что по мере показа его события будут возвращаться в память Удалова, исчезая с пленки.

После этого присутствующие расставили кресла и стали смотреть фильм. Удалов старался на экран не смотреть. Он достал коробочку со скорпиончиком, чудом сохраненную в странствиях и приключениях, и начал кормить насекомое крошками.

Через несколько минут фильм закончился, и кузнечик зажег свет.

— Все, — сказал он. — Пленка пуста, а воспоминание вернулось к владельцу.

— Я вспомнил, — сказал Удалов. — Даже странно, что мог забыть. Это про то, как мы с Ксенией познакомились и как чуть было не расстались.

— Из-за меня, — улыбнулся Белосельский. — Это я был тем верзилой, который тебе угрожал. Но я бы никогда тебя не побил.

— Помню, — сказал Удалов. — К тому времени мы с тобой уже не так дружили, как в детстве.

— Нас с тобой всегда разлучали женщины, — сказал Белосельский, поглаживая плечо прижавшейся к нему Тулии.

— Коля, как тебе не стыдно, — сказала Ксения. — Подождал бы до загса.

— Эх, Тори, Тори, — сказал Удалов. — Не принесло тебе богатства предательство. Злые дела никогда не окупаются.

— Знаю, — улыбнулся в ответ кузнечик. — Жизнь меня многому научила. Теперь я зарабатываю на нее честным путем.

— Каким же? — спросил Удалов, который не очень доверял кузнечику.

— Я купил у торговых работников документальный фильм о бое Удалова с драконом. С завтрашнего дня начинается демонстрация во всех кинотеатрах. Билеты раскуплены на год вперед. Рассчитываю без лишней скромности стать миллионером.

— А это не повредит моей репутации? — спросил Удалов, который в последние дни относился к себе куда серьезней, чем прежде.

— Твоей репутации все на пользу, — честно сказал кузнечик, — достать тебе билет на премьеру?

— Даже не знаю… — Удалов колебался. Он взглянул на Тулию, но Тулия смотрела на Колю. Он посмотрел на жену, и Ксения сказала:

— Иди, иди, только домой после этого не возвращайся.

— Прости, Тори, — сказал Удалов. — Не придется мне побывать на премьере. Дела.

И еще раз открылась дверь. Вошел могильщик в новой шляпе и новом балахоне.

— Поздравьте меня, — сказал он. — Я возвращаюсь. Забастовка на моей планете кончилась.

Черная икра

Несмотря на относительную дешевизну продукта, консервативные гуслярцы вяло покупали эффектные баночки с изображением осетра и надписью: «Икра осетровая». Острое зрение покупателей не пропускало и вторую, мелкими буквами, надпись: «Синтетическая».

Профессор Лев Христофорович когда-то читал об успешных опытах по получению синтетической черной икры, знал, что по вкусовым качествам она практически не отличается от настоящей, по питательности почти превосходит ее и притом абсолютно безвредна. Но попробовать раньше ему икру не удавалось. Поэтому профессор оказался одним из тех гуслярцев, которые соблазнились новым продуктом.

Вечером за чаем Лев Христофорович вскрыл банку, намазал икрой бутерброд, осторожно откусил, прожевал и признал, что икра обладает вкусовыми качествами, очевидно, питательностью и безвредностью. Но чего-то в ней не хватало. Поэтому Минц отложил надкусанный бутерброд и задумался, как бы улучшить ее. Потом решил, что заниматься этим не будет, — наверняка икру создавал целый институт, люди не глупее его. И дошли в своих попытках до разумного предела.

— Нет, — сказал он вслух. — Конкурировать мы не можем… Но!

Тут он поднялся из-за стола, взял пинцетом одну икринку, положил ее на предметное стекло и отнес к микроскопу. Разглядывая икринку, препарируя ее, он продолжал рассуждать вслух — эта привычка выработалась у него за годы личного одиночества.

— Рутинеры, — бормотал он. — Тупиковые мыслители. Икру изобрели. Завтра изобретем куриное яйцо. Что за манера копировать природу и останавливаться на полпути.

На следующий день профессор Минц купил в зоомагазине небольшой аквариум, налил в него воды с добавками некоторых веществ, поставил рядом рефлектор, приспособил над аквариумом родоновую лампу и источник ультрафиолетового излучения, подключил датчики и термометры и перешел к другим делам и заботам.