Любитель историй - kostik

старик прикасался к памяти своего странного оппонента,

пытаясь достигнуть самых глубин чужого сознания.

Живые картинки пришли сами собой: свободный и

мощный бриз разрывает крутую волну, команда радостно

вскидывает руки вверх, звучат выстрелы, пираты ликуют –

они достигли цели; мир тускнеет и озаряется через пару

секунд сотней горящих факелов, они словно огненный змей

сползаются с горы. Квинт без труда узнает бухту Турлеско,

вблизи Прентвиля. «Бродяга» со скрежетом натыкается на

мель и замирает. Человеческий гул, весьма обеспокоенный,

заполняет ночной берег. Корабль кренится на правый борт.

Только теперь в нем не чувствуется былой мощи и красоты.

Паруса разорваны, от мачт остались лишь крохотные

остовы, из трюма смердит так, что старик затыкает нос. Он

чувствует запах смерти.

Наблюдая за Квинтом, Сквидли постепенно растекается в

довольной ухмылке. Он рад, что не покинул комнаты

раньше времени. Великолепная сцена станет его шедевром.

Старый капер узнает истину и умирает! – что может быть

прекраснее такого сюжетного хода.

Только сама смерть!

- Это ты поднял бунт. Ты предал капитана. И сокровище

Бероуза в твоих руках!

- Да. Ты почти во всем прав, старик! Но узнать истины не

под силу даже тебе…

Первым не выдержал Луджи: быстрый выдох сменился

стоном, который венчал резкий хруст. За своим приятелем

последовал Кларк. Привыкшие действовать резко, грубо

презирая всяческую болтовню и сопливые рассуждения,

каперы не рассчитывали на сопротивление со стороны

Сквидли. Острый нож, направленный под ребра рыбака

уткнулся в стену, а пистолет так и не успел выстрелить.

Молниеносное движение плененного поставило жирную

точку в этом откровенном разговоре.

Жизнь каперов оборвалась.

Старик слышал все, а в голове возникали короткие образы

смертельных конвульсий – он ничем не мог помочь своим

собратьям.

Когда Сквидли закончил, на его лице сияло

удовлетворение. Потерев ладони, будто скульптор после

тяжелой работы, он посмотрел на замершие тела каперов.

Раскинув руки в неестественных позах, те напоминали

корни лесных исполинов, выпирающих из земли и

цепляющихся за ноги заплутавших путников.

У Квинта оставался последний шанс. Одно короткое

мгновение – он еще мог успеть совершить невозможное,

задуть свечи и в полной темноте, ориентируясь на звук,

выстрелить. Пистолет грел ладонь, и старый капер знал:

этого преимущества ему хватит с лихвой.

Он может выиграть схватку. Но что потом? Откроет ли

свой секрет перед тенью смерти мистер Сквидли? Покажет

ли тайник с сокровищем острова Грез? - Квинт сильно

сомневался. Смерть рыбака не решала бы абсолютно

ничего. Или сказать больше - была совершенно бесполезна.

Секундное колебание, опутав капера, вынудило его

помедлить. Тем временем, приблизившись к столу, Сквидли

склонился перед стариком.

- Желаешь получить свою мечту? Поверить моим словам?

Поймать свою Фортуну, слепец? Что ж я дарую тебе

великую милость. Пуская твой путь, озаряет Большая

звезда. Око крайнего мира!

Квинт затаил дыхание. Слова моряка ворвались в его грудь

морозным ветром, от которого кровь стынет в жилах.

- Может быть, я раскрою тебе глаза на истину…

Рука капера вздрогнула, и пистолет с шумом брякнулся об

пол. Квинт попытался что-то сказать, но вместо слов

вырвался лишь протяжный выдох.

Никогда в жизни он не ощущал себя таким беспомощным.

Несколько раз моргнув, старик успел различить среди

звездного неба крохотный лучик света. Удивительно яркое

солнце, раздирая пустоту ночи, стало расти с невероятной

скоростью.

Сначала Квинт решил, что он ошибается и его чувства

ложны, однако следующий удар сердца расставил все на

свои места. То был не обман и не морок. Ночное небо

расступилось, свет стал ярче. Капер замер не в силах

оторвать взгляд от свечей. За многие годы тьмы старик

вновь прозрел. Сомнение, страх, смятенье – Квинт не мог

найти объяснения своим слабостям. Он был растоптан

внезапным поражением.

