Дурная привычка - Павел Торубаров

Тут меня осенило! Конечно! «Изокет»! Как же я забыть мог! Продвинутая форма всем известного нитроглицерина!

– Сынок, – отец говорил отчетливо, хотя и тихо. – Дойди до аптеки, купи мне это лекарство.

Я взял из рук отца, лежащего в своей постели, бело-красную коробку и прочитал: «Изокет».

– Это что?

– Это нитроглицерин, только удобнее и действует дольше.

Я стоял перед кроватью отца и смотрел на него – всегда веселого, а теперь, вдруг, постаревшего и усохшего, лежащего в кровати у себя дома и не способного самого дойти до кухни. Мама, сидела рядом и гладила его по руке, будто ласкала. Вчера она позвонила и сказала, что старик совсем плох. Я прилетел сразу, как смог, бросив все дела и не сказав никому ни слова. Потом, это стоило мне неприятных минут у начальства, но я не жалел.

Отец категорически отказывался ехать в больницу, как мама не настаивала. В надежде, что я смогу на него повлиять, она и вызвала меня из другого города. Теперь я стоял тут, и глядел на беспомощного человека, некогда бывшего для меня самым сильным и умным во всем белом свете.

– Отец, – робко начал я. – Может – в больницу, а? Я Василию позвоню, он организует. Давай! Подлечишься! Поехали, а?

– Я тебе позвоню! – отец даже привстал в кровати от негодования. – Только попробуй! Никогда я в больнице не лежал. И лежать не сбираюсь. Тут помру, если что!

Услышав такие слова, мама заплакала и выбежала из комнаты.

– Зачем ты так, папа? – я присел на краешек кровати. – Ты б хоть о маме подумал, раз себя не жалеешь!

– Замолчи, сын!- жестко сказал отец. Так он еще меня не называл. Всегда было: «сынок, сынуля, сыночек, сыночка». И никогда подчеркнуто-официально – «сын». Может быть, поэтому я не стал с ним спорить, а тихо вышел, прикрыв за собой дверь. На кухне всхлипывала мама. Я подошел и сел рядом. Она посмотрела на меня огромными, полными слез глазами, ярким пятном выделяющимися на ее, некогда красивом, а теперь сморщившимся как печеное яблоко, лице, и в полный голос разрыдалась.

Через какое-то время мама успокоилась. И принялась возиться, суетно пытаясь приготовить чай. Мне пришлось помочь ей, иначе в доме не осталось бы целых чашек.

Когда мама совсем успокоилась, я пошел в аптеку. В ближайшей лекарства не нашлось, меня послали в другую, оттуда – в третью. Я вернулся только через час. Когда подходил к дверям подъезда, то увидел машину с красным крестом на борту. Не помня себя, я взбежал на третий этаж и замер в дверях квартиры. Комната отца была открыта. На постели, лежало что-то, накрытое одеялом, за столом сидел наш участковый и доктор в синей куртке, на которой было написано «03». На кухне, в окружении квохчущих соседок, тихо всхлипывала мама.

Граф разглядывал меня, будто видел впервые. Потом, немного подумав, он пересел поближе ко мне.

– Помнишь наш давешний разговор?

– Ты про что? – я еще не совсем пришел в себя после вновь пережитых моментов прошлой жизни.

– Я про дочку мою. – бармен тяжело вздохнул. – Ты как, надумал?

– Граф, как ты мне предлагаешь скрыться, если за мной по пятам идет АСО? Они меня где угодно найдут. У меня теперь только один путь – к Монолиту. И просить этот кристалл уродский о новой жизни.

– Это и я тебе могу обеспечить. Без Монолита. Расклад следующий: идешь к Болотному Доктору, и он сделает тебе новое лицо. Если я попрошу, то мне он не откажет – за ним должок числится. Потом, организуем тебе новые документы, и лети из Зоны чистым лебедем. Никто и не узнает, что знаменитый Крохаль теперь под другим именем живет у всех на виду. Как тебе такой вариант?

– Приемлемо. – я покивал головой.- Только, у меня в Зоне тоже должок остался. Пока не отдам, дороги за Периметр мне нет. Даже ради тебя. Уж извини.

– Вот же баран упертый! – бармен стукнул кулаком по столу. – Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка! Вижу, что переубедить тебя никто не сможет. Поэтому, давай так: ты идешь в свою крайнюю ходку, а потом сваливаешь, пользуясь тем планом, который я тебе наметил. Идет? Надеюсь, что ты вернешься, а я до того времени не загнусь. Только имей в виду, Крохаль, мне совсем мало осталось, так что спеши. А еще лучше будет, если ты прямо сейчас дурь из башки выбросишь и старого человека послушаешь.

– Нет, старик, я много задолжал, за то время, что здесь провел. И до того… Пора рассчитываться. А после, можно и о дочке твоей поговорить.

Бармен ничего мне не ответил. Да оно, собственно, и не требовалось. Мы вышли из комнатки. Граф направился за стойку – обслуживать клиентов, а я за столик – принимать антидепрессант.

В зале народу не прибавилось. Все сейчас сидели на стенах и отстреливали мутантов. Поэтому я взял водочки и позволил себе немного побарствовать в одиночестве. Долго наслаждаться уединением мне, однако, не дали. Вскоре начали подтягиваться бойцы, вваливаясь в дверь веселыми шумными группами. Значит, гон закончился и «Долг» отменил свой приказ о временной мобилизации всех, кто способен держать автомат в руках.

Минут через десять в бар вошли жутко довольные собой Кузя, который уже успел избавиться от гипса, и Серж, сияющий, будто новогодняя елка. За то время, что я его не видел, Серж как-то изменился. Движения его стали более округлыми, походка – более уверенная, а взгляд – жестче. Прямо настоящий сталкер-ветеран! Куда там!

Я махнул ребятам и они, опознав меня, радостно двинулись к столику.

– Поздорову, бродяги! – я протянул вперед раскрытую ладонь.

– Поздорову! – Кузя с видимым удовольствием шлепнул меня по руке и плюхнулся на стул. – Как сам?

Серж тоже присел рядом, однако хлопать меня по руке не рискнул, соблюдая субординацию. Отмычке такие фамильярности не разрешаются. А в том, что он теперь со мной, Серж, видимо, был уверен на сто процентов.

– Я-то в порядке. Расскажите лучше, как повоевали, – я повернулся к Кузе, – а то, пока с барменом тут терки тер, все веселье пропустил.

– Как повоевали? – Кузя блаженно вытянул ноги под столом и откинулся на стуле. – Как обычно, ничего интересного. Сплошное мясо. Даже обидно: никакой тебе тактической мысли у атакующей стороны.

– А тебе надо, чтоб мутантами грамотный генерал командовал? – я усмехнулся. – Тогда точно, долго «Росток» не протянет. Сюда достаточно пары-тройки контролеров, чтобы заводу кирдык настал.

– Ой, баюс-баюс! – в притворном ужасе замахал руками Кузя.

– Крохаль, -Серж подал голос. – Расскажи, что с тобой приключилось. Ты ведь еще вчера тут должен был быть. Слухи ходят, что тебя в плен взяли…

Я сурово посмотрел на Сержа. Но этого уже не требовалось. Он сам понял, что позволил себе лишнее, и виновато замолчал.

– Запомни, Серж, – я погрозил ему пальцем. – Болтун – находка для шпиона.

– Молчу-молчу! – Серж замахал руками, а потом, не удержавшись, добавил: – Расскажи, а?

Я засмеялся и поведал сталкерам свою историю, начиная от того момента, как пересек насыпь и заканчивая воротами на «Ростоке». О нашем разговоре с барменом и своих видениях я, естественно, распространяться не стал.

Рассказ занял часа полтора. За все это время ребята не проронили ни слова, только все шире и шире открывали глаза и в неимоверных количествах поглощали пиво. Пока говорил, я внимательно смотрел за выражением лица Сержа. Оно менялось от любопытного до удивленного, но суровой задумчивости, которая, волей-неволей, должна была на нем проявиться, будь он организатором всей этой круговерти, я не заметил. Одно из двух: либо сталкер тут не причем, либо пора ему ехать в Голливуд за «Оскаром».

Повисшую после моего рассказа тишину прервал Серж:

– И что ты дальше думаешь делать? – он пристально посмотрел мне в глаза.

– А что?

Ну-ка, парень, что там у тебя на уме? От ответа, который даст мне сейчас сталкер, многое зависит. Если кинется советовать, то, определенно, рыльце у него в пушку. Если нет, то, скорее всего, он тут не при делах.

– Я исключительно из шкурных соображений. Если ты из Зоны свалишь, мне-то что делать?

Мимо! Ответ Сержа света на мою темную ситуацию не пролил. Делать нечего, буду дальше присматриваться к новичку. Я скосил глаза на Кузю, задумчиво дымящего в потолок. Да и к ближайшему окружению тоже неплохо было бы…

– Я, пока, никуда уходить не намерен. А тебе, Серж, так скажу: не впадай раньше времени в панику. Не имей такой привычки. Послезавтра мы с тобой в рейд уходим, так что, морально готовься. Будет трудно.

Серж просиял и побежал к барной стойке за выпивкой. Я, меж тем, отодвинул кучу пивных банок и нагнулся к Кузе:

– Сам что думаешь?

– По поводу? – Кузя отвлекся от выдувания дымных колечек и посмотрел на меня.

– Про контракт.

– Не знаю, Крохаль. Не знаю… Если все, что ты рассказал – правда, то влип ты по самое дальше некуда. Я считаю, что валить тебе надо из Зоны. Тихо-тихо. Если хочешь, могу устроить. Есть у меня за Периметром один корешок. Большой он специалист по всяким документам. Можно к нему обратиться, в случае чего.