Кукла для (дочери) дракона (СИ) - Зимина Юлия

— К твоему сожалению, — процедил я, поворачивая ладонь кверху, — такого шанса у тебя больше не будет!

Выпустил родовую магию, которая виг спеленала мерзавку по рукам и ногам. Дракайна заверещала, пытаясь выпутаться, но ее мизерные магические силы против моих… В общем, там было без вариантов.

— Отпусти меня! — орала она, падая на траву.

— Обязательно! — кивнул я, удерживая внутреннего дракона, который рвался на волю. — Вот поправим тебе личико, и гуляй себе на здоровье. Твое счастье, что я поклялся никого больше не убивать! А так хочется вывернуть тебя наизнанку!

Не слушая мольбы о пощаде из уст мерзкой дряни, развернулся к своим девочкам, которые жались друг к другу. Рина гладила Лису по волосам, что-то нашептывая и целуя ее глаза. Дочь трепетно прижималась к моей будущей жене и лишь тихонько кивала, когда призванная что-то у нее спрашивала, пытаясь отвлечь от жутких завываний Малики. Щелкнув пальцами, наложил ни дракайну купол тишины и, оставляя весь гнев за плечами, пошел к моим девочкам. Вот она, моя настоящая семья! Ради которой я готов на все!

ЭПИЛОГ

Ариман

— Ариман, — долетел до меня тихий шепот.

— М? — промычал я спросонья, переворачиваясь на бок и ища рукой Рину, которая уже почти девять месяцев носила статус правительницы драконьих земель и моей жены.

— А где у нас лекарь? — прошептала она.

— Не переживай, Хинарис и сам сможет принести тебе микстуру от изжоги, — не нащупав жены, распахнул глаза, замечая ее стоящей возле кровати. — Мне сходить? — протянул я, зевая. На небосводе зарождался рассвет, но пение птиц уже отчетливо слышалось из распахнутых окон.

— А роды принять он сможет? — спросила жена, нервно перебирая оборки на ночной рубашке.

— Роды? — напрягся я, понимая, что все эти вопросы явно неспроста.

— Ну, да. Роды. Сможет? — Катарина повернула на меня глаза и произнесла. — У меня воды отошли…

Словно ужаленный, подскочил на кровати, натягивая штаны и бегая по комнате из стороны в сторону, не зная за что схватиться. Не понимал, почему моя дикарка ведет себя так, словно рожать предстоит не ей.

— Так, полотенца, воду, простыни… Черт! Что же еще там нужно?! А, лекарь! Точно! Лекарь! — носился я по покоям мимо спокойно стоящей Рины. — Хинарис! Мне нужно разбудить Хинариса! — паника накрывала с головой. Не думал, что буду волноваться так сильно, но в реальности все оказалось в разы хуже.

— Ариман… — позвала меня Рина.

— Все хорошо! — выпалил я. — Сейчас все будет! Ты, главное, не переживай и успокойся!

— Ариман… — вновь позвала меня жена.

— Хинарис сможет принять роды! — продолжил я, запрыгивая в сапоги и ища глазами рубаху. — Он все может! Черт, да где же эта рубаха!

— Ариман! — крикнула Катарина. — Я рожаю, а не умираю! Прекрати истерить! Тем более что схваток пока не… — договорить моя дикарка не смогла. Ее лицо сморщилось, а руки взметнулись к низу живота, и вот тут меня затрясло еще больше.

— Стой здесь! — крикнул я, срываясь с места и устремляясь в коридор.

— Правитель! — подскочил ко мне Лариан. Да-да, Лариан! Как оказалось, он специально подался вперед на меч, выбирая то место прокола, после которого был шанс выжить, пусть и минимальный. Когда я подошел к его телу после того, как Малику увели в подземелья, то не мог нарадоваться, замечая дыхание дракона. — Что-то случилось?

— Рина рожает! Стой здесь, а я за Хинарисом!

Сорвался с места и помчался по длинному коридору. Старик очень помог, освобождая меня от греха и придумывая достойное наказание для мерзкой дряни, которая покусилась на мою семью. Два месяца Малика сидела в подземельях, не получая ее любимых деликатесов и не нежась в пенной ванне. Пресная каша и кадка с холодной водой в углу — вот и все ее удобства. Как раз именно в это время хранитель разрабатывал зелье, которое могло решить мои проблемы одним махом. И старик смог его изобрести. Пара капель в питье высокомерной эгоистки, и вот ее волосы на глазах седеют, кожа сморщивается и обвисает, а глаза затягиваются пеленой старости. Помню, как она визжала, смотря на себя в зеркало. Я упивался визгами мерзавки и мольбами лишить ее жизни. Она превратилась в старуху. Пусть ее душа была и молода, но внешность таковой останется навсегда. Я отправил ее в монастырь на край земель. Там ее научат мудрости и ценностям жизни. Выйти оттуда у Малики не получится. У всех, кто там прибывает, на шее висит магический ошейник. Стоит только сделать шаг за ворота, как носителя столь дивной штучки моментально ударяет мощный электрический разряд. Избавиться от ошейника возможно лишь одним путем — очистить свое сердце от гнева и грязи. На моей памяти еще никому не удалось оттуда вернуться. Так что моя совесть чиста, ведь убийства я не совершал, и одновременно спокойна, так как эту тварь мне больше никогда не увидеть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне не составило труда сложить два и два, когда на глаза попалась мадам Шокотье. Стоило только войти в замок, держа Лису на руках, как тварь, увидев меня, зашипела, посыпая мою голову проклятиями. Она составила компанию Малике, правда, не смогла дожить до ее эффектного преображения. Мадам Шокотье умерла в подземельях от разрыва сердца примерно через месяц после ее заточения.

— Хинарис! — залетел я в комнаты хранителя. — Где ты, черт тебя дери?!

— Что за выражения? — послышалось недовольное из соседней комнаты. — Мне кажется, правитель, я уже предупреждал вас ранее не выражат…

— Катарина рожает! — выпалил я, хватая трясущейся рукой кувшин с водой и осушая его полностью. — Ей нужна твоя помощь…

— Смотрю, не только ей нужна моя помощь, — хмыкнул Хинарис, направляясь к полочкам и беря в руки серебристый флакончик. — Нервы вам еще пригодятся, выпейте…

Не раздумывая, откупорил пробку и выпил все содержимое. Секунда, и по телу пробегает теплая волна, от которой на душе стало уж как-то слишком спокойно.

— …Три капли, — закончил хранитель, недовольно качая головой. — Вам теперь и мировая война не страшна. С такой-то дозой успокоительного. Ладно, — махнул старик рукой, — будьте здесь, я дам знать, когда станет что-то известно.

Попытался возразить и отправиться вместе со старцем, но стоило только сделать шаг, и ноги стали подкашиваться, отчего пришлось опуститься на рядом стоящий стул. Глаза начали закрываться, и я откинул голову, пытаясь справиться с накатывающей слабостью.

Хинарис неслышно вышел, оставляя меня наедине со своими мыслями. Безумно клонило в сон, но я старался думать о родах, борясь с желанием прикрыть веки.

Не давая разуму отключиться, вспоминал, как впервые увидел превращение Катарины и ее драконицу. Мы с драконом были в полном восторге. Это произошло почти сразу после моего пробуждения от магического кинжала. Видимо, нервы призванной помогли ускорить трансформацию. Как мне потом сказал Хинарис, магия и ипостась у Рины появились благодаря беременности и моей метке, через которую и происходила вся подпитка. Старик схитрил, рассказывая нам сказки, что малыш может умереть, если у нас с призванной не будет секса. Старый сводник решил свести нас, и мне бы злиться на него, что он обманул своего правителя, но я наоборот, был ему за это благодарен.

Миниатюрная черно-золотая драконица завораживала. Рина и сама не поняла, как произошло обращение. Вроде только что моя дикарка обнимала Лису, не давая ей смотреть на окровавленное тело Лариана, возле которого копошились лекари, и вот она уже стоит на четырех лапах, а Лиса висит у нее на шее, радостно визжа. Нужно было видеть лица стражи и других драконов в этот момент. Мало того, что я вернулся к жизни, так еще и расцветка драконицы была довольно необычной. Безумно красивой и редкой. Именно такая цветовая черно-золотая гамма даровалась тем, кто получил благословение богов. На наших землях такое было лишь единожды. Много эр назад. Я был шокирован и безмерно рад одновременно. Моя будущая жена поцелованная богами! Никому не дам в обиду моих девочек! Как же сильно я их люблю!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})