Милый мой бухгалтер (СИ) - Власова Мария Игоревна

— Сука, ты заплатишь за это! — зарычал он, держась за голову.

Я оказалась возле него так быстро, словно не шла, а телепортировалась, мгновение и уже рядом. Схватила за шею и снова толкнула на шкаф. Он закричал то ли от боли, то ли от ярости. Кулак полетел мне в голову, но так медленно, что мне ничего не стоило уклониться. Затем он попытался ударить меня снова, уже ногой. Тогда я поняла: мало просто его держать. Прижала его к шкафу, буквально вдавила в него, как он вдавил меня в стол. Единственное, что мешало мне чувствовать удовольствие от его страха и жалких угроз — это голод. Я так голодна, что меня как будто что-то пожирает изнутри. Под рукой бешено бился его пульс, а кожа такая тонкая, точно бумага, ничего не стоило прокусить ее. Жажда заставила облизать пересохшие губы и перехватить его за плечо, прижав спиной к зеркальной поверхности шкафа так, что она треснула. Резкий рывок и я разорвала его рубашку и пиджак, чтобы оголить шею и плечо. Отклоняюсь назад, даже не удерживая его.

— Что ты такое? — прохрипел он, чуть не теряя сознания. Теплая и восхитительно пахнущая кровь стекала по его лицу. Я не смогла удержаться, схватила его за лицо руками, он уже не сопротивлялся.

Пахнет, как же вкусно она пахнет! Живот свело от голода, я не могла понять, что именно во мне сопротивлялось. Мой язык почти слизал каплю с его щеки, я даже прикрыла веки, представляя, как затем вонзаю зубы в его шею и выпиваю ее всю, теплую и вкусную, как нектар богов. Взгляд на краткое мгновение падает на разбитое зеркало, и я вижу незнакомку. Растрепанные белые волосы, бледная, как у мертвой кожа, но главное глаза, красные и будто бы светятся. Даже зубы и те ненормальные, клыки явно длиннее и острее остальных зубов. Я упырь, самый настоящий. Как ассоциация с этим словом, сразу же возник образ дворовой собаки, ее бедное обескровленное тело в руках у Голого мужика. Затем образ мальчишки, точнее Миши, на снегу с раздетым голосом. Но эти образы не остановили меня, не смогли! Вместо того чтобы слизать кровь с его лица, я наклонилась к шее. Пульс резко возрос, запах его кожи и страха стал сильнее. Мои зубы почти коснулись его шеи, когда начался припадок. Леденящий морозный холод связал меня, приступ астмы отошёл на задний план. Перед глазами появились темные мушки, а все тело задрожало в больном предчувствии чужой смерти. В этот раз я знаю, кто умрет, и кто станет убийцей. И я сделала ошибку, посмотрела ему в глаза. Теперь я отчётливо видела, как они были похожи, сколько в нем от Игоря. Нос, глаза, подбородок, дурацкий характер. Я должна была его остановить! Должна была броситься под его машину, лишь бы он не уехал, но, когда начался припадок, я сказала только ту глупую фразу. Мой удел — просто смотреть на чужую смерть, зная, что ничего не могу с этим поделать. Как же я ненавижу эту способность, имя или что там являлось причиной этого предчувствия! Столько лет, всю мою жизнь я должна была наблюдать за смертями тех, кого знаю. Но теперь все по-другому… Миша был первым, кого я спасла пусть и такой странной ценой. Больше никогда я не буду смотреть как те, кого я знаю, умирают.

Вдох, болезненный, наполненный агонией, и я его отпустила. Отошла на шаг, потом ещё один. Меня шатало, но и холод уходил. Он не умрет, по крайней мере, не сегодня, не из-за меня. Директор смотрел на меня, а я на свое отражение. Я — вот эта жалкая девчонка в порванной одежде, а не тот бледный монстр с красными глазами.

— Я любила его. Даже зная, что использовал меня, — слова давались легче, чем раньше, но все равно еле смогла их проговорить.

Юрий Васильевич сполз по разбитому зеркалу и резко встал, ухватившись за стол. Мы смотрели друг другу в глаза, но я видела не его, а Игоря. Вот он из моих воспоминаний, последнее мгновение, перед тем как сесть в машину, он обернулся и посмотрел на меня. Я видела в его глазах боль, раскаянье и даже любовь, хотя, может быть, последнее мне показалось. Закрыла глаза, резко выдохнула. Открыла и увидела Юрия Васильевича, он уже не выглядел злым, скорее растерянным. Говорить больше не о чем, быстро вышла из кабинета, и на выходе из приемной почти столкнулась с перепуганной секретаршей.

— Что с вами? — испуганно вскрикнула она, но я оттолкнула ее в сторону, не замечая.