С кем он решил тягаться? Действительно - слепец!

Сквидли переиграл его по всем статям, сделав своим

верным псом. Кинув словно подачку удивительный дар,

который мгновенно излечил капера, рыбак исполнил

сокровенную мечту того, кто никогда не умел мечтать.

- Я не верю. Не может быть. Вижу, раздери меня буря.

Вижу!

Взгляд Квинта уткнулся в темные одежды рыбака. Подняв

голову, старик встретился с сияющим лицом Сквидли.

- Ты, - дрожащими губами произнес капер.

- Я, - согласился моряк.

Он больше не скрывал своей тайны. И хотя последние дни

управления людьми давались ему тяжело, он тратил силу

открыто, не экономя ни капли.

Последний раз взглянув на непередаваемую красоту огня

догорающей свечи, Квинт опустил голову и затих. Не

оставив ему шанса, жизнь мгновенно покинула тело старого

капера.

Сквидли провел ладонью по лицу пирата, попытавшись

закрыть темные, словно смоль глаза, но взгляд не скрылся

под вуалью век. Посмотрев на свою изьеденную экземами

руку, рыбак разочаровано охнул. Сцена признания, роковая

развязка и познание истины пришлись ему по вкусу, однако

он так и не смог получить главного – болезнь продолжала

мучить его эфемерное тело.

Немного помедлив, Призрак зло сплюнул и

незамедлительно покинул временное пристанище каперов.

День девятый: который заставляет Рика сильнее

верить своему покровителю, а Скитальца продолжать

рассказ

Новый день принес в жизнь Клер очередную порцию

переживаний, которые как горькая пилюля не излечили, а

наоборот, усугубили прогрессирующую болезнь. Жизнь за

окном - ставшим для девушки единственным

наблюдательным форпостом, - замерла. Горожане

двигались медленнее: подолгу топтались на месте не

решаясь сделать простой выбор на перекрестке; растягивали

короткую беседу на часы; а порой и вовсе терялись в

пространстве, застывая будто изваяния.

Подгоняя тягучее, словно патока время Клер пыталась

занять себя одним не хитрым занятием. Приглядываясь к

случайным прохожим, она пробовала по губам и

выражению их лиц угадать разговоры, проговаривая каждое

слово вслух. Пустая тишина комнаты тут же оживала,

наполняясь чужими голосами, которым подрожала Клер.

Подобная игра длилась не больше часа. Дольше

затворница не выдерживала. Под гнетом собственных

мыслей девушка вскакивала с места и начинала хаотично

метаться по комнате. Перед глазами то здесь, то там

возникал силуэт брата, за спиной которого росла черная

тень надвигающейся опасности. Только острые углы

угольного очертания, отражали на стене фигуру отнюдь не

Рика, а огромного рыбака в широкополой шляпе.

Однажды Клер не сдержалась. Не дожидаясь, когда морок

оставит ее в покое, предоставив недолгую передышку, она

схватилась за дверную ручку и попыталась вырваться

наружу. Но спасительная комната оказалась покрепче

стальной клетки.

"А что если великодушный спаситель, так искренне

пообещавший уберечь Рика и избавить нашу семью от

проклятия, солгал?!"

Клер вздрогнула от собственных мыслей. Но обреченное

настроение было всего лишь началом.

"Возможно, он специально запер меня, чтобы я не смогла

помешать его Хозяину"

Картина, в которой мистер Сейл приклоняет голову перед

тучным силуэтом Сквидли, не покидала Клер до самого

полудня. И тогда она предприняла очередную попытку

бежать. Но, увы, выбраться из комнаты через окно ей так и

не удалось. Дверь также продемонстрировала свою

прочность. Клер вновь припала к окну, понимая, что ей

остается только ждать возвращение мистера Сейла.

На улице продолжала кипеть жизнь. Провожая взглядом

каждого прохожего, пленница ловила себя на мысли, что в

любом горожанине она пытается узнать своего брата.

На лице девушки выступили слезы. Безвольно отчитывая

секунды, она с трепетом в сердце осознала – драгоценное

время бесследно утекает сквозь пальцы.

В ту минуту, когда солнце потянулось за серые стены

ратуши, с первого этажа послышались тяжелые шаги. Ключ