Двум смертям не бывать - Дженнифер Рардин

Я врубилась в разговор, пока Бергман не выступил с какой-нибудь теорией заговора, которой бы даже Джулия Робертс не поверила.

— И что ты в этой библиотеке нашла?

Она опустила голову, пряча от меня глаза. Ой, не нравится мне это.

— Я думаю, ты должна будешь сама посмотреть, когда приедем в безопасное место.

Я села ровно и вздохнула.

— Чего ты боишься? — тихо спросил меня на ухо Вайль, чтобы никто не слышал.

Я зашептала ему в ответ:

— Она мне сейчас расскажет, что отец у меня демон, а мамочка — гарпия. Откроет мне факт, что сама я монстр. Не думаю, что я этому удивлюсь, я это всегда на каком-то уровне знала. В конце концов, нужен определенный тип характера, чтобы стать ликвидатором. Понимаешь, просто не хочется слышать, как твои худшие черты будут подтверждены совещанием независимых судей.

Я ощутила его жест: он пожал плечами.

— Мне кажется, у тебя искаженная точка зрения. Но если даже принять ее, то разве так плохо быть монстром нашей породы? Посмотри, сколько зла мы с тобой предотвратили вместе. — Он убрал мне за ухо выбившуюся прядь. — Пока ты не развращаешь монахов и не пририсовываешь ресницы Венере Милосской, тебе, по моему скромному мнению, волноваться не о чем.

Волноваться не о чем. Не о чем… Не о чем… Не о чем…

Глава двадцатая

Бергман остановился на круговой дорожке перед своим убежищем, и мы с Вайлем ахнули, глядя на открывшийся перед нами вид. Удачно освещенный низковаттными лампами и подсвеченный парой идеально размещенных прожекторов, двухэтажный прибрежный дом прекрасно смотрелся бы и на мысе Кейп-Код. Ландшафт, круговая веранда, плетеная мебель — как будто все из последнего номера «Лучших домов и садов».

— Вот это и есть твой дом? — спросила я.

— Да, а что?

Я подождала, пока он вышел и откатил боковую дверь фургона.

— Да нет, ничего, — ответила я, отдавая ему багаж Кассандры. — Просто такой… приятный. — Я вылезла, взяла какой-то ящик и пошла за Бергманом к дверям. — Я всегда себе представляла тебя в пещере. Или, в самом крайнем случае, в старом обветшалом особняке с мрачными ставнями, где подземных ходов больше, чем окон.

— Я предпочитаю более современные системы охраны.

Он поставил сумки на крыльцо, поднял дверной молоток в виде львиной головы и перебросил находящийся под ним выключатель. Молоток отъехал в сторону, открыв квадратное окошечко металла и электроники. Этот прибор тщательно изучил левый глаз Бергмана и решил, что данный объект прошел проверку. Дверь несколько раз щелкнула и затихла.

— Стой, — предупредил меня Бергман, когда я потянулась к ней.

Еще пара секунд — и дверь щелкнула в последний раз. Бергман кивнул, и я решилась повернуть ручку. Дверь открылась, а Вайль сказал:

— Ты только не забудь, Бергман, что рано или поздно тебе придется дать нам способ проникать сюда без сопровождения твоего глаза.

— Без проблем. Как только разгрузимся, я модифицирую систему.

Я вошла в прихожую — и пронзительный свист заставил меня застыть на месте. С Бергмана станется: еще шаг — и мне голову снесет пушечным ядром.

— Это что такое? — спросил Вайль у вошедшего Бергмана, который посмотрел на меня критически. Я подняла руки: — Я ничего не делала.

— Это не так, — возразил Бергман. — Ты передаешь какой-то сигнал.

— Может, часы?

Я дернула ремешок — посмотреть, замолкнет ли тревога. Не-а.

Бергман выбежал к фургону, вернулся с какой-то коробкой, покопался в ней и вытащил что-то вроде огромной зажигалки. Этой штукой он стал водить рядом со мной, начав с головы. Дойдя до пупка, зажигалка запищала сама.

Я подняла рубашку.

— Кольцо на животе, — сказал Бергман и настойчиво добавил: — Дай его сюда.

Я сняла кольцо и отдала ему. Он прыгнул в фургон, завел двигатель и уехал. Как раз пока мы сообразили, как отключить сирену, он вернулся.

— Прилепил его на грузовик с мороженым. Тот, кто ловит сигнал, прицепится к грузовику и, даст бог, забудет, что источник здесь останавливался на пару минут.

— Пит говорил, что для включения его нужно сломать. И только тогда будет вызвана резервная группа.

Бергман скривился:

— Кто-то его включил дистанционно, а резервной группе послал поддельный сигнал отбоя.

— Тот же «кто-то», который это кольцо и выдал? — поинтересовался Вайль.

— Это не из моих запасов, — ответил Бергман.

— Вот так они нас и нашли, — заключила я. — Эти липовые сектанты из «Руки Господа» на дороге. Лилиана в ресторане и потом в кондоминиуме. Мистер и миссис Магу в отеле. Достаточно было следовать за сигналом кольца. — Я стиснула зубы, чтобы не пробить в стене дыру ногой. — Когда поймаю этого сенатора, уши ему оторву и в глотку засуну.

— А если это Марта? — спросил Вайль.

Я нетерпеливо отмахнулась.

— Нутром чую, она тут не замазана. И если против нее не будет серьезных свидетельств, в мой список она не войдет.

А что я запустила Альберта искать эти свидетельства, я им расскажу потом.

— А Раптор?

— Его я оставлю тебе, поскольку ты умеешь убивать медленно и мучительно. Черт побери, как же я зла!

Однако злость мешала мыслить ясно, и я попыталась от нее отвлечься, исследуя дом. Интерьер не обманывал ожиданий, внушенных внешним видом. Деревянные полы, цветные ковры, мягкая мебель, антикварные украшения витого железа и резного дуба придавали дому вид декорации из мыльных опер, которые любила смотреть бабуля Мэй. Она называла их своими «книжками» и никогда не упускала случая горестно покачать головой, когда большая любовь прошлого сезона оказывалась большим обломом текущего.

Когда мы разгрузили фургон Бергмана в гостиную, я уже сумела справиться с эмоциями. Обстановка в гостиной тоже впечатляла: светлое просторное помещение, бледно-голубые дощатые стены, огромная рыбацкая сеть, свисающая с потолка. Длинный стол черного дерева отделял гостиную от кухни/столовой, где вполне могли бы пировать человек тридцать. Пастельной зелени коридор вел к трем спальням и ванной комнате. Справа от двери поднималась лестница в общую комнату, домашний кабинет и главную спальню — оттуда открывался такой вид на океан, что мне сразу захотелось научиться ходить под парусом. Наверное, есть рациональное зерно в мысли, что обстановка меняет настроение. Может, мне тоже стоит перекрасить свою квартиру.

Когда все было внесено внутрь, мы с Кассандрой стали распаковывать вещи, а Бергман и Вайль — устанавливать и налаживать. Несколько ящиков были набиты электроникой, и очень скоро обеденный стол превратился в коммуникационный центр. Встали плечом к плечу четыре компьютера, соединенные друг с другом, с Интернетом и центральным принтером путаницей проводов, залегшей между ними как большая и неряшливо сплетенная проволочная корзина. Рядом с ними пристроился наш лэптоп, но отдельно от них — как замурзанная и затюканная падчерица. На все это хватило всего лишь половины стола — такой он был длинный.