Рулевой - Билл Болдуин

Брим вел катер в нижнем эшелоне оживленного транспортного потока, а Теада готовил бортовые системы к посадке на сушу. Брим чуть убавил мощность грубых — но, как показал опыт, безотказных — генераторов Кляппера — Хисса, и на его дисплее показалось лицо военного диспетчера, сообщившего им курс посадки.

— Всем по местам; к приземлению приготовиться! — скомандовал Теада в микрофон.

Под топот занимающей свои места швартовочной команды и завывание сигнальных ревунов Брим положил катер на левый борт и начал пологое снижение к одной из длинных бектоновых труб искусственных гравиподушек (обыкновенно используемых вместо воды при посадке на сушу). Катер шел по прямой, не отклоняясь ни на миллиирал. Брим ухмыльнулся. Да, это вам не Гиммас-Хефдон — тут не было ветра!

Точно над зеленым проблесковым маяком Альфа он в последний раз убавил мощность генераторов, включил триммеры, поддерживая достаточную для устойчивости скорость, нацелив нос на огни у начала трубы. Е607 плавно заскользил над трубой, теряя высоту; откуда-то сбоку вынырнула и полетела рядом с ними их, тень. Когда скорость упала, а гравитационное поле трубы надежно захватило их. Бри м поставил генераторы на холостой ход и отвернул от трубы, ведя катер на одних гравитормозах.

На приборной панели переливались огни переключающихся на наземные источники систем, когда он, сделав еще поворот, наконец остановил катер над специальным гравибассейном у военного терминала — под восторженные вопли своего усталого экипажа. Первый и последний боевой рейд Е607 завершился.

— Вам депеша, лейтенант Брим, — неожиданно окликнул его с пульта связи Барбюс; голос его был едва слышен в грохоте башмаков бросившейся на палубу по целым трем трапам, орды техников. — Что там? — бросил Брим через плечо, выключая последние бортовые системы.

— Кажется, что-то личное, сэр, — крикнул Барбюс. — С вашего позволения, лейтенант, я переведу к вам на дисплей.

— Ясно, — откликнулся Брим, включая у себя на пульте дисплей связи. На нем сразу же высветился текст:

Вилф — мне придется представлять доминион на этой годилльской вечеринке. Надеюсь, мы увидимся там? Полагаю, Адмиралтейство не даст тебе возможности уклониться от присутствия на приеме (увы и ax!).

— Марго.

Стоило Бриму прочитать несколько первых слов, как сердце его отчаянно забилось. Потом он нахмурился, «Годилльская вечеринка»? «Адмиралтейство»? Он обернулся как раз в то мгновение, когда Урсис отключил бортовую гравитацию — и чуть не выпал из кресла. Тяжело дыша, он усилием воли справился с отчаянно протестующим желудком, после чего все же нашел силы обрушиться на Барбюса.

— Ты уверен, что принял сообщение полностью? Бессмыслица какая-то…

— Которое именно? — невозмутимо спросил Барбюс. Шум генераторов стих, отчего разговаривать стало заметно легче.

— Ты переключил на мой дисплей только одно! — крикнул Брим — немного слишком громко для такой маленькой рубки. Все как один оглянулись на него, отчего он снова вспыхнул.

— И все же, какое из них, лейтенант? — снова спросил Барбюс.

— Брим стиснул зубы.

— Личное! То, что от Марго, — сдался он.

— О! — поднял бровь Барбюс. — Это, значит, второе, лейтенант. Первое, должно быть, не прошло, — С ума сойти, — буркнул Брим. — Переключаю снова, — сообщил Барбюс. Брим снова плюхнулся в кресло, ощущая на спине дюжину пар глаз.

— Спасибо, — ответил он, потирая шею. Потом, подумав, резко развернулся в кресле. Восемь техников выжидательно смотрели через его плечо, на дисплей. — А вам что нужно! — взорвался он, и те торопливо занялись своими делами. В рубке воцарилась неожиданная тишина. Потом на дисплей выплыли строки первого сообщения.

Кому, л-ту ВилфуА. Бриму, И.Ф. @Протей. 991 Е

От. Лорда Авиньона Б.Вайрода@Адмиралтейство/Авалон.

Лейтенант Брим, Вы приглашены на званый вечер у Его Высочества Кронпринца— Онрада, устраиваемый в честь Высокочтимого Маркграфа Годилльского.

Сегодня вечером, 19.00

Лордглен-Хаус

Большой Космический бульвар

Авалон

Указом Его Императорского Величества Грейффина IV, Великого Галактического Императора, Принца Звездного Скопления Реггио, Законного Хранителя Небес.

(форма одежды парадная)

Л-ту Брйму (лично). Прибыть на рейсовом челноке Р-37 в Имперский Космопорт, Авалон, Машина будет ожидать вас у арки Квентиана. Парадный мундир — на месте, в Лордглене.

Э. К.Хиос, личн, секретарь лорда Вайрода.