Спустилась в бухгалтерию, рывком открыла дверь. Там вовсю трезвонил стационарный телефон. Зоя Павловна полулежала на своем столе и даже не замечала раздражающего звука. Чисто на автомате прошлась по ящикам, собирая свои вещи, ежедневник, ручки, калькулятор, что-то ещё… Все это падало в мусорную корзину, но я понимала, что мне это больше не нужно. Не хотелось ничего забирать с этого места, не нужно никаких воспоминаний. Единственное во что заглядываю — это зеркало, чтобы снова убедиться, что мои глаза по-прежнему синие. Достала свои документы, трудовую, сунула их в куртку. Телефон продолжал звонить так, что я не выдержала и схватила трубку.

— Да? — рыкнула в трубку от злости. Кто это так не вовремя?

— Ать? — резкий вопрос и всю мою злость как ветром сдуло.

— Макс? — слегка испуганно спросила, сразу узнав его голос.

— Что случилось? — спросил он с легким упреком.

— Случилось? О чем ты? — сделала вид, что не понимаю, о чем он и тут же вспомнила об отчете. Чёрт! Что мне ему теперь сказать?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — на заднем плане хлопнула дверь его машины.

— Отчет, точно он! — спохватилась я. — Возникли некоторые трудности с моим ноутбуком, так что я не смогу сделать его до завтра…

— Да к чёрту этот отчет! — крикнул он так, что я рухнула в стул и замолчала, смотря перед собой.

Он знает о том, что я такое и хочет меня убить? Миша сказал, что мне нужно избегать упырей, но я понятия не имею, какую роль играл Макс во всей этой истории. Почему я продолжала чувствовать себя перед ним виноватой?

— Извини, — услышала я после паузы, которая понадобилась нам обоим.

— Прости, — прошептала, чувствуя, что надо бросать трубку.

Мне нужно держаться от него подальше, хотя бы до нового года. Учитывая, как я набросилась на Юрия Васильевича, могу и на него наброситься. Я опасна для Макса. Вот только он имел по этому поводу совсем другую точку зрения.

— Я у входа в твою фирму, выходи, — сказал он, обескуражив меня, и отключился.

Чёрт! Мне нельзя здесь оставаться, я должна уйти, но, если Макс на входе, без понятия как это сделать. Похоже, у меня нет выбора. Надела куртку, застегнула ее и после этого уставилась в зеркало. Мне нужно выглядеть нормально, хотя бы капельку нормально, а не как девушка, которая убила вурдалака и провела ночь в лесу, его закапывая, или девушка, которую пытались изнасиловать и убить ужасным способом, но она сама чуть не прикончила обидчика. Это же так просто сделать! Всего лишь нужно улыбнуться и убрать все это безграничное отчаянье в глазах. Все это слишком! Это слишком для меня!

Обернулась к столу Зои Павловны, взяла бутылку и допила красную жижу, совсем не почувствовав вкуса. Не помогло, слишком мало или слишком слабый алкоголь. Бывшая начальница оторвала свою голову от стола и посмотрела на меня почти осознанно.

— Бойся красных глаз, — сказала она, ухватив меня за руку, когда я поставила пустую бутылку обратно на стол.

Дрожь во мне усилилась. Кто-то из упырей к ней наведывался? Зачем? Что им надо? Они проверяли меня? Кто это был, доктор? Спросить не у кого, она снова отключилась, а мне надо бежать. Я побежала к лестнице, но спустилась по ней, уже пошатываясь, словно там за дверями меня ждала смерть. Вдруг упыри уже обо всем догадались и заставили Макса мне позвонить, вызвать сюда? Он не с ними, я уверена в этом. Хотя и в Игоре я была уверена, но ничем хорошим это не закончилось. Заставила себя идти дальше, двигаться к выходу. Открыла дверь, на улице все ещё метель, мои ноги еле передвигались по снегу. Я не смотрела вперед, только себе под ноги, пока не заметила его кроссовки и дурацкие штаны военной расцветки.

— Атропа, — строго заговорил он.

Мне пришлось поднять на него взгляд и, боюсь, он был совсем не таким отважным и отстраненным, как мне бы хотелось. Я надеялась, что просто пройду мимо, бросив, что мы увидимся с ним потом. Но на деле я все равно подошла к нему. На нем темно-зеленая куртка с меховым капюшоном, снег на его волосах, щетине и даже бровях, он сам словно льдинка, пока наши взгляды не встретились. Он оказался рядом мгновенно, хотя нас отделяло шага три, не меньше. Но я воспринимала всё как какие-то кадры: вот его куртка перед лицом, вот он подхватил меня под руки, обнимая так, что мои ноги перестали касаться земли. Я не понимала, что происходит, но впервые за целые сутки чувствовала себя в абсолютной безопасности.