Железный герцог - Евгения Лифантьева

— Какую бумагу? — переспросил Унтар, пытаясь хоть что-то разобрать в обрушившемся на него потоке слов.

— Счас, один момент!

Бьорн придержал коней — чтение дело серьезное, на ходу не делается. Достал из-за пазухи лист пергамента:

— Один момент! Слушайте: "Во имя предков наших и по заветам старших, я, Вен Тторх из рода Халь, что властвует в степи от горного кряж Фех до камышей Сиитти, властью старшего сына объявляю о праве рода моего над жизнь благородного Унтара из замка Вельбир по закону братской крови, смешанной с землей. Объявляю так же право Унтара из замка Вельбир на жизнь и кровь братьев его из рода Халь, дабы плата была равной".

— Ничего не понял, — хмыкнул Унтар. — Но хоть буду знать, кто мне из-за Крома помог вылезти. Надо будет найти этого Вен Тторха и поблагодарить… Глядишь, и впрямь побратаемся… Слушай, а дочки нашего некроманта, который на Старой Заставе лютовал, с сунланцами не было?

— Генрики эт-Лидрерри? — удивился Бьорн. — Нет, конечно. Она не из тех, кто будет с солдатами вязаться. А с дикарями — тем более.

— А ты откуда ее знаешь? Да еще знаешь — такая она или не такая?

— Дык это, маменька моя у Лидреррей почитай дюжину лет в домоправительницах служила. Так что Генрику совсем масенькой помню. Я ж маменьке помогать ходил — в саду там, да полы помыть… На моих глазах девка росла. Хорошая девка, ученая. И жалостливая. Лошадок любит. Вот пригоню моих калек домой, пойду к ней, попрошу зелья какого от ран. Думаете, она хоть грошик с меня возьмет? Нет, сама на конюшню пойдет, будет лошадок выхаживать. Уж я-то знаю…

Бьорн хлопнул по конским крупам вожжами, фургон поехал, покачиваясь на неровностях дороги. Унтар откинулся на спину и снова стал смотреть в небо. Но теперь среди легких облачков, которые, словно отара белых барашков на горной дороге, цепочкой плыли к зениту, нет-нет, да возникало девичье лицо.

Глава 25

Старого мага Гелиуса эт-Лидрерри похоронили вместе со всеми, погибшими на перевале, на холме возле моста через Бен. На том самом холме, где принц Эдо ждал появления уторских воинов, откуда Генрика и Арчи рассматривали поле боя. Хорошее место, достойное. Мимо по Железному тракту будут идти караваны, люди будут вспоминать павших воинов.

Общую могилу засыпали камнями, соорудив над ней невысокую пирамиду. Пройдет время, и по королевскому указу сюда привезут статую конного воина. Отольют ее в мастерских ордена стихиальщиков из истинной бронзы, не тускнеющей от дождей и морозов. И будет золотом пылать на закате гордый всадник, и будут блестеть его доспехи в погожие дни, словно какой-то волшебный слуга только что их отполировал…

Но это будет много позже. А в день похорон люди воочию увидели милость Мудрых и их согласие с выбором места для могилы. Не успели отгреметь залпы прощального салюта, как из каменистой земли, словно распрямившиеся пружины, вырвались зеленые лозы, обвили каменную пирамиду, укрыли ее резными листьями… Еще мгновение — и на упругих стеблях распустились пурпурные и золотые цветы, заслонив последние прорехи в лиственном убранстве…

Генрика плакала на похоронах. Плакала безнадежно, поняв вдруг, что встреча с отцом откладывается. Надолго откладывается. Что ждать придется не один год.

Но девушка не привыкла сидеть, сложа руки. Единственное место, где ей могли помочь, — это монастырь в Будилионе. У отца остались друзья, готовые продолжить его безумный опыт. Может быть, они поймут, что же юные маги сделали не так? Может, догадаются, как разбудить заточенную в стальное тело душу?

Поэтому Генрика спешила со сборами.

Следующие несколько дней после похорон она потратила на упаковку библиотеки и устройство денежных дел. Все должно быть готово, нужно лишь дождаться вестей о том, что ушедшие за перевал королевские войска освободили Ааре. В том, что это — вопрос нескольких седьмиц, никто не сомневался.

Вот привезли в дом специально заказанные деревянные короба с крепкими ручками. Теперь Генрика и Арчи день за днем укладывали в них книги и бумаги старого некроманта. В такие же ящики они убирали порошки и растворы в банках с притертыми крышками, обворачивая их тряпицами. Упаковали собрание редкостей и амулетов.

Днем Генрика суетилась со сборами, а вечерами читала голему отцовский дневник. Читала о его путешествии по южным морям. О второй любви отца — магичке Ассии, которую Гелиус встретил в жарком Шхэнде. Они были счастливы, но прожить вместе им удалось недолго. Во время эпидемии в Сезоне Ассия совершила роковую ошибку — не рассчитала свои возможности, пропуская сквозь себя серые потоки Силы. Эпидемия прекратилась, но магичка выгорела изнутри, как выгорает деревянная форма, в которую вместо гипсового раствора налить горячую медь. За несколько седьмиц женщина превратилась в древнюю старуху и угасла…

Гелиус в надежде, что сможет отыскать душу любимой, бросился за Кром. Многие дни бродил он по черным дорогам, сражаясь с демонами, но так и не смог найти следов Ассии. Но эти блуждания между жизнью и смертью не прошли даром. Теперь ни один из людей не знал столько о мире за Кромом, сколько знал Гелиус…

Генрика читала, удивляясь, что о некоторых демонах отец писал как о добрых знакомцах и даже друзьях… Как много он не рассказывал ей! Как плохо она знала самого любимого человека!

Потеряв надежду найти душу Ассии, некромант охладел на время к путешествиям в иные миры. Он бросился в вихрь интриг внутри ордена и за несколько лет превратился из талантливого, но мало влиятельного исследователя в Верховного магистра. Именно тогда он вновь встретил герцогиню Вильмирскую — уже вдову…

Потом были страницы, посвященные рассказу о том, как Гелиус пытался бороться с последствиями клятвы матери Генрики. Она очень хотела подарить любимому ребенка, и вымолила у Светозарной дочь взамен на годы жизни…

Генрика читала голему, и порой ей казалось, что железный истукан с интересом слушает ее. И что по утра в отцовском кабинете некоторые мелочи лежат не на тех местах, где она их оставляла вечером. И что голем стоит немного не так, как вечером.

Поэтому самый большой короб, сделанный мастерами, пока оставался пуст. Генрика все никак не решалась позвать соседей, чтобы те помогли уложить в плетеный сундук серебряного голема. Слишком уж этот дорожный короб напоминал ей гроб…

Но днями истукан по-прежнему был днем недвижим, а из Ааре пришло радостное известие об освобождении всех земель Мор…

Кроме тревог из-за неудачного эксперимента, у Генрики было немало других забот. Большие опасения вызывало состояние денежных дел. В отцовском столе она нашла немного золотых монет. Их хватало, чтобы оплатить заказанные короба и нанять две подводы. До Будилиона они с Арчи доедут. А вот дальше — неизвестность.