Ну что ж, в этом уже есть хоть какой-то смысл. Правда, карескрийца — да на званый вечер при дворе? Он рассмеялся. Наверняка дело рук Марго. Ну, раз это цена за то, чтобы ее увидеть, — пусть! С тем, что могла выставить против него Лига, он уже встречался. Вряд ли авалонский высший свет окажется страшнее!

Чуть позже, сидя в трамвае, идущем от посадочных площадок к терминалу, Брим поделился с товарищами новостью о приглашении.

— Лордглен-Хаус? — не поверил своим ушам Теада. — Вселенная, Брим, да это один из самых шикарных дворцов для приемов. Как это ты ухитрился оторвать приглашение туда, пока мы будем торчать в армейской гостинице?

— Связи в высших сферах, — отшутился Брим, чувствуя, что снова, начинает краснеть. — И потом, это все равно ненадолго — транспорт на Гиммас вылетает завтра вечером.

Урсис рассмеялся и хлопнул Брима по плечу.

— Сдается мне, у тебя и в самом деле есть влиятельные друзья, Вилф Анзор, но, возможно, не те, что ты думаешь. — Он улыбнулся. — Хотелось бы мне знать, кто на самом деле покровительствует тебе.

Брим уже не в первый раз попадал в Имперский Космопорт Авалона, однако и сейчас его архитектура Произвела на него не меньшее впечатление. Ничего подобного, наверное, не существовало во всей Галактике: необъятные своды, парящие в сотнях иралов над бесчисленными пандусами и эскалаторами, висячими садами и разноцветными бассейнами. В залах космопорта даже плавали настоящие облака. Одним словом, достойный символ цивилизации, задумавшей и построившей его. Сооружение, подавляющее размерами, — равно как и сообщество миров и звезд, соединявшихся через него.

Подъезжая на движущемся тротуаре к арке Квентиана — одному из парадных входов в космопорт, — Брим шарил взглядом по стоянкам транспорта перед ней, гадая, что его ждет. Автобус? Фургон? Из уличного потока к арке свернул длинный черный лимузин и под «ахи» и «охи» восхищенной толпы замер перед выходом. Брим не без интереса следил за тем, как из глайдера появился шофер в ливрее — экипаж прибыл за какой-то чертовски важной персоной (или, хихикнул он про себя, за прилетевшим в отпуск медведем). Потом продолжал искать взглядом предназначенную ему машину.

— Лейтенант Брим? — окликнул его чей-то голос.

Брим повернулся и, к удивлению своему, обнаружил, что голос принадлежит тому самому шоферу в светло-серой ливрее — низкорослому и абсолютно лысому (точнее, лысой была та часть его головы, что виднелась из-под остроконечной шапки).

— Это я, — неуверенно ответил он. Шифер махнул рукой в сторону сияющего чистотой, хромом и великолепием лимузина, слегка напоминавшего изготовившееся к нападению чудище из глубин морских.

— Ваш экипаж в Лордглен-Хаус, лейтенант, — торжественно объявил шофер, шевельнув аккуратными усиками.

Брим почувствовал, как брови его недоуменно ползут вверх.

— Вы хотите сказать, это за мной? Шофер рассмеялся.

— По крайней мере до Лордглена, — кивнул он, — Вы уверены, что это не Я должен отвезти ВАС туда? — пошутил Брим, шагая вслед за ним к величественному экипажу. — На вид эта штука достаточно велика, чтобы ей требовался рулевой.

— Только в часы пик, лейтенант, — хитро улыбнулся в ответ шофер, открывая перед Бримом дверцу. — В это время суток я, пожалуй, и сам управлюсь. — Он, не говоря больше ни слова, забрался на водительское место за отделанной красным деревом перегородкой, и длинная машина, урча генератором, скользнула от космопорта.

Собственно город Авалон раскинулся меж парков и садов на берегу большого озера — скорее даже внутреннего моря — Мерсина. Имперский Космопорт располагался на искусственном острове и соединялся с берегом широким виадуком, названным в честь Августа Чакари Палидана, капитана первого звездолета, облетевшего всю Галактику.

Стрелой пронесясь по виадуку, они свернули на трехполосный бульвар Верекера и продолжали свое движение уже параллельно берегу. Брим посмотрел в окно — сквозь листву живописно искривленных деревьев килгал продолжала мелькать серебряная гладь озера. Шофер вел машину в плотном потоке движения с легкостью, говорящей о великолепной выучке; Брим откинулся на кожаные подушки, наслаждаясь непривычной ему роскошью.

Они пронеслись мимо прохладного тенистого парка с высокими сверкающими фонтанами, вокруг которых резвилась детвора. Брим только сейчас сообразил, как же давно ему не приходилось видеть детей, и невесело покачал головой. Должно быть, с тех пор, как он попал на Гиммас-Хефдон. Война и дети плохо вяжутся друг с другом, подумал он.