Клятва рода - Степан Мазур

— Ты умрёшь не сейчас, ты умерла гораздо раньше. Я могу повторить действо как с твоей хозяйкой или ты сделаешь всё сама. У тебя есть выбор.

Пистолет лёг посреди стола.

— Только твой выбор ограничен тремя секундами… Раз…

Наверное, это был первый выбор в жизни женщины, когда она не сомневалась. Совсем. Хлопок и мозги по стене напротив — так закончилась жизнь маньячки-педофилки.

Даня, вздыхая, надавил кнопку на левом плече, стянул маску и сиплым голосом проговорил в усико микрофона:

— Группа, закончить съемку.

Пять рук взметнулись к плечам, отключая мини-камеры без звука. Шесть безмолвных операций по ликвидации подобных студий по всей России эффекта не дали. О них просто никто не знал, органам правопорядка же запрещали оглашать информацию по ходу следствия, да и после его закрытия под страхом увольнения. Но сегодня Совет Старейшин одобрил съёмку ликвида. И уже к вечеру видео с подробной информацией разлетится по Интернету, нанося упреждающий удар тем, кто творит зло. Насилие тех, кому меньше шестнадцати — тотальное зло. Трижды задумаются услышавшие о возмездии и трижды на три те, кто увидят его.

Люк приподнялся. Руки передали две канистры с бензином. Прежде, чем здание разнесёт заложенной взрывчаткой, всё выгорит дотла, сжигая саму память о проклятом месте.

Даня вылез из подземного помещения последним. Пальцы чиркнули спичку и вспыхнувший коробок, пылая небольшим зарядом, полетел вниз. Лужа бензина вспыхнула. Огнённая змея побежала в разные стороны, цепляя по пути без разбора ковры, пол, вещи, мебель, стены и окровавленные тела творящих зло.

Через тридцать шесть секунд, когда последний автомобиль отъехал, палец опустил тумблер и дом взлетел на воздух. Но никто из ребят не смотрел в заднее стекло.

Индия Дели

Солнце светило в глаза так, что даже неподъемные веки сдали позиции. Сёма, скрипя как несмазанная пружина, повернулся на спину. В пору было скулить, как побитой собаке. Зудели сбитые колени и локти. Лоб, запёкшись кровью, чесался. От движения ног болью играли связки в паху.

"Это ещё что? Я на шпагат без разогрева садился?"

Сжав зубы, Сёма приподнялся на колени. Растянутые связки немилосердно взвыли. В свете, проникающем сквозь огромную дыру в стене, плавала пыль, мелькали встревоженные лица индусов. Блондин, стараясь не обращать внимания на коренное население, пытался собрать в голове картинки прошлых дней.

"А собственно, где я?"

И собственный вопрос разлетелся по искореженному неведомым смерчем помещению. Взгляд невольно прошёлся вдоль округлых вмятин в каменном полу, одиночным ямкам и широким порезам, словно по каменному полу свободно гулял лазер.

"Это что ещё за джедаи порезвились?".

Взгляд уполз под потолок. Невольно присвистнул, стараясь представить, какая сила могла подбросить что-то вверх с такой силой, что камень продавило снизу вверх. И какова была плотность подбрасываемого тела, если оно не размазалось мокрым местом по потолку?

Сёма по стеночке заставил себя подняться. Вместе с болью в связки пришла судорога бессилия. Колени подкосились. Упал. Не делая больше попыток подняться, пополз на карачках. Хотелось поближе рассмотреть поверженное рассекающим ударом то ли меча, то ли ладони возвышение. Ведь возвышение и странные голубые глаза — последнее, что помнил перед мраком и пробуждением.

"Куда делся Скорп? Этот дым. Этот кумар, затмивший разум. Нет, сначала сон, вспышка… Глаза… Гипноз, чёрт побери! Старикан загипнотизировал меня, как жалкого школьника. Это какой силы должен быть гипнотизёр? Он…Он.", — Сёма дополз до "возвышения", которое после удара волной стало ниже по уровню, чем весь прочий пол. — "Он заставил меня сражаться. Я дрался. Но с кем? Где Скорп? Почему растянуты ноги, словно без разогрева влез в гравитационную комнату с силой притяжения в несколько единиц?".

В груди кольнуло. Стало холодно. На глаза навернулись слёзы. Предчувствие чего-то ужасного витало в воздухе, стремясь поразить в любой момент калёной стрелой или молнией.

"Жива, на кого же ещё ты мог меня натравить, если не на брата? Здесь не было врагов. Никто не дерзнул бы зайти на твою территорию. Ты… урод… ты заставил меня драться с братом. Где он? Если я жив, то он…".

— Скорп!!! — От гортанного крика и так единичные лица индусов попрятались вовсе.

Сёма сквозь боль подскочил. Ярость на Аватара придала сил. Сёма содрал с себя остатки верхней одежды и, оставшись в чём-то похожем на шорты, зашагал по помещению в поисках врагов или ответов. То ли боль притупилась, то ли гнев подстёгивал регенерацию — связки немного успокоились.

Остановившись у одного из пяти огромных окаменевших оружий, обращённых в камень, скукожившихся и уменьшенных, едва Аватар отпустил их из рук, Сёма уже не ощущал, как тело привычно поднимает температуру и сильнее начинает жечь истёртую кожу. Организм всегда хочет жить — сам о себе позаботиться, не стоит только мешать. Сам же Сёма вновь ощутил толчок в грудь — лежащие на полу каменные орудия на лезвиях имели высохшие капли крови.

"Могу поспорить, эти оружия не лежат здесь тысячи лет и специально их никто кровью не смазывает… Мы дрались на этих мечах и топорах? Но зачем пять? Нет, что-то не то…Скорп жив. А Жива… Кто знает? Да и чёрт с ним. Если правитель забывает о своём народе, происходит бунт. Ты, предводитель переселившихся с севера арийцев, слишком долго спал. Настоящее не принимает сна… Но откуда же это мерзкое ощущение? Что я сделал не так?"

Сёма взревел и обеими руками ухватился за рукоять секиры. Плечи напряглись, по торсу забегали змейки. Сквозь боль и на пределе сил, Леопард сделал рывок. Холодный камень нехотя поддался. Зубы сжались до хруста, последнее усилие и орудие взмыло в воздух, покачиваясь на трясущихся руках над головой. По ладоням, кистям и дальше до самых пят прошла вибрация, солнечное сплетение ощутило приятное тепло.

Камень пошёл трещинами, рассыпаясь кусками, опадая на пол крошкой. За какие-то мгновения вместе с облегчением блондин ощутил вместо камня в руках рифлёную рукоять, а по лезвию цельного обоюдоострого топора пробежал небольшой лучик, словно подмигивая новому хозяину.

— Слава Роду! — Неожиданно для самого себя выпалил Сёма и опустил обновленную секиру. Лезвие упёрлось в камень. И едва поражённый блондин чуть надавил сверху, облокачиваясь, неведомая сталь прошла камень, оседая вглубь. — Не похоже на то, что ты воронёная на сталь металл. Может быть метеоритное железо?

Секира безмолвствовала, согревая руку, словно состояла вовсе не из железа.

— Если ты признала меня в первом же нашем бою, то я дам тебе имя.

За спиной послышался шёпот. Сёма резко обернулся, невольно сжимая рукоять. С обоих дыр в помещение вошли двое здоровых четырёхруких существ. Со стороны востока здоровяк затмил собой всё солнце, погрузив утреннее помещение в полумрак.

Сёма попятился от прочих каменных оружий, выставив секиру перед собой. Двое: рыжий и смуглый, в шипастых в затемнённых доспехах огромными шагами преодолели пространство до разбросанных окаменевших артефактов. Рыжий подхватил мечи, смуглый оставшуюся секиру и булаву. Оба завертели головами, как небольшими башнями по сторонам. Взгляды остановились на Сёме. Полуголый, с глазами берсерка, тот стоял, сжав секиру и ожидая атаки. Моргая, глаза периодически показывали жёлтые зрачки леопарда. Готов в любой броситься на превосходящие силы.

Рыжий повернулся к смуглому, обронив громовым гласом:

— Старший брат будет недоволен.

— Жива рассердиться, — кивнул смуглый, поведя плечом.

Оба двинулись к Сёме.

— В-И-Р-А! — Закричал во всю мощь лёгких Леопард и рванул вперёд, подпрыгивая и занося секиру для рубящего удара сверху.

Рыжий, невероятно ловко для своей комплекции, подставил плечо под удар, и чуть сдвинулся. Секира по касательной высекла искру на доспехах и остановилась в шипах. От резкого движения отлетела вместе с хозяином.

Сёма, прокатившись по полу, поднялся. Глаза налились кровью. Облизнув рану на плече, оскалился и приготовился к новой атаке.

— Брату придётся смириться, — не следя за Леопардом, вновь обронил рыжий.

— Оружие признало другого, — кивнул чернявый. — Ничего не поделаешь. Такова воля артефакта.

Оба кивнули, и вспышка ослепила Леопарда. Новый удар с прыжка рассёк лишь воздух. Вибрация от удара железом о камни прошлась по всему телу. Откат отключил тотем, оставив с болью один на один. Сёма вновь провалился в темноту.

Дерзнувшие переступить разлом в стенах индусы, молча обступили тело. От глаз не скрылось, как поводил из стороны в сторону хвостом рисунок леопарда на коже человека, и жёлтые глаза всмотрелись в каждого, прежде чем потухнуть.

Хабаровск

— Пока, Марьяш!