Уркварт Ройхо - Василий Сахаров

— Но никто из поместья в деревне так и не появился, а это странно.

— Причин для этого может быть много. На месте разберемся, что и как в доме покойного барона, наследниками которого мы являемся. — Я посмотрел на наемника. — Ты как Юр, не против звонких золотых "иллиров"?

— Конечно, нет. Только о том, что нам премия помимо контракта обломится, Гаяру говорить не надо. Пусть это будет нашими небольшими премиальными за драку с мертвецами.

— Это само собой. Но и вы, про то, что я часть добычи при себе оставлю, не болтайте.

— Будьте спокойны, господин граф, в этом деле у нас обоюдный интерес. Впрочем, как и у всех, кто по поместьям разъехался, основную часть добычи в общий котел, а малую толику себе. Так всегда было и, наверное, будет.

Пять километров до поместья Пертака преодолели быстро, и вскоре мой отряд оказался перед высоким холмом, на котором в окружении хозпостроек и нескольких старых дубов, стояли три бревенчатых трехэтажных здания, напоминающих боярские хоромы Древней Руси, по кругу обнесенные высоким палисадом. Следуя по дороге, мы выехали к воротам, которые, что странно, были открыты настежь, а пространство перед ними было истоптано многочисленными свежими следами сапог и мягких женских туфель. Наемники приготовили к бою свои мечи и арбалеты, а мы с Кипой достали заклятое оружие. Затем, как и вчера, старый воин и я спрыгнули с лошадей, передали их под присмотр бойцов, и первыми двинулись во двор поместья.

Во дворе царила тишина, а вокруг нас не было ни единой живой души. Видимо, мы опоздали, призраки прогнали из этого места всех людей, получили, что хотели, и ушли туда, откуда заявились в наш мир. Было бы иначе, наши лошади вели бы себя нервно, а так, животные были спокойны, а оружие мы держали наготове только по привычке

Удостоверившись, что все тихо, мы начали осмотр зданий. Сначала занялись центральным, господским, теремом. Никого. Все вещи на своих местах, комнаты, кабинеты, спальни и обширный обеденный зал пусты, а в очагах, поворошив золу, удалось наскрести немного угольного жара, и из этого Кипа сделал вывод, что люди покинули поместье не далее как прошлым вечером, примерно в то время, когда мы с мертвецами в деревне дрались. И только в кабинете хозяина, на втором этаже, была выломана мощная дубовая дверь, которую разнесли в щепки, и выдран кусок пола, а так, все в порядке.

После господского дома, мы направились в правое строение, в котором жили слуги и дружинники. Здесь, наоборот, полнейший хаос, много разбитой мебели и рваной одежды, раскиданное оружие, мечи из дешевого сыродутного железа, рваные кольчуги и один сломанный арбалет. Кругом беспорядок и видны следы борьбы, но нигде нет пятен крови или трупов.

Примерно такую же картину мы ожидали увидеть и в левом тереме, где находились мастерские барона Пертака, хранилось продовольствие, одежда и прочие припасы. Однако набитые соленьями и копченостями подвалы и первый этаж прошли, все спокойно, вещи лежали на своих местах и везде все то же самое безлюдье. Следом второй, и опять тишина и покой. А вот на третьем нас ждал сюрприз. Одна из дверей, за которой, как мы знали, должна была находиться молельня почитаемой в этих местах женской богини-покровительницы Улле Ракойны, была заперта изнутри.

Кипа плечом толкнул не очень крепкую, сделанную из старых сосновых досок дверь, и она вздрогнула. Следующий удар мы уже нанесли вдвоем, на раз-два, и вынесли хлипкую преграду с одного удара. В двери что-то хрустнуло, звякнул свалившийся на пол металлический предмет, оказавшийся железным накладным запором, и мы оказались внутри.

Десятник и я были готовы к бою. Но драться в помещении было не с кем, хотя живой человек внутри имелся. У закрытого дорогим стеклом окна, возле небольшой мраморной статуи, изображающей строгую женщину в белых свободных одеждах, с крыльями за спиной, обняв ноги богини, лежала молодая девушка. Брюнетка с длинными косами, лежащими на ее плечах, одетая в испачканное грязью и пылью длиннополое платье из дорогого темно-синего бархата.

Я опустился рядом с ней на одно колено и перевернул ее на спину. Девушка дышала, но пульс у нее бился неровно, она была сильно истощена, сильно замерзла и находилась в бессознательном состоянии. Подхватив ее на руки, я поднял легкое тело, и повернулся к десятнику:

— Прикажи в центральном здании растопить очаг.

— Понял, — кивнул старый вояка.

Спустившись с третьего этажа на первый, я вышел во двор, в котором уже хозяйничали наемники, отнес нашу находку в жилое здание, где в зале уже разжигали огонь, и положил девушку на диванчик рядом с ним. После этого, когда принесли наши походные сумки, из своей я достал надежный целебный эликсир и, насильно разжав крепко сжатые зубы больной, влил его ей в рот. В бессознательном состоянии, она сопротивлялась и не хотела глотать спасительную для себя жидкость. Однако я зажал ей нос и, подчинившись рефлексу, тело приняло внутрь себя сильнодействующее лекарство.

Затем, я укрыл ее пледом и встал. В ближайшие несколько часов про спасенную девушку можно было не думать, она должна находиться в бессознательном состоянии, и спать. И только когда переживший холод и голод организм окрепнет, и она придет в себя, ее надо напоить чем-то горячим и питательным, например, куриным бульоном. Но поскольку кур рядом не наблюдалось, а имелись только копченые окорока на складе припасов, то можно было обойтись и этим. А затем, она должна быстро войти в норму, ее память восстановится, девушка станет четче осмысливать все происходящее вокруг, быстро адаптируется, и еще пару суток, благодаря эликсиру, будет находиться в слегка гиперактивном состоянии. По крайней мере, так написано в инструкции к этому зелью, которое делалось по неизменному рецепту уже полторы тысячи лет для солдат имперской армии, которые после ранения и излечения должны были снова и без всякого промедления вступить в бой.

— Ну что, — рядом со мной остановился десятник, за спиной которого стояли его воины, — можно начинать мародерку?

— Да. Но делать все будем по уму и без излишней спешки. Два человека в караул, один на вершину центрального здания, там наблюдательный пост есть, а другой на ворота, которые надо закрыть. Еще один человек пусть здесь будет, всем нам покушать приготовит, за девушкой присмотрит и когда она проснется, покормит ее. Всем остальным за мной, пойдем казну барона по поместью собирать.

— А мы думали, что все богатства здесь, в доме лежат, — Кипа усмехнулся.

— Ага, — я тоже улыбнулся, — сейчас. Пертак человеком был жадным и никому не верил, и все свои неправедные накопления по территории поместья в трех местах раскидал.