Поганое поле. Возвращение (СИ) - Цзи Александр

— Я их потеряла, — известила Ива. — Они исчезли с моих радаров.

— Как такое возможно? — прохрипел я.

— Магия — другого объяснения не нахожу. Мне она не подвластна, как и любым россам. Поэтому, наверное, Кураторы так хотят овладеть ею.

Я вернулся к машине и забрался в кабину, заливая водой сидение. Напряжение уходило из тела. Больше эти твари сегодняшней ночью не придут — какой смысл? Борис приходил понтоваться и пугать, а не убивать или сражаться. Планирует действовать мне на нервы, терроризировать и стращать.

— Этот упырь связался с ведунами сильнее меня, — сказал я Иве. — Кто это был рядом с ним — Отщепенец? В-аура у него странная, очень слабая… Как у недавно умершего… Но была — в отличие от этих Пустых. И о каком Едином говорил Борис?

Нейрочип воспроизвел сцену в усадьбе Габриэля. В этой сцене росс бормотал:

“К Единому… К Единому… У меня пси-блок стоит на этот вопрос!”

А потом желтые зрачки залила тьма, и он вошел в режим берсерка.

Меня охватило дурное предчувствие.

— Нет данных, — сказала Ива.

Я не спал до утра. Если в больную голову Бориса стукнет идея вернуться и прикончить меня, я легко не дамся.

Если пронесет, в будущем я приложу все усилия, чтобы собрать максимальное количество допартов. Прокачаю себя так, что ни одна сверхъестественная тварь Поля не посмеет перебежать мне дорогу.

Я стану Повелителем Поганого поля. И не как Решетников, которого я скоро снова встречу, а самым настоящим.

Идея вернуться Бориса не посетила. На рассвете дождь кончился, ветер разогнал тучи, и занялся рассвет. Тогда я заснул, сидя прямо в водительском кресле.

Глава 12. Батарея Решетникова

Утром я с трудом вытащил машину из грязи. Для этого понадобилось засунуть под колеса камни, ветки и куски раскрошившегося асфальта, а потом долго раскачивать машину взад-вперед, выжимая из двигателей все соки.

Измазался я при этом в грязи с пяток до макушки. После ночной грозы кругом все заливала вода, а когда взошло солнце, над землей поплыл туман и стало душно.

Я переоделся в чистое, достав пакет с одеждой, добытой из магазинов Князьграда-1, а грязное шмотье зашвырнул в кузов.

Настроение после бурной ночи и интенсивных упражнений было неважное. Проклятый Борис со своими новыми неведомыми дружками спутал все карты. Мне не улыбалось спасать тетю в злобной стране, попутно ожидая в любой момент получить удар в спину от неугомонного Огнепоклонника.

Позже, перекусив и отправившись в дальнейший путь, я пришел к утешительному выводу, что Пустые — просто бесплотные призраки и не причинят мне вред. Борис привел их, чтобы навести на меня жути, и всего-то. Иными словами, поколотить передо мной понты.

Помимо этого, Борис боится выстрела в упор. Убить его можно, он не превратился в лича или пуленепробиваемого колдуна. При первой подвернувшейся оказии я завершу начатое и отправлю его туда, откуда он гарантированно не вернется никогда…

Солнце возносилось в чистое небо все выше, его ослепительные лучи отражались в лужах, росе, мокром разбитом асфальте. Я прищурился и нацепил темные очки, найденные в одном из заброшенных Посадов.

Вскоре дорога расширилась, стала гладкой и удобной. Я ускорился.

Впереди над горизонтом поднимались башни и здания Князьграда-1.

В опустевшем городе, который медленно разрушала плесень, я не останавливался — нельзя терять времени. Да и делать здесь нечего. Я проехал его насквозь по центральным проспектам, миновал два кратера с озерами на дне, и двинулся дальше на север, в леса, где затерялись остатки Посадов.

Красоты Князьграда-1 больше не представлялись мне футуристичными и восхитительными. Видали и получше. В Республике Росс, например.

Спустя два дня я добрался до “дворца” изобретателя Решетникова, перебравшись через реку по одному из более-менее целых мостов и немного проехав вдоль ржавой железной дороги. Дворец — сложенный из чего попало трехэтажный сарай — возвышался на своем месте без заметных изменений. Под навесом стоял вездеход изобретателя с шестиугольной дверью. Эта форма, признаться, изрядно намозолила мне глаза.

Самого повелителя Поганого поля нигде не было видно.

Я выбрался из кабины и размял затекшую спину, глядя снизу вверх на уродливый дворец. Меня пробрала дрожь — цель путешествия совсем рядом! Вечная Сиберия — место, где я впервые осознал себя в этом мире, и откуда начался мой поиск. Это место — как нелюбимый дом, из которого ты вырвался, но в который вынужден вернуться. И вот ты стоишь на пороге, и тебя захлестывает странное чувство опаски и неуверенности. Ну и что, что я стал ведуном? Представлялось: стоит переступить порог этой страны, как все мои допарты и скиллы разом испарятся.

Ибо нет пророка в своем отечестве.

Недаром в Вечной Сиберии никто слыхом не слыхивал о волшбе.

Захотелось посигналить, но я удержался от этого опрометчивого поступка. С Решетникова станется жахнуть в меня из какого-нибудь свежеизобретенного бомбометателя.

Поэтому я настроился на восприятие В-токов.

Полоумный изобретатель находился дома на втором этаже — я отчетливо воспринимал ауру одного немолодого человека без каких-либо магических способностей. Он был и здоров, что не могло не радовать. Старик оказал нам с Витькой гигантскую услугу, подарив “бесконечную” батарею.

Больше живых существ в доме не ощущалось. Это тоже хорошо.

Я прогулялся до навеса — глянуть, не изобрел ли Решетников еще что-нибудь занятное. И, действительно, наткнулся на странный аппарат на трех суставчатых ногах и с граненным телом. Что-то подсказало, что, несмотря на ноги, аппарат должен летать, а не ходить или бегать по земле. Ноги были оснащены крюками и захватами, чтобы хватать и перетаскивать грузы.

Грани тоже были шестиугольными.

Я нахмурился.

Отчетливо представилось, как эта штука взмывает в воздух, наподобие тачек или сегвеев Росс, а “ногами” перевозит грузы.

В корпус аппарата взрослому человеку не забраться — это явно автоматический дрон. Для перевозки товаров?

Да, подумал я, обходя аппарат вокруг, это дрон. И не просто дрон, а дрон из Республики Росс, который привез Решетникову некий груз.

— Ива? — мысленно обратился я к умботу. — Скажи мне, что это не дрон из Росс.

Даже в моем мысленном голосе отчетливо прозвучало раздражение и неудовольствие. Почему умбот не соблаговолила мне поведать, что дроны залетают так далеко? И почему Ива твердила, что транспорт Росс летает только над территорией Республики и шестиугольной дорогой?

— Это дрон, — виновато сказала Ива. — И, судя по конструкции, он создан в Росс. Но я не знала о существовании таких приборов. И как он долетел сюда?

— В смысле, не знала? Ты же всезнающий умбот!

— Пожалуй, не такой уж и всезнающий. Я и раньше подозревала, что россы многое не доверяют искусственным интеллектам, а сейчас вижу, что “многое” — это еще слабо сказано…

— Так ты не знала? — повторил я.

— Нет, Олесь. Наши летающие аппараты используют силу отталкивания от специальных контуров, которые должны находиться на земле под летательным аппаратом. Наш транспорт не способен перемещаться по воздуху просто над землей или водой. Поэтому мы и построили ту “железную” дорогу. А на территории Республики Росс такие контуры имеются повсеместно, поэтому тачки и прочие флайеры летают свободно, где угодно. Почти.

— А вертолетов и самолетов у вас нет, что ли?

— Это слишком опасный способ перемещения. Это зависимость от плотности воздуха, турбулентности и подвижных частей турбин и винтов. Чем больше в приборе подвижных частей, тем он ненадежнее. Наши контурные средства перемещения не имеют подвижных частей и потому риск падения равен нулю. Минус в том, что…

— Без контуров под брюхом никуда, — договорил я. — Понятно. Но этот дрон как-то ведь долетел, правильно? И контуров тут нет?

— Насколько мне известно, нет. Но я убедилась, что мне многое неизвестно.