Красный сердолик - Филлис Уитни

Перед моим мысленным взором с ужасающей отчетливостью предстали эти двое: Крис, такая крупная и сильная, и маленькая, жилистая Сондо. Ведь Крис, если войдет в раж, способна решительно действовать, а не только скулить, как маленький ребенок.

Все равно я не могла в это поверить.

Немного позднее я осознала, что сижу рядом с Герингом за столиком в буфете на седьмом этаже, но так и не вспомнила, как там оказалась. Поздно вечером там подавали бесплатный кофе для уборщиц и всех, кто задерживался на работе. В эту ночь бесплатный кофе пользовался небывалым спросом.

Итак, я сидела на высоком стуле рядом с Герингом, а он подавал мне сливки и сахар и только что не размешивал для меня кофе.

С того момента в комнате манекенов я прошла такой долгий путь по дороге страха, что очень медленно, с трудом возвращалась в нормальное состояние.

Я помню, как внезапно вскочила, чтобы узнать который час. Было уже больше десяти; это означало, что я пропустила время намеченного телефонного разговора с Биллом. Я понадеялась, что он не будет слишком уж беспокоиться, ведь уже завтра он вернется в город. Я не могла сильно волноваться даже по этому поводу.

— Что с вашими пальцами? — спросил меня Геринг, и я посмотрела на свои руки, не зная, что он имеет в виду.

Тогда я сообразила, что в последние часы беспрерывно терла кончики пальцев о юбку. И знала почему. Я пыталась таким образом избавиться от ощущения, что к ним до сих пор прикасаются шелковистые черные волосы Сондо.

— Почему мы не можем ничего сделать? — воскликнула я. — Почему никто ничего не делает?

Люди, находившиеся в буфете, поглядывали на меня и торопливо отводили глаза. Я впервые начала их узнавать.

Карла Дрейк переоделась в синий костюм и пребывала в обычном для нее меланхоличном расположении духа. Я с неудовольствием отметила, что Оуэн Гарднер сидит рядом с ней, но сейчас он не проявлял к Карле интереса. Он был мрачен, и кофе не поднял его настроения. Один раз Карла повернулась и что-то ему сказала, но он только безразлично качал головой.

Когда я выпила две чашки кофе, Геринг стащил меня со стула и вывел из буфета. Неподалеку располагалась выставка летней мебели; Геринг затолкал меня в кресло-качалку и сел рядом. Я все еще находилась в оцепенении, и меня приходилось тащить, толкать и поднимать.

— Я выяснил кое-что о деле с меховыми шубами, — сообщил Геринг. — Сегодня после обеда у меня было свободное время, я сходил в библиотеку и просмотрел подшивки газет восточных штатов за этот период.

— И вы обнаружили связь между этими шубами и Монти? — спросила я. Я задала вопрос автоматически, мне это было безразлично. Я не хотела пробуждаться и заставлять себя думать. Каждый раз, когда я начинала шевелить мозгами, ко мне возвращалось ощущение, испытанное в комнате манекенов. Я хотела оставаться в забытьи.

— Если связь существует, — ответил Геринг, — то не знаю, в чем она заключается. Я сообщил о своих разысканиях Мак-Фейлу, но он так увлекся охотой за Сондо, что моя информация его не заинтересовала. С его точки зрения, мои профессиональные достижения весьма сомнительны. Как бы то ни было, Монтгомери принимал участие в организации показов моды в этом магазине, находящемся в одном из восточных штатов. Они устраивали что-то вроде театрализованных представлений, и Монти занимался оформлением и организационными вопросами. Он протежировал одной танцевальной паре, которая выходила на сцену, пока манекенщицы переодеваюсь. Я думаю, он устроил им неплохую рекламу.

Я едва слушала, потому что снова стала думать о Билле. Куда он уехал? Скоро ли вернется?

— Так вот, — продолжал Геринг, — там был показ мехов, и несколько шуб пропало. У Монти даже произошли в связи с этим какие-то неприятности. В конце концов подозрения пали на танцоров, которым он покровительствовал. Мужчину арестовали, но женщине удалось скрыться. Они называли себя "Луис и Лотта".

Я вышла из апатии, имя так и зазвенело в моих ушах.

— Как вы сказали?

Геринг впал в отчаяние.

— Так вы меня не слушали? Я сказал, что у них было такое сценическое имя — "Луис и Лотта".

— В газетах не указана их фамилия? — спросила я.

— Да. Какая-то простая испанская… Я запечатлел ее в своей фотографической памяти. Подождите минуту.

Он мучительно напрягся.

— Может быть, Монтес?

Геринг всмотрелся в свою мысленную фотографию.

— Да, конечно. Так и есть. Откуда вы знаете?

— Наверное, где-то недавно слышала.

Геринг сменил тему разговора.

— Послушайте, мисс Уинн, как вы думаете, кто мог заводить граммофон сегодня вечером?

Все вернулось на круги своя. Я снова увидела перед собой жуткую картину и позабыла о Лотте Монтес.

— Не думаю, что его кто-нибудь заводил, кроме Сондо и Карлы Дрейк. Но на этот раз Сондо отпадает. Карла все время была в магазине, но с какой стати она стала бы тайком подниматься наверх и слушать пластинку? И если это была Карла, почему она не вышла, когда я закричала?

— В кабинете мог быть человек, который чтобы вы подумали, что там находится мисс Дрейк, — предположил Геринг.

— Но зачем? В этом нет никакого смысла. И кто мог знать, что я туда иду, и не поленился подняться наверх и напугать меня? Кто бы он ни был, он должен был идти наверх по лестнице. Лифтер сказал, что не подвозил на восьмой этаж в это время никого, кроме меня.

Геринг посмотрел на меня необычайно меланхолично.

— Многое представляется не имеющим смысла, пока не получишь в руки ключ. Для чего Сондо сняла платье с куклы? И кто проломил ей голову?

Мы снова бродили по кругу, теряясь в догадках. Завтра вернется Билл. Завтра я смогу рассказать ему все, что знаю. И когда мы сопоставим наблюдения с фактами, которые раскопал Билл, что-то, наверное, прояснится, и мы сможем пойти к Мак-Фейлу, имея на руках конкретные данные, от которых не пострадает невиновный.

Ко мне подошел человек от Мак-Фейла.

— А я вас повсюду ищу. Вас просят подняться наверх, мисс Уинн.

Геринг провел меня на восьмой этаж, и я вошла в кабинет Монти, где меня ждал Мак-Фейл. Отдел теперь был ярко освещен, и в нем стоял шум, заглушивший стук дождевых капель по стеклу. С того момента как я села на стул напротив Мак-Фейла, я уже знала, что обнаружено что-то новое.

И мне тут же об этом сообщили. Хотя отпечатки пальцев на молотке оказались размазанными, нашелся один четкий отпечаток большого пальца. Он принадлежал Биллу Зорну.

Глава 19

Этот шок пересилил все мои прежние страхи. Я не сомневалась в том, что так все и есть. Так должно было быть. Но Биллу от этого не легче.