Нас повенчали снежинки - Алиса Лунина

– А вот про девушку! – всполошился Саня. – Тут Катя нашла еще одну. Вроде подходит по твоим описаниям. Алиса Снегирева, двадцать три года. Запишешь телефончик?

Данила махнул рукой:

– Нет, Саня, спасибо. Пора с этим завязывать. Устал от разочарований, знаешь ли… К тому же я сегодня ночью улетаю в Прагу.

– Ну, как хочешь, – вздохнул Саня. – А чего ты в Праге забыл?

– Есть одно дело, – улыбнулся Данила, – но это не моя тайна.

Сначала Данила думал взять у Инны телефон Андрея и позвонить ему, но потом засомневался – ну как бы это выглядело? Вот он звонит незнакомому человеку и говорит: «Здравствуйте, я брат женщины, которую вы когда-то любили, и…» И все. Пожалуй, больше ничего осмысленного по телефону он сказать не сможет. «Нет, надо ехать в Прагу и, если Андрей захочет встретиться, рассказать ему все при встрече!» – решил Данила.

Прилетев в Прагу, Данила отправил на телефонный номер Андрея СМС с лаконичным текстом: «Я хотел бы вернуть вам вашу книгу стихов Пастернака. Остановился в отеле…» Данила намеренно выбрал такой способ связи с Андреем, оставляя за тем право не отозваться; в конце концов, Андрей мог сделать вид, что не получал никакого СМС, и… жить настоящим.

Данила решил подождать ответа пару дней, а тридцать первого декабря вернуться в Москву. «И если моя встреча с Андреем не состоится, Маша никогда не узнает о моей поездке в Прагу».

Андрей позвонил ему на следующий день.

– Вы из России? Что с Машей?

Данила предложил встретиться. Андрей, не раздумывая, согласился.

– Давайте сегодня вечером. На Староместской площади есть ресторан…

Ожидая встречи, Данила долго гулял по украшенному к празднику городу, потом остановился на Карловом мосту и засмотрелся на фантастически прекрасную Прагу. Неожиданно пошел снег, крупный, зернистый, очень русский. Снег ложился на статуи, Влтаву и не таял. «Добрый знак!» – улыбнулся Данила.

Начинало темнеть. Данила взглянул на часы и зашагал в сторону Староместской площади.

В ресторане он сел за столик возле окна и, согреваясь кофе, стал листать томик Пастернака. Вскоре в ресторан вошел высокий мужчина в красной куртке. Обведя глазами посетителей, он сразу направился к Даниле. «Так что с Машей?» – отрывисто спросил незнакомец.

Андрей молчал, чувствуя благодарность к этому красивому парню с обаятельной улыбкой и ясными глазами за его деликатность – они сидели в ресторане уже пару часов, прикончив за это время бессчетное количество кофе и сигарет, а Данила не задал ему ни одного вопроса, не позволил себе ни одной бестактной фразы. «Как много у них с сестрой общего, – подумал Андрей, – обаяние, достоинство, манера улыбаться». Во всяком случае, войдя в кафе и увидев Данилу, он сразу понял, что это брат Маши. Маша, Маруся, Манечка… Любимое имя отозвалось в сердце нежностью…

Маша Морозова ворвалась в жизнь Андрея как цунами, землетрясение, некое стихийное явление необычайной силы, изменившее, а вернее сказать – отменившее все, что было до нее. Недаром он как-то пошутил (они тогда катались на велосипедах в пражском парке, и Маша задела его колесом своего велосипеда), что она наехала на него «колесом судьбы». Да. Колесо судьбы. И он принял любовь к этой женщине как свою судьбу.

В ней было намешано так много всего… Взбалмошная, резкая, порывистая, в то же время удивительно мягкая и нежная – сочетание несочетаемого. Настоящая русская женщина, всю жизнь проживи рядом с ней – все равно ее не поймешь; она могла быть и романтичной и циничной, и трогательной и беззащитной, и бесстыдной и застенчивой. Короче говоря, его русская возлюбленная была удивительной.

Для него все было ясно с первого дня – это та женщина, которую он всегда ждал и которую готов ждать всю жизнь. Впрочем, насчет «всей жизни» он погорячился – это поначалу, в первый год их связи он растворялся в счастье, успокаивая себя мыслью, что Маша вскоре разведется с мужем и переедет к нему в Прагу, но время шло, в их отношениях ничего не менялось, и его недоумение сменялось болью. Он не понимал, почему она не решается оставить мужа, не мог объяснить ее страхи и сомнения. В какой-то момент Андрей подумал, что больше не хочет ждать и больше не может мириться с двусмысленностью их отношений. Короткие встречи, долгие разлуки, неопределенность будущего… Он старался понять, чем вызвана Машина нерешительность, почему все происходит так, как происходит, но в результате понял только одно – он пытается объяснить, анализировать иррациональное, ищет ответы на вопросы, а их нет. И от него требуется просто все принять как есть. И все.

Его попытки настоять на чем-то ни к чему не приводили. В декабре 2007 года он попросил Машу встретить Новый год вместе с ним, и она пообещала прилететь к нему в Прагу. В тот день он так боялся опоздать, что приехал в аэропорт за два часа до ее прилета; высматривая Машу в потоке людей, он чувствовал какое-то мальчишеское волнение, сменяющееся (по мере понимания того, что она не прилетела) растерянностью и болью.

В этот же день он позвонил в больницу, где работал, и вызвался дежурить в новогоднюю ночь.

В больнице в эту ночь было мало пациентов. Обходя отделение, Андрей увидел в одной из пустующих палат (других больных на праздники отпустили домой) светловолосую пациентку лет тридцати. На ее прикроватной тумбочке стояла маленькая искусственная елочка.

– Будем встречать Новый год с ней вдвоем, – на чистом русском языке вдруг грустно сказала женщина, указав на елку.

У Андрея что-то кольнуло в груди – русская…

– Как вас зовут?

– Татьяна.

– Извините, Татьяна, мне надо проведать других больных, но потом я к вам зайду.

За десять минут до полуночи он действительно зашел к ней, прихватив с собой мандарины и бутылку шампанского.

– Разве мне можно? – Татьяна удивленно вскинула тонкую бровь, когда он протянул ей бокал шампанского.

– Можно, доктор разрешает. – Андрей взглянул на часы. – Ну, вот и двенадцать. С Новым годом!

Глотнув шампанского, она вздохнула:

– Представляете, это самый грустный Новый год в моей жизни.

– Будут другие. Хорошие, – сказал Андрей.

Она улыбнулась:

– Спасибо.

В конце января, чтобы отвлечься (а может, от обиды на Машу), он закрутил роман со своей коллегой по работе, доктором из соседнего отделения. Это была женщина его возраста – красивая, эффектная, целеустремленная, умная. Однако, несмотря на все несомненные достоинства любовницы, Андрея что-то царапало, кололо в этих отношениях. Они недолго пробыли вместе, роман продлился несколько недель и закончился после вечеринки по случаю дня рождения Андрея, устроенной его коллегами. Поздравляя Андрея наряду с другими присутствующими, его любовница провозгласила тост в честь именинника, пожелав ему «подняться вверх по карьерной лестнице». Вроде бы что такого? Но Андрей вспомнил любимый Машин тост «Будем великодушны!» и отчего-то помрачнел. На следующий день он расстался с этой женщиной. Просто ему никто был не нужен, кроме Маши.