Маскарад - Дмитрий Колодан

Томка растерянно моргнула.

— Одного не понимаю, — произнесла девушка, — откуда такое желание отправить меня на тот свет таким количеством столь извращенных способов? Ну, правда? То чемодан и копья, теперь огненная яма… Вас в детстве укусила прекрасная миниатюрная брюнетка, и вы затаили злобу на прекрасных миниатюрных брюнеток как класс?

Тинкет поперхнулся и громко закашлялся. Пока кашлял, окончательно пришел к выводу, что с ассистенткой он не прогадал.

Наконец, Томке удалось выставить фокусника за порог.

Тинкет все порывался рассказать схему иллюзии, которую без лишней скромности назвал «Прекрасный Феникс». Загоревшись идеей, он мог говорить о ней часами. Однако Томка, как бы ей не льстило название, была не в состоянии слушать о веревках настоящих и веревках фальшивых, ступорах, блоках и прочей тайной кухне иллюзионного жанра. Несколько раз она недвусмысленно намекнула Тинкету, что собирается в душ и, если ему дорого здоровье, не стоит становиться у нее на пути. Да и собаку пора кормить, пока та не захлебнулась слюной.

Того же мнения придерживался Снуппи, и именно его голос оказался решающим. Пес скулил так жалобно и так настойчиво, что этого не вынес бы самый жестокосердный человек. Царь гуннов Аттила и тот отправился бы на поиски собачьей миски, сжигая по пути города.

Не успел фокусник закрыть за собой дверь, а Томка уже собрала полотенце, мочалку, шампуни и прочие принадлежности, необходимые девушке, чтобы принять душ, и отправилась в ванную комнату. Снуппи она привязала к спинке кровати, благоразумно убрав пакет с кормом подальше от его глаз. Не хватало, чтобы он и здесь учинил разгром, как в палаццо графини. На удивление, пес принял это с безропотной покорностью.

Душ в номере только назывался этим словом, но едва ли его заслуживал. Мыться под ним могла бы только цапля, и та — стоя на одной ноге. Томке еще повезло с фигурой — девушка корпулентная с задачей бы не справилась. Ржавая сантехника не менялась с тех времен, когда в номере жила Томкина прабабка. Минут пять девушка воевала с кранами, выбирая между водой ледяной и водой кипящей, прежде чем достигла компромисса. Вода пахла ржавчиной и тиной, но после всего, что Томке пришлось вытерпеть, на подобные мелочи она уже смотрела сквозь пальцы.

Довольно долго она просто стояла под горячими хлесткими струями. Вокруг нее клубился пар, громко шипела вода, и расшатавшаяся вселенная постепенно стала приходить в порядок.

Томка старалась ни о чем не думать и, в конце концов, добилась определенных результатов. Как бы упрямо не лезли в голову мысли — о Лауре и Снуппи, о карлике и графине, о Тинкете и фокусах, — Томка гнала их со всей безжалостностью, на какую была способна. Ей хотелось просто отдохнуть. А ничто так не приводит в порядок голову, как полчаса под горячим душем. К тому же душ согревал, а за пару дней в Венеции Томка успела продрогнуть, как ездовая лайка на подходах к Северному Полюсу.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Как бы комфортно Томка не чувствовала себя под душем, она прекрасно понимала, что нельзя оставаться под ним вечно. Иначе рискуешь превратиться в распаренный розовый студень. Пришлось наступить на горло собственной песне и закрутить краны.

Растирая волосы полотенцем, Томка вышла из-под душа. Пар и водяная взвесь постепенно рассеивались. Девушка рассеяно посмотрела на запотевший осколок зеркала на стене… И подскочила на месте, визжа, как сигнальная ракета. Если, конечно, бывают сигнальные ракеты «ню».

На свете существуют тысячи вещей, которые могут заставить впечатлительную девушку скакать, точно горная серна, и верещать, словно ее ужалила пчела. Если верить статистике, то первым номером в списке окажутся мыши, второе место честно поделят пауки, тараканы и обручальные кольца. Однако ни в одном исследовании не указано, на каком же месте стоит «загадочная надпись, таинственным образом появляющаяся на стене». Самый известный случай «таинственной надписи на стене» имел место на пиру вавилонского царя Валтасара, но в летописях не сохранилось данных о том, сколько же девиц завизжало, увидев, как невидимая рука чертит: «Мене, мене, текел, упарсин».

Томка, скача и вереща, о статистике не думала. Думала она как раз о надписи, проступившей на запотевшем осколке зеркала. Надписи, в отличие от древнего пророчества, простой и понятной:

«Помоги мне!!!»

Не успели ее ноги коснуться земли, дверь с грохотом распахнулась, и в ванную ворвался Тинкет.

— Что слу… О, черт!

Томка взвизгнула еще громче и, кое-как прикрывшись полотенцем, забилась в угол. Возвращаясь к статистике: мужчина, врывающийся к девушке в душ, как повод для визга стоит на двенадцатом месте.

— Прости, я не… — забормотал Тинкет, тщетно пытаясь на Томку не смотреть. — Я услышал, ты кричала… И подумал, что…

Томке было не до его мыслей. Протянув руку, она указала на надпись и выдохнула:

— Там… Слова! На зеркале…

Тинкет повернулся. Запотевшее стекло постепенно возвращалось к нормальному виду, но надпись еще можно было разглядеть. Впрочем, не похоже, чтобы она впечатлила фокусника. Глядя на исчезающие слова, Тинкет лишь нахмурился.

— И что? — осторожно произнес он. — Это какие-то особенные слова?

— Они появились! Из… ниоткуда! — выкрикнула Томка, поражаясь его бесчувственности.

Тинкет поднял руки.

— Без паники, — сказал он, обращаясь больше к себе, чем к девушке. В некоторых ситуациях сохранять хладнокровие очень сложно. — Все в порядке, ничего страшного не случилось…

— Не случилось?! Да если бы ты смотрел на зеркало, ты бы сразу понял, что случилось! — Томка возмущенно засопела, изо всех сил пытаясь плотнее укрыться не таким уж большим полотенцем.

— Хм… Все объяснимо. Кто-то написал эти слова раньше и на зеркале остался след, который не виден, пока стекло не запотевает. Понимаешь, как бы чисто мы не мыли руки, всегда остается…

Неизвестно, что больше взбесило Томку — его успокаивающий тон или же его непроходимая тупость. Не нужно было бы придерживать полотенце — всплеснула бы руками, а так — всплеснула руками мысленно.

— Всегда?! Да я видела, как эта надпись появляется! Как ее пишут… Буква за буквой!

— О! А как пишут? В смысле — кто?

— Откуда я знаю? — огрызнулась Томка. — Я просто увидела, как она появляется. Спроси меня, откуда — я скажу, что с той стороны. И я знаю, что это невозможно, можешь не говорить.

Тинкет подошел к осколку зеркала.

— А что здесь написано? — спросил он. — Это по-русски?

— По-русски, — кивнула Томка. — А написано здесь «Помоги мне», восклицательные знаки не переводятся